На манеж тут же выбежал главный судья чемпионата и поднял левую руку ничего не соображающего Агафона.

— Итак, в финал вышла команда…, - не успел договорить директор циркуса, как Агафон двинул ему в челюсть свободной правой рукой.

— Держите его! — заорал улетевший на три метра владелец цирка, — я главный судья! Я на манеже не дерусь!

Но бородатому стрельцу было всё равно и он, ничего не видя заплывшими от отека глазами, двинулся добивать директора, ориентируясь исключительно на голос. Ещё чуть-чуть и здоровяк либо раскроил бы череп, либо задушил бы бедного судью, который заверещал, как поросёнок на бойне. Я сорвался с места, сделал несколько больших шагов и оттолкнул, что было сил Агафона в сторону. С другой стороны манежа неспокойного стрельца кинулись усмирять уже цирковые мордобойцы, Медведь, Стальной молот и Чёрная маска. Но и им знатно прилетело с обеих рук.

— Мочи их! Мочи! — развеселилась толпа.

Однако повоевать Агафону больше не дали. Циркачи очень оперативно и дружно его скрутили. А окончательно успокоил стрельца лишь лекарский магик Пилигрим, который поводил над бедным мужиком руками и что-то зашептал. Я как бы случайно подошёл поближе и максимально напряг свой слух.

— Идите на х… с вашей мордобойкой психи ненормальные, — бухтел себе под нос лекарь.

Хорошее заклинание, усмехнулся я про себя и вернулся в ВИП-ложу, ведь целый золотой никогда лишним не бывает.

— Ты мой рыцарь, — безапелляционно заявила черноволосая красавица княгиня Миранда, — как ты смело бросился на защиту этого беспомощного человека!

— Польщен вашей похвалой, ваше сиятельство, — я кивнул башкой, — но деньги, которые любят счёт, меня как потомственного купца на данный момент вдохновляют сильнее слов. Соизвольте выплатить причитающийся мне выигрыш.

Дочь Игоря Всесветовича протянула мне золотую монету с таким лицом, как будто в руках у неё была противная лягушка. Но я не гордый, мне ещё кредит за лавку отдавать. Я ещё раз кивнул головой.

— Должен вас покинуть, скоро финал, мне ещё план предстоящей баталии разрабатывать, — сказал я всем ВИП болельщикам и поспешил за кулисы цирка.

Глава 17

Перерыв перед финалом объявили в целых пятнадцать минут. Аристарх, Булат, Гаврила и присоединившийся к команде Севастьян сидели на поваленном стволе дерева в тени, которую отбрасывал цирковой шатёр. Иримэ, наигравшись в тренера по единоборствам, с равнодушным видом смотрела на несчастных мордобойцев купеческого квартала.

— Не жильцы, — шепнула мне эльфийка.

Я поднял с земли кусок сухой ветки и начертил на песке круг диаметром метра два. Потом собрал десять камушков, пять более светлого окраса, и пять более тёмного.

— Это цирковой манеж, — показал я рукой на окружность, — это стрельцы, — я выставил темные камни в ряд, — а это мы.

Я расставил напротив тёмных камней светлые. Ну и что дальше, теоретик недоделанный? — обругал я мысленно себя. Может быть, сказать, что у нас температура, или нет, желтуха. Вон цветы растут мать-и-мачехи, потереть ими лицо и всё, первичные признаки желтухи будут готовы. Хотя с лекарским магиком не забалуешь. Враз излечит и от температуры, и от желтухи, и от поноса с дизентерией.

— А дальше что? — вывел меня из задумчивости худой, как скелет Севастьян.

Он сейчас, как и вся команда сидел с голым торсом, и напоминал мне не атлета, который на потеху толпе машет кулаками, а стиральную доску.

— Я буду в центре напротив Федота, — я показал наши камушки, — Булат по правую руку от меня, ещё правее Севастьян. По левую руку Аристарх, и самый крайний слева Гаврила. Как только прозвучит сигнал к началу братоубийственной войны, я делаю шаг назад. Булат и Севастьян начинают спасаться бегством от стрельцов по часовой стрелке ближе к краю манежа. Гаврила и Аристарх вы должны будете сначала сделать пару шагов назад, а потом прорваться за спину своим соперникам и тоже бежать по часовой стрелке.

— Ты хочешь, чтобы нас всех прозвали трусами? — возмутился Булат.

— Да я под этим никогда не подпишусь! — взвизгнул худой, как штакетник Севастьян, — мне перед своей девушкой стыдно будет.

— То есть через пять секунд лечь штабелями не стыдно, а побегать ради военной хитрости по манежу стыдно, так? — не выдержал я.

— Лучше сразу лечь, чем всю жизнь стоять на коленях! — ввернул мудреную жизненную истину Гаврила.

Наш спор временно прервала почерневшая от времени телега из «Кабаньей головы», на которой хромая кобыла завезла в цирковой городок бочку домашнего пива.

— Пиво заказывали? — хриплым пропитым голосом поинтересовался у нас доставщик ценного груза.

Выглядел мужичок комично, серая дырявая рубаха была подвязана на животе тонкой веревочкой, которая не только фиксировала верхнюю часть выходного костюма, но и не давала свалиться широченным безразмерным штанам на землю. Ниже одна нога посыльного была обута в валенок, другая в лапоть. Наверное, доставка в кабаке работает круглогодично, догадался я. В довершении всего от мужичка веяло крепким сивушным перегаром.

— Пиво и пицца, нельзя не соблазниться, — буркнул я, — давай проезжай, итак тут дышать нечем.

— Это я заказала, — из-за телеги показалась лесовица Иримэ, — где моя вишня в сахаре? — спросила она у возницы.

— Вишня в сахаре, — прохрипел мужичок, — одна штука!

Потом он разгрёб сено на телеге, и действительно на свет появилась двухлитровая банка с требуемой вишней.

— Эй! Мужик, не томи, вези пиво сюда! — крикнули доставщику с другого конца циркового городка наши следующие соперники, стрельцы, — глотки сохнут спасу нет!

Хромая кобыла вздрогнула от легкого удара хлыстом и обреченно потащила бочку с пенным напитком по нужному адресу.

— Победу уже отмечают, — завистливо протянул Булат, — если мы проиграем трезвым стрельцам, то это ещё ничего, не так позорно.

— Да, а если пьяным, то до следующего чемпионата каждая собака пальцем в нас тыкать будет, — поддержал панические настроения товарища Аристарх.

— Не будем мы биться, по-твоему! — пискнул храбрец Севастьян, потрясая маленьким кулачком.

— Ты как считаешь? — обратился я к своей лесовице, которая тут же длинный язык сунула в банку с вишней и, подцепив пару ягод, отправила их себе в рот.

— А что тут ещё думать? — удивилась эльфийка, — твоя идея, по которой они все будут бегать, а ты в это время выбивать соперников по одному, ужасна по своей сути!

Косточки от вишни презрительно полетели в мой план предстоящей баталии.

— Только вперед, лицом к лицу с неприятелем можно доказать свою смелость и победить! — Иримэ подцепила языком из банки ещё две ягодки.

— Правильно! — дружно закивали головами мои бойцовские «колобки» и бойцовский же «штакетник» в нагрузку.

— Значит так, и поступим, — я чмокнул лесовицу в щечку, — как гласит народная купеческая мудрость, послушай, что тебе советует твоя женщина, и сделай всё наоборот! Или вы уже не купцы?

Мужики, немного поворчав, ещё раз обратили внимание на мой, подпорченный вишнёвыми косточками, план боя.

Перед первым финальным поединком в цирке во всю повеселевшая от выпивки публика, распевала мою кричалку «хоп давай-давай». Рыжий клоун, напялив на себя свой огненного цвета парик, отбивал колотушкой в большой басовый барабан простой ритм. А его черный партнёр по манежу в такт на одной ноте дул в дудку. Звучало это всё примерно так.

— Бум, бум, ти-ти-ти-ти, бум, бум, ти-ти-ти-ти, хоп давай-давай, в морду с лёта попадай! Хоп давай-давай…, - весело пела вся публика.

Наиболее раскрепощенные барышни, покачивая бёдрами уже отплясывали, как на рейв вечеринке. Младший князь Карл Игоревич к неудовольствию Севастьяна и на зависть всем остальным купеческим дочкам что-то втирал Хелене Ярославне. А пьяненький директор цирка, после перенесённого стресса, громко икая, кричал в громкоговоритель.

— Где ваши руки! Я не вижу ваших рук! Руки выше!

— Морды сегодня бить будем или как? — попытался порасспросить директора Федот, — чё мужикам-то сказать?