В Сучаве мы сходим с поезда. Город запомнился грязным вокзалом (в зале ожидания среди белого дня внаглую разгуливали мыши), мужиками в островерхих бараньих шапках. Из Сучавы мы должны выехать до Тимишоары, оттуда до югославской границы рукой подать. Столь сложный вариант попадания в Югославию кажется нам странным, если не подозрительным. Везущие нас Юра и Женя объясняют все сложности дополнительными принятыми ими мерами предосторожности. Объяснения неубедительны. Общеизвестно, что не первый год существует прямой железнодорожный маршрут Москва – Белград (авиатранспорт, разумеется, не в счет – он баснословно дорог). Неужели нельзя было воспользоваться поездом? Похоже, наши «отправители» попросту экономят на нас. Ехать на перекладных (через Сучаву и Тимишоару) куда дешевле, чем прямым поездом. Впрочем, по этому поводу никто не сетует. Трудности дороги ничтожны в сопоставлении с масштабом задач, которые нам предстоит решать через денек-д ругой. Шутка ли – мы окажемся в самой горячей точке планеты. Окажемся не туристами, не посторонними наблюдателями, а участниками событий. Православным братьям-сербам сегодня приходится туго. Мировое правительство, вскормленное сионистским капиталом, делает всё возможное, чтобы сербы перестали быть нацией, чтобы форпост славянства и православия на юге Европы был уничтожен. Именно с этой целью была разрушена мощная славянская держава – Югославия. Именно для этого вооружаются и науськиваются католические и мусульманские сепаратисты. Программа уничтожения очага национального сопротивления новому Мировому порядку, опробованная в Ираке, «доводится» на югославской земле. Компоненты этой программы известны: расчленение страны, уничтожение армии, разрушение культуры, информационная и экономическая блокада. Есть все основания полагать, что сценарий, по которому развиваются события в Югославии, вскоре повторится и у нас, в России.

Продолжаю осмысливать суть грядущей миссии. С одной стороны, наш отряд – объективная реальность: почти три десятка российских граждан, принявших решение, рискуя собой, помочь сербам в их неравной борьбе с Мировым порядком, помочь братьям-славянам отстоять право на свою Веру, свой Язык, свою Культуру и свою Историю.

Повторяю, наш отряд – объективная реальность. Вот они, эти люди – сидят на соседних полках, курят в ближайшем тамбуре. Через несколько дней они возьмут в руки оружие, станут конкретной боевой единицей, получат конкретное боевое задание. Разумеется, они будут предпринимать вполне конкретные действия, чтобы это задание выполнить.

С другой стороны, нас как будто не существует. Наше государство нас в Югославию не посылало, ничего нам не поручало, оно просто не знает, что наш отряд уже пересек украинскую и румынскую границы и через считанные часы окажется на югославской территории. Кстати, официально и Югославия нас не приглашала, ни о чём нас не просила и на том самом «официальном» уровне вряд ли даже догадывается о самом факте нашего существования.

Плюс ко всему (как я успел понять) добрые две трети состава отряда или не сообщили никому о своей «югославской командировке», или наврали что-то несусветное по этому поводу. Естественно, в этом «вранье» ни намека на конечный пункт нашей «командировки», тем более, на её истинное предназначение.

Выходит, наш отряд – почти фантом. Выходит, и мы – почти призраки.

Тайна. Туман. Мистика. Сплошная ирреальность.

Тем не менее в самом недалеком будущем любой из нас рискует в реальном бою пролить вполне реальную кровь и расстаться со своей самой реальной жизнью.

Как-то нескладно… Как-то нелогично…

Чем не очередная военная тайна многострадального двадцатого века?

Выходит, и мы – полноценные носители, хранители и просто составляющие этой Тайны.

Опять в поезде. Пункт прибытия – Тимишоара. Название этого румынского города в своё время порядком издёргали средства массовой информации. То ли «ненавистный» коммунистический режим потрепал здесь пытавшихся возмутиться пролетариев. То ли что-то наоборот. Конечно, ко всем штампам и формулировкам, связанным с недавней, якобы демократической, революцией в Румынии, надо относиться сдержанно. Уже просочилась в прессу куцая информация, что румынские события – вовсе не веяния демократических ветров, а традиционные масонские козни. Разумеется, никто из нас, сидящих сейчас в поезде Сучава – Тимишоара, размышлениями на подобную тему голову не утруждает. Какое нам дело до Румынии, когда мы едем в Югославию. В самую горячую точку планеты.

Обстановка, в которой мы сейчас пребываем, меньше всего соответствует пафосу высоких идей. Вагон, как и весь поезд, грязен и тесен. Места – только сидячие. Липкая духота напополам с жестокими сквозняками. Кое-кто из моих попутчиков излишне весел. Это благодаря изрядной дозе румынской водки. Откуда у них валюта, ведь рубли в этой стране никакой ценности не имеют? Мой сосед Володя Ц. (юркий словоохотливый люберецкий парень, способный ввязаться в разговор на любую тему и по любому поводу, уже успел получить кличку Бес) доверительно сообщил, что казаки «толкнули» в Сучаве что-то из гуманитарной помощи. Позже выяснилась долгая предыстория этой фразы. Оказывается, наши (т. е. входящие в состав нашей группы) казаки до того, как погрузиться в поезд, месяц жили в подвалах одного из московских монастырей. Жили – не тужили. Ждали выездных документов. Подрабатывали на хлеб и водку разгрузкой гуманитарной помощи, присланной на адрес этого монастыря аж из самих Соединенных Штатов. Ворочать тяжеленные коробки, заброшенные в Россию сердобольными американцами… и не пошарить в самих коробках – для них, видимо, невозможно. Что-то было истреблено под монастырскими сводами, что-то отправилось в недрах посылочных ящиков в родные станицы, а что-то, проделав длинный путь через полусерьёзные (эсэнговские) и серьёзные (международные) границы, перекочевало в распоряжение румынских барыг. Представляю, как цыганоподобные вороватоглазые румыны (именно такой тип людей преобладал в окрестностях вокзала города Сучава) радовались полученным едва ли не задаром консервам и концентратам, помеченным заветным знаком Made in USA. Не меньший восторг испытывали и казаки, которым случай представил возможность без всяких там протокольных формальностей отведать наверняка дрянного, но всё-таки заграничного пойла. Пусть лучше казаки честно пропьют эти подачки из-за океана, чем мурлорожие кооператоры сколотят на них очередной «лимон». Я бы и сам сейчас, забыв о наложенных возрастом и обществом обязанностях, с удовольствием «накатил» стакан.

Впечатления от Румынии были мимолетными, но сильными. Между прочим, это – мои «румынские впечатления номер два». В Румынии я уже был. Шесть лет тому назад. На отдыхе. По линии международного молодежного туризма. Две недели провел на побережье Чёрного моря в окрестностях города Констанца в отеле вполне европейского уровня. Совсем другая обстановка. Совсем другие условия. Совсем другое настроение. Да что там настроение! Те впечатления – из другой эпохи, из совершенно иного измерения. Их синонимы: отдых, комфорт, туризм – одним словом, праздность! А здесь тревожная неопределенность, неустроенность, нарастающая близость смертельной опасности. За всем этим ёмкое и жуткое понятие – «вой на», истинный смысл и суть которого мне ещё предстоит понять и усвоить.

Кстати, о Румынии.

Тогдашние курортно-отпускные картинки были своего рода фасадом этой страны. Неестественно ярким, откровенно показушным. Фасад прикрывал суть. Неряшливую, неприглядную, почти нищую. Помню убогий ассортимент тогдашних румынских магазинов, несвойственное для Европы двадцатого века обилие гужевого транспорта на дорогах страны, бедность крестьянских домов в глубинке.

Ещё яркий штрих из моих первых румынских впечатлений. Дважды за две недели во время прогулок в окрестностях своего отеля натыкался на громадные очереди из местных жителей. Первая очередь была за …керосиновыми лампами. Вторая за …основательно обтесанными и даже чуть попахивающими свиными костями. Нужны ли комментарии?