– Посмотри! Неужели это все было зря?!

Корс безразлично смотрит на свой орден «За отвагу», полученный им за освобождение села Луговое. Ему все равно.

– Твои боевые заслуги дают тебе… нам шанс проявить себя в столице! – кричит на него Варах. – А твой талант находить дезертиров и предателей родины? Скольких тайных врагов мы обезвредили благодаря твоему чутью! Теперь что? Все псу под хвост?! Ты все сливаешь в алкогольную яму!

Корс как-то уныло качает головой:

– Убери это, – он указывает на орден, – убери.

Варах слушается, и, подойдя к шкафу, сквозь разбитое стекло аккуратно возвращает орден на полку, укладывает его на бархатную подушечку:

– Пойми, в городе для тебя откроются новые перспективы, – говорит он чуть более спокойно, – Леонардо отметил твои способности, то, как мы зачистили от предателей освобожденные территории. Он прислал мне лично два письма, в которых просит повлиять на тебя и привезти в город. Безопасность короля превыше всего остального, и ты не имеешь права пропивать свой талант! Ты обязан использовать его для процветания нашего мира! Приносить пользу государству и королю! Ты давал присягу и клялся служить верой и правдой на благо родины!

– Нет у меня никакого таланта!

– Нас ждут в службе безопасности короля! И ты сможешь вычислить неблагонадежных людей в его окружении.

– Нет!

(«А, похоже, глупое упрямство тоже передалось Нику от меня», – думает Корс, наблюдая за этой сценой из прошлого. – Какой же я был глупец!» – сейчас Корс понимает, что Варах прав, но тогда он не хотел его слушать).

– Я должен найти своего ребенка! – говорит Корс, – пока я не найду его, я отсюда никуда не уеду.

– О, Боги! – Варах кажется, едва сдерживается чтобы не взорваться, – Сколько лет прошло! Мы все обыскали, всю округу, каждого ребенка в Комре проверили тысячу раз!

– Я должен его найти!

– Витор, очнись, вполне возможно он не был рожден и погиб вместе с Инесс, ты ведь не можешь быть точно уверенным, что ребенка не было внутри нее.

– Нет, не могу, – соглашается Корс и резко вскидывает на Вараха горящие безумием темные глаза, – мне что, нужно было ей разрезать живот и посмотреть?! – он хватает стакан и залпом выпивает его, с грохотом возвращая на стол.

(«Да, идиот, так и нужно было сделать!» – мысленно кричит Корс себе молодому. Сейчас он бы так и сделал, а тогда… тогда он был слишком сентиментальным и не смог осквернить мертвое тело своей возлюбленной.)

– Витор, если бы ребенок остался жив, мы бы его уже нашли! – продолжает Варах, – Все эти годы мы искали! Вполне возможно, он и не родился, что ты ищешь?

– Её живот был меньше…

– Витор! Прекрати! Тебе просто хочется верить, что твой ребенок родился и остался жив! Но подумай о своей дочери, вот твой реальный и живой ребенок! Она лишилась матери, а сейчас лишится и отца! Ты ей нужен!

Корс молчит.

– Давай уедем отсюда, уедем в город. Витор, не убивай себя бесплодными поисками, подумай о Карине! Неужели ты хочешь, чтобы она всю свою жизнь прожила за семью замками в подвале?

– Я забочусь о ее безопасности!

– Ей пора дать какое-то образование… ведь в будущем она станет благородной дамой.

– Я обучаю её!

– Боевому искусству?

– Она должна уметь постоять за себя!

– Учить ее драться с мечом – не совсем то, что нужно для воспитания будущей женщины. В столице она сможет стать подругой принцессы, блистать при дворе, найти выгодную партию! Ты не хочешь счастливого будущего для себя, но ты не хочешь его и для Карины! Ты не думаешь о ее будущем, ломаешь ее судьбу! Этого хотела Инесс для вашей любимой девочки? Что бы Инесс сказала тебе на это?

И Корс вздрагивает.

– Что ты скажешь Инесс, когда вы встретитесь в загробном мире? Как ты оправдаешь свой эгоизм? Как объяснишь, что сломал судьбу дочери?! Ты не любишь на самом деле Карину! И Инесс тоже ты не любишь! Тебе наплевать на них!

– Я люблю их. И ради них я готов на все!

– Тогда уедем в город!

Корс молча сидит какое-то время и потом, наконец, тихо произносит:

– Моя жизнь сломана, и меня не волнует никакая карьера, но ты прав, друг, я должен пересилить себя, ради Инесс и… Карины.

Варах замирает в напряжении, не сводя глаз со своего друга.

– Поедем в город, – говорит Корс.

И Варах в счастливом жесте, сложив ладони, приподымает руки:

– Слава Богам!

Папа! Не бросай меня! Не бросай меня! Не бросай меня!

Ненароком задев и опрокинув бутылку, Корс неуклюже встает из-за стола, его пошатывает:

– Уезжаем отсюда! К чертям!

– Я прикажу немедленно начать сборы! – поспешно подхватывает Варах, словно боится, что Корс внезапно передумает.

– Уезжаем, – повторяет Корс. – Черный город давно заждался нас!

Не бросай…

Не бросай…

Не бросай…

Глава 6

Корс очнулся от морока воспоминаний и резко сел на своей походной кровати. Да, он уехал тогда, поддавшись на уговоры Вараха, уехал в Черный город, чтобы начать новую страницу своей жизни.

Он забыл прошлое, и позже не сопоставил ни место, ни время, даже не удосужился подумать о том, что белому полукровке из Комры как раз столько лет, сколько в данный момент могло бы быть его потерянному ребенку. Корс забыл обо всём начисто, и, не взглянув на мальчишку, по злой иронии судьбы, определил своего сына в мусор. Он заклеймил его в рабы, обрекая на смерть, или в лучшем случае на унизительное существование в качестве живой вещи. А ещё через десять лет он сделал его своим любовником. Корс сжал голову руками. Варах что-то знал, он сказал: «Я не хотел тебя расстраивать еще сильнее, ты и так был раздавлен потерей Инесс»! Да лучше бы ты расстроил меня, глупый Варах! Ты видишь, к чему привело твое молчание?

Умирающий Камиэль Варах лежит на кровати, он смотрит на Корса из чёрных колодцев запавших глазниц, смотрит, словно уже с той стороны…

– Витор, я не сказал тебе тогда, я скрыл… не хотел ранить тебя ещё сильнее, ты и так был раздавлен потерей Инесс… Витор, я не верю, потому что я видел…

«Что ты видел? Почему не сказал мне?! Это было настолько ужасным?»

Варах догнал всадника, который вез ребенка ведьме. Догнал, и…

– Витор, я не верю, потому что я видел…

Что ты видел?!

Камиэль Варах был уверен, что Ник не сын Корса, и все доводы, которые приводил ему бывший друг, не могли переубедить его. Потому что он увидел своими глазами то, что не оставило у него никаких сомнений – Ник не сын Корса.

Что ты видел, Варах? ЧТО?

Корс вспомнил утро на постоялом дворе близ Имения князя Арела, когда Ник, Арел и Лис приехали за ним. Они нуждались в наемниках, которых привел с собой Корс, от его солдат зависела победа Лиса.

И Корс в начале обрадовался от того, что они приехали за ним сами. Ему было приятно, он жаждал потешить свое самолюбие и планировал заставить их долго уговаривать его. Но все обернулось совсем не так, как он рассчитывал. Вместо того, чтобы просить и уговаривать, а желательно умолять и встать на колени, Ник привычно дерзил, словно он был на допросе. Прекрасно осознавая, насколько им нужны эти солдаты и как важно ему договориться с Корсом, он ничего не просил и вел себя вызывающе. Корс потребовал, чтобы, разговаривая с ним, Ник снял маску, и когда Ник, привычно огрызаясь, все же сделал это, Корс увидел «улыбку», намалеванную на его лице черной краской.

И как же его тогда это взбесило! Эта маленькая месть за князя Арела, напоминание Корсу о его прошлом. Позорная «улыбка», выходящая далеко за пределы контура губ, такая яркая на белой коже, до сих пор стояла перед глазами Корса, стоило только её представить. В тот момент он едва сдержался, чтобы не ударить, не вышвырнуть Ника вон из комнаты, каким-то чудом взял себя руки и вежливо попросил стереть краску. К счастью, Ник перестал глумится и стер краситель. Корс помнил его бледное изможденное лицо, «украшенное» татуировками и пирсингом. Было заметно, что Ник серьезно болен, его воспаленный шрам, грубо прихваченный железными скобами, откровенно шокировал.