— Убейте их всех! — заголосили трибуны за спиной

— Убей! Убей! — стали скандировать остальные зрители.

Я резко развернулся, чтобы посмотреть, что происходит на арене в целом и офигел. Четверо «колобков» лежали, четверо кузнецов стояли.

— Запинывайте их на смерть! — орали болельщики со стоячих мест.

И на меня, поддавшись шапкозакидательским настроениям, кинулся ближайший мужик из мордобойцев команды мастеровых. Я без раздумья зарядил пудовой гирей в слишком неосторожного соперника. Он даже не успел поднять руки, когда зубы его полетели куда-то в край арены. Следующим передо мной вырос Макар, два метра двадцать сантиметров. Я дернулся в одну сторону, и побежал в другую.

— Бей его! Догоняй! — завопили с трибун.

Но Макар если ростом и силой был хорош, то бегать он не мог вообще, поэтому за мной ломанулись двое более подвижных кузнецов. И пока один чуть подотстал, я развернулся и бахнул моего ближайшего преследователя. Кулак врезался в скулу. Но либо этот мордобоец имел «чугунную» голову, либо удар мой пришёлся вскользь. Мужик не рухнул сразу, у него подогнулись ноги, и его повело в сторону как пьяного человека. Из-за чего на него налетел с разбегу его же товарищ по команде. И столкнувшись, они оба рухнули на забрызганный кровью ковер. Чтобы выжить в мясорубке, я тут же кинулся их по футбольному добивать. Удар с правой ноги в репу одному, с левой удар по башке другому.

— Бум! — вдруг загудело в моей черепушке.

Я пролетел четыре метра и с трудом поднялся. Как же я Макара не заметил?

— Убей! Убей! — эти крики звучали как сквозь вату.

Весь зал в моих глазах качался, как палуба корабля, по которой шёл огромный человек, с «добрыми» глазами.

— Колдуй баба, колдуй дед, колдуй маленький медвед, — пробурчал я и провёл рукой по своим волосам, исправляя тем самым последствия сотрясения мозга, — так-то оно лучше будет.

Макар седлал два больших шага и, наверное, подумал, что сейчас просто воткнёт меня, чем придётся в пол, и на этом его месть будет удовлетворена, но вышел нежданчик. Я, представив, что моё тело кусок железнодорожной шпалы метнулся ему под ноги. Кузнец огромных размеров по инерции перелетел через меня и воткнулся головой в круговой барьер, который отделял манеж от зрительного зала. Я поднялся, потерев свой бок. Макар ревел как бык, но встать не мог. Ноги сломаны, понял я, когда подошёл поближе. Долбаный спорт диких людей, выругался я про себя, и посмотрел на трибуны, которые исходились в экстазе. Коротконогий директор цирка выскочил на арену.

— В первом бою победила команда купеческого квартала! — заверещал он так, как будто ему прижгли пятки калёным железом.

Он попытался поднять мою руку в знак победы, но я этого сделать не дал, а просто отмахнувшись, направился в сторону кулис. За цирковым занавесом сначала меня с поздравлениями похлопали по спине и груди все циркачи, а зетм налетела и повисла на мне восторженная Иримэ.

— Хочу тебя прямо сейчас, — горячо зашептала она, — пошли быстрее в мой вагончик! У меня внутри всё горит!

— Прекрати! — вспыхнул я, — там же сейчас всё в крови, люди ломаные переломанные, как можно думать об этом?

— Да магик это всё за минуту починит, — махнула лесовица рукой, — ерунда. Я и пострашнее вещи видела.

Всё никак не могу привыкнуть, что в этом безумном мире сломанный нос, безобидней царапины в том далёком моём отражении.

— Ну, тогда пошли, — смягчился я, — но только один раз. Мне потом снова драться.

Иримэ облизала длинным языком мою щеку, и потянула меня в вагончик.

Глава 15

Второй поединок, к моему удивлению тоже был против кузнецов из команды ремесленного квартала. Оказывается, для полной победы нужно было побить своего противника дважды. Кстати, в соседнем матче произошла неожиданность, команда княжеской дружины одолела стрельцов. А лучшего мордобойца Житомира — Федота стрельца, чуть вообще не задушили. Наверное, имела место недооценка, подумал я, и решил следующую кровавую разборку посмотреть лично.

— Есть такой план, — я собрал своих «колобков», перед вторым боем, — предлагаю не идти в драку стенка на стенку. Давайте, как только дадут стартовый сигнал, выстроимся клином. Я встану вперёд на остриё клина, вы по бокам. И как ножом будем кромсать строй кузнецов.

— Как бы конец не затупился, — пробурчал Емеля, который после фиаско первого поединка был разжалован из капитанов в рядовые.

— Ты за его конец не волнуйся, — вступился за меня Аристарх, — вон как лесовица в вагончике кричала.

— Я уж думал всё, развалится сейчас кибитка, — хохотнул Булат, — но ремонт колёс обязательно нужно сделать перед дорогой.

— Внимание! — заорал рефери, — команды на арену!

— Аристарх и Булат рядом со мной, замыкающие Емеля и Гаврила, — скомандовал я.

Перед боем мы встали так же пятеро против пятерых. Я посмотрел в полные ненависти глаза Макара. Быстро ему ноги починили, а жаль. Уж больно здоров.

— Бой! — взвыл судья вместе с трибунами.

— Убей! Убей! — стали скандировать со стоячих мест.

Кстати, зрители, которые смотрели мордобойку, удобно развалившись такой кровожадностью, не отличались, либо о ней открыто не кричали. Мои «колобки» после сигнала очень резво встроились в клин, чем удивили кузнецов.

— Пошли! — проревел я и повёл команду прямо в лоб на Макара.

Сейчас его собьём с ног, попинаем, остальные сами разбегутся, решил я. И, подойдя на дистанцию, с которой высоченный и длиннорукий гигант мог в меня попасть, я притормозил. Дождался, когда «кувалда» кузнеца просвистела над макушкой, резко выпрыгнул, и вложил всю злость в свой удар. Макар, где стоял, там и рухнул, попутно окатив меня брызгами крови из сломанного носа.

— За мной, идём на разворот! — заорал я, и сделал несколько шагов.

Затем резко развернулся перед ложей для почётных гостей и опять опешил. На манеже лежали всё мои ненаглядные «колобки» и здоровенная туша Макара. Куда бежать, куда податься, промелькнуло в голове, лучше бы снова был с краю. Теперь четверо мастеров молотка и наковальни неспешно прижимали меня к пятидесятисантиметровому барьеру, по которому во время представления в другие дни бегали собачки.

— Убейте его, убейте! — голосил какой-то ненормальный.

— Дави! — хохотали другие.

И я побежал в левый край, потом резко рванул вправо и того кто зазевался, бухнул в челюсть. Ё-моё, что я творю, открытый перелом, с испугу не рассчитал вес гири, в которую превратил на мгновение свой кулак. Ещё несколько шагов, разворот и следующий кузнец своего счастья от моего удара потерял ориентацию в пространстве и, пробежав в сторону, упал спиной, перекинувшись через барьер. Раздался дикий хохот, так как это было очень смешно для горожан, что бедный парень лежит без памяти, задрав ноги вверх. И тут один смельчак бросился мне в ноги и повалил. Второй же прыгнул сверху, чтобы задушить, но налетел на мой чугунный кулак и приземлился уже без сознания. Ещё больше кровищи хлынуло на меня. Последним ударом слева я оглушил кузнеца, который прижимал меня к манежу. Ещё пару секунд я выбирался из-под крепких ребят. Затем встал и поднял свою руку вверх. Сам князь Игорь Всесветович приподнялся из своего кресла и похлопал. Само собой его примеру последовали и прочие дворяне. Миранда бросила на манеж мне красную розу. Из вежливости, пришлось её поднять и поклониться в ответ. И я тут же выбежал за кулисы.

— Какой ты у меня кровавый! — засмеялась Иримэ, — откуда роза! — резко переменилась она в лице.

— Княжна Миранда кинула, — пожал я плечами, давая понять, что с ней делать не знаю.

Лесовица выхватила у меня этот цветок, переломила его надвое и закинула за ящики с цирковым реквизитом.

— Пойдем, полью на тебя из бочки, — потащила она меня к своему вагончику.

Однако после водных процедур, Иримэ, сказала, что нужно как следует растереться, чтобы не заболеть и потащила меня в свой домик на колёсах. Из которого я вышел, полчаса спустя и ещё раз окунулся в бочку с водой, пока ненасытная лесовица нежилась в кроватке. И тут заметил, что мои «колобки» какие-то грустные.