– Не бросай меня! Не бросай меня! Не бросай…

Нет, этого не могло быть! Просто не могло! Ник не мог почувствовать его там в тот момент и услышать, ведь Корс просто смотрел прошлое. И ведьма не могла так плохо обращаться с его сыном, ребенок был ей нужен. Она сама купила его для подселения Демона. Значит, это даже не прошлое, а дурной сон. Это просто сон. Просто дурной сон! Дурной. Сон. Забыть!

Сколько сейчас времени? Его глаза были по-прежнему плотно заклеены пластырем. Но обычно Корс всегда просыпался рано, лишь в последнее время в Форте его неизменный график сбился. «Наверняка сейчас нет ещё и девяти утра», – подумал Корс. Он слышал дробный стук дождя по крыше. Значит, дождь ещё не прекратился, шёл всю ночь? За его спиной лежал Арел. Корс не сомневался, что это именно он. Князь лежал совсем рядом, тесно прижавшись и как обычно положив на Корса свою расслабленную и от того тяжёлую руку. Он утыкался лицом в затылок Корса, и тот чувствовал его тёплое размеренное дыхание на своих волосах. Корс не помнил, как он заснул, не помнил, когда Арел лёг рядом с ним. Скорее всего, Ник, воспользовавшись своей силой, усыпил Корса, просто вырубил, и Корсу было обидно от этого. «Зачем вот так, без спроса, против воли, усыплять человека? Не поинтересовавшись даже его желанием? Он обращается со мной, как с вещью!» Недовольство и раздражение поднимались в нём всё сильнее, и настроение уже с утра было дерьмовым. Его невыносимо бесил пластырь на глазах, липкий слой тянул кожу, и вообще, проснувшись с утра, просто хочется открыть глаза, потереть их, а Корс не мог этого сделать. То, как Ник вчера с ним обращался, сейчас тоже его неимоверно расстраивало. Мало того, что он заставил его униженно стоять на коленях у порога, дрожа от холода, так ещё и ослепил. «Я не хочу, чтобы ты видел моё лицо! Ты больше не увидишь моего человеческого лица!» Что за безумная идея? Очередная глупость, в которой нет никакого смысла, кроме унижения. Бессмысленное унижение. Впрочем, это настолько в их стиле – беспричинно и жестоко унижать, всегда одно и тоже, ничего нового. Лиса раскрасить шутом, меня ослепить. И Ник не в первый раз так делает, Корс помнил, как несколько дней был вынужден носить неудобные позорные очки, в которых ничего не было видно, а теперь ещё хуже, Ник просто заклеил ему глаза. Глупые игры взбалмошного, жестокого мальчишки «Я не наказываю тебя, папа». Лицемерная дрянь, ещё как наказываешь! Разрешил ударить! Корс предпочитал верить, что его ударил не сам Ник, а князь. А потом просто приказал «спи» и вырубил.

От лежащего рядом Арела Корсу было жарко. Их походная кровать была совсем неширокая, на ней неудобно спать вдвоем даже в обнимку, и тяжелое парчовое одеяло, которым они были укрыты с головой, теперь тоже раздражало Корса. Под ним вместе с Арелом было душно и жарко. Душно, жарко и тесно. Корс довольно грубо сбросил с себя руку князя и сел. Выбравшись из-под тёпла одеяла и Арела, он сразу ощутил сырую прохладу влажного воздуха. Внизу по деревянному настилу пола гулял сквозняк, неприятно обдавая босые ступни холодом. Сильно пахло табаком, вчерашней бараниной, потом от одежды и немытых тел, но запах сигаретного дыма все же перебивал все остальные.

– Ник… – позвал Корс, но сразу осекся, – Никто! Сын! – добавил он осторожно. – Я могу к тебе обращаться? Мне очень нужно!

– Ммм… – по всей видимости, Ник лежал совсем рядом, со стороны князя Арела, и, похоже, прямо на полу:

– Что тебе? О-ох…

– Который час? – спросил Корс.

– Что?

– Ты знаешь, сколько сейчас времени?

– Понятия не имею, сколько? – зевая, переспросил Ник.

– Ты меня спрашиваешь?! Мне откуда знать, если я не вижу ничего! – возмутился Корс. Да, разговаривать с Ником с утра – пустое занятие, впрочем, как и в практически любое другое время.

Ник снова зевнул и ничего не ответил.

– Я могу отлепить пластырь? – через некоторое время спросил Корс, поняв, что Ник совсем не намерен продолжать разговор.

– А? Нет.

Корс едва подавил неконтролируемо накрывшую его волну злости. Его пальцы невольно нервно сжались в кулаки.

– Нет, – повторил Ник, – я сам это сделаю.

– Тогда сделай… – и Корс, снова немного подумав, добавил, – пожалуйста.

– Чуть позже. Отстань от меня, дай поспать! Что тебя вечно вздёргивает в такую рань?

– Я прошу тебя, хватит издеваться! Сними.

– Я не издеваюсь, я спать хочу, тебе вот надо именно сейчас?

– Но я ничего не вижу!

– Зачем тебе сейчас что-то видеть? Спи, да и всё!

– Мне нужно сходить по нужде!

– Возьми там бутылку, Арел оставил вчера…

– Ты шутишь?

Но Ник больше не отвечал ему.

Продолжая внутри корчиться от бешенства, Корс пошарил рукой возле их топчана и сразу наткнулся на несколько валяющихся там пустых бутылок из-под вина. «Просто замечательно!» Но что поделать, нужда заставит. Поднявшись и держа в одной руке бутылку, другой рукой он достал из штанов свой член, и, сильно прижав рукой головку к горлышку, всё же сумел облегчиться. Стоило ему только отставить наполненную бутылку в сторону, как он почувствовал на своем поясе руки Арела. Тот стягивал его тонкие и мягкие замшевые штаны ещё ниже с бёдер и одновременно настойчиво тянул Корса обратно на топчан, вынуждая сесть. Арел, не разворачивал его к себе, отпустив талию, нажал на плечи. Корс лёг на бок спиной к князю. Они прижались к друг другу, как лежат сложенные ложки в ящике стола. Корс ощущал горячий и твёрдый член, упирающийся ему в крестец. «Ну конечно, давай, Арел! Успокой об меня свой утренний стояк».

Арел уверенно продолжил стаскивать с него штаны. Корс ему не помогал. Князь стащил полностью только одну штанину с одной его ноги. Удовлетворившись этим, он чуть приподнял его теперь голую ногу вверх. Корс чувствовал его пальцы, они были мокрые, Арел послюнил их, они ощупали и раздвинули то, что ему было нужно, дальше несколько толчков. Корс просто лежал, не подмахивая, но ему было приятно, как-то уютно, по-домашнему. Арел накрыл их обоих одеялом с головой и неспешно толкался в Корса, крепко обнимая его и дыша ему в ухо. В этом теплом коконе одеяла они мягко возились, тесно прижавшись друг к дружке, как в норке, и Арел, чуть нависая над ним, щекотал его щеку своими волосами. Князь был такой крепкий, твердый, молодой. Корс сжал рукой свой член: «А-а-ах»… Арел усилил толчки, и, к удовольствию Корса, абсолютно искренне негромко застонал, отбрасывая накрывавшее их одеяло, вырывая их слипшиеся тела из теплого, но тесного и безвоздушного пространства в сырой и холодный мир, наполненный влажным воздухом. Корс толкнулся назад и ему навстречу, отвечая, принимая толчки уже не так инертно. Арел это оценил, он ускорился, и его дыхание стало глубже. Они то сбивались с заданного Арелом темпа, начиная двигаться вразнобой, то снова нащупывали синхронность, снова её теряли и снова ловили…

– Тебе оставить? – не останавливаясь, хрипло спросил Арел, явно обращаясь к Нику. Корс понял, что он имел в виду – спрашивает, кончать ему внутрь Корса или вытащить заранее, оставив не таким мокрым для Ника.

– Я вам не сигарета! – закричал Корс с возмущением, мгновенно потеряв настрой и слыша, как князь резко выдёргивает из него, сбрызгивает рядом, чуть ему на бедро и наверняка на парчовое одеяло. «Оставил».

К ним подошёл Ник. Услышав поскрипывание половиц, Корс рывком сел на кровати и упрямо повторил:

– Я не сигарета, чтобы оставлять меня друг другу! Я. Не. Сигарета!

– Да? – словно немного удивленно спросил Ник и потянул Корса за цепь, болтающуюся на его ошейнике. – А раньше тебя это не смущало. Даже если мы… ммм… курили тебя одного на двоих или одновременно.

– Вы меня тогда любили, а сейчас унижаете!

– Тебе показалось, – сказал Ник, и Корс почувствовал, как он подтягивает его за цепь сильнее, вынуждая податься чуть вперед, дотрагивается до его лица и резким рывком сдирает пластырь.

– О-о-о! – Корс схватился за глаза, – Можно осторожнее! Не только у тебя есть ресницы!