Почему у Юрия не возникло вопроса, откуда «Бестолочь Холерная» знает его имя? Видимо этот пункт был единственным, который не поддавался рациональному объяснению, был лишней деталью. Юрий часто выкидывал лишние детали, которые оставались после разборки и сборке бытовых приборов, правда, они были совсем не лишними. Впрочем, Юрий был не из тех людей, кто учится на собственных ошибках. Поэтому тосты в его тостере пригорали; стиральная машинка отказывалась сушить и иногда заливала водой коридор; пульт работал только наполовину; картина из мозаики таила в себе пробелы, а Lada не была в ладах с собой и заводилась с десятой попытки после танца с бубном.
Прошёл месяц. Юрий уже рассказывал эту историю с письмами знакомым, как анекдот, над которым он всегда смеялся больше, чем другие, вечно повторяя последние, «ключевые» фразы по нескольку раз. Он рассказывал так почти все шутки, поэтому умудрялся сделать несмешным даже смешное.
Шутки шутками, но в один момент, в его шутке стало гораздо больше правды, чем шутки, и его рассказ перестал вызывать у него улыбку. Вселенское чувство юмора не смогло терпеть более и отомстило Юрию. Началось что-то невообразимое. Это случилось слишком быстро, в одночасье. Просто однажды он вернулся домой и… Попал не туда.
Ох, если бы всё было так банально, и он взаправду просто попал бы не туда, но нет, всё было куда серьёзней!!!
Почтовый ящик был доверху завален письмами, а через еле ощутимое мгновение шока зазвучал мобильный телефон. Зазвучав раз – он теперь никогда не замолкнет от бесконечного потока SMS-сообщений, а домашний телефон от звонков, в которых на автоответчике повторялось одно и то же сообщение. Сообщения также приходили на мэйл и странички социальных сетей, где Юрий был зарегистрирован.
Сообщение теперь было коротким, но чётким и ясным: «Свяжитесь. С нами. Срочно. Юрий. Иначе. Быть. Беде. БХ.» Что оставалось Юрию?!
Скорее всего, вы бы сейчас, дай вам волю, вбежали, вытянув правую руку вперёд и закричали: «БЕЗ ПАНИКИ!». Но волю вам не дам, поэтому продолжайте быть читателями.
Наверное, Юрий бы связался с этими идиотами, но после такого ярого желания с их стороны, настроение иметь с ними дело пропало. Появился страх, а страх – дело неразумное и глупое. Особенно у людей, которые прежде с ним толком и дел не имели.
После того, как Юрий отключил всю технику, удалил все страницы и заперся у себя дома, ведь ему казалось, что его преследуют, он постиг «нирвану» паранойи. Эдакий дзен наизнанку. Он и раньше был подвержен этому недугу, но кормил его только внутренними опасениями, так сказать, фантомным мясом, от которого зверю было ни тепло, ни холодно. Теперь же, когда кормить его стали извне живыми жирными кусками плоти, зверь вышел из-под контроля. Он обрёл реалистичную форму, стал расти, погружая разум Юрия всё глубже и глубже в дебри джунглей его заблуждений. Как оказалось, он впервые ощутил серьёзный необъяснимый страх перед тем, чего он не в силах был объяснить. Он был заворожён и пленён этим недугом. О сколько мыслей, сколько версий и каждая новая, как виток, как продолжение предыдущей была хуже и хуже.
Тощие единицы сменились на толстые нолики. Юрий неделю трясся как забытый мокрый щеночек на автобусной остановке. Он боялся выйти из дома, выглянуть в окно и даже в туалет ходил редко, обязательно прихватив в руки более или менее крупную палку от швабры. Думал вооружиться ножами, но вовремя спохватился и вспомнил о своей неуклюжести. Он и так периодически умудрялся стукнуть себя палкой по голове или коленной чашечке…
Пожалуй, он бы просидел так ещё несколько недель, а то и больше. Возможно, его волосяной покров покрылся бы седым инеем в самых неловких местах, ведь Юрий был трусом. В глубине себя он понимал, что бояться нечего, но страх почему-то не отпускал его. Быть может, ему нравился страх? Но даже у тех, кто полюбил страх – есть последняя капля, которая появилась следом за признанием в симпатии к страху.
В полночь эта капля упала вместе со стрелкой на часах и заставила его двигаться, а не окоченеть от страха. Кто-то позвонил в дверь. Ещё звонок. Ещё. В дверь начали беспрерывно названивать и это было не-вы-но-си-мо. Для ушей и нервов. В его состоянии почти критично. Каждый звон воспринимался нервным тиком всего тела. Сердце будто замирало после каждого звука. Тогда Юрий действительно пожалел о том, что приобрёл звонок, по звуку похожий на колокол. По чью душу колокол…?
Через восемь с половиной минут в дверь стали тарабанить, тут-то Юрий и задумался о самоубийстве, да так серьёзно, как никто из ныне живых не задумывался, потому как после такого сильного и уверенного «задумывания» – умирали. Интересно, почему он не задумался о том, чтобы вызвать правоохранительные органы? Но, как говорилось выше, страх дело неразумное и глупое. Особенно перед необъяснимым. А почему? Страх вообще-то женского рода. Но он настолько боится это признать, что стал изображать из себя мужской. Это долгая история, где главным страхом Страха выступают феминистки и связано это с учёным в рубашке… Но это совсем другая история. Так что признаем кратко – страх неразумен и глуп без разбора причин.
Причин… Наверное, из-за них Юрий испугался так сильно, как никогда. Именно из-за отсутствия причин и отговорок.
Руководствуясь страхом, чей девиз обычно «Да пошло всё на ху…», всё было решено и приготовлено. Жизнь стала походить на решето. Юрий включил мобильный, чтобы отправить хотя бы кому-то последнее прижизненное сообщение с безумным содержанием того, что происходит. Он решил, пусть подумают, что он свихнулся, чем просто никак. Пусть считают, что умер он от неисправности мозгов, чем от лени или тоски.
Конечно, нет ничего в мире позорней, чем совершить самоубийство из-за страха, но ведь если человек не дружит с головой, то даже это думается прекрасным выходом. Да, звучит бессмысленно. Ведь корень всех страхов – смерть. Что может случиться с Юрием хуже, чем смерть?
Оооо, Юрий и на это придумал логичное оправдание. Пожалуй, здесь раскрывается истинный талант Юрия – придумывать себе оправдания. Дар и изъян. Ваби-саби.
– Х-х-хуже смерти может быть т-т-только мучительная сме-ме-мерть. А хуже мучительной смерт-т-ти, может быть только мучительное существование покалеченным инва-валидом, – говорил своему отражению в воде Юрий, доселе ни разу не заикавшись.
Юрий не был против инвалидов и даже считал их более достойными, чем некоторых полноценных, но знал, что из него бы не вышел достойный инвалид. Более того из него бы вышел самый ужасный инвалид, который портил бы репутацию остальных. Такой своеобразный «пид*рас» среди инвалидов. Это отдельный уникальный тип, точнее даже сообщество, которое встречается во всём, что можно испортить. Назовём их числом Пи. Есть такие числа «Пи» во всех сферах существования, из-за которых портится мнение обо всей группе, к которой этот «Пи» принадлежит. Все эти радикалы, фанаты своего дела и просто скверные люди, которые своё положение возводят в революционные фанфары. От ориентации до религии. Не надо много времени, чтобы каждый нашёл свои примеры злостных «пи».
После Юрий придумал ещё как минимум одну вещь, которая могла быть хуже смерти. Быть свидетелем, если не виновником смерти всех своих любимых. На этом он не закончил. Раз уж Юрий начинал выдумывать причины, то подходил к этому серьёзно и основательно, как ювелир, цепляясь за каждую деталь, отшлифовывая её до блеска, даже если это касалось собственных кошмаров. Но мы не будем перечислять все его выдумки.
«А так, повесился и дело с концом. Лучше виселицы к фразе: „дело с концом“ ничего не подойдёт», – думал он про себя.
У него даже картина в голове образовалось, где он бы изобразил только взлетающие ноги и падающий стул, если бы был художником. Такая, вроде бы с прямым смыслом, но для дополнительного размышления всяким любителям скрытого смысла. Конечно, ради особенного «юмора», он изобразил бы на стуле всяческие знаки, которые не имели бы смысла, но чтобы искусствоведы будущего морочили себе голову и, в конце концов, расшифровали бы как-то по-великому. И здесь мы замечаем ещё один Юрин грех – он любил перебарщивать, поэтому предпочитал есть всё пресное.
