Сравнительно регулярные и интенсивные посольские связи Китая со странами Южных морей, а также с более далекими заморскими краями поддерживались до середины XV в. В «Мин ши», где эти заслуги приписываются совершенствам монархов, сказано: «Его (Чжу Ди. — А. Б.) величие перешло к его преемникам, и в годы Сюаньдэ (1426–1435 гг.) и Чжэнтун (1436–1449 гг.) ко двору все еще приходило много послов, объяснявшихся через двух переводчиков»[418]. Иными словами, внешнеполитический курс начала XV в. принес результаты, продолжавшие сказываться в последующие десятилетия. Придерживаясь прежней политики, минское правительство могло рассчитывать на еще большие успехи.
Однако уже к середине XV в. внешнеполитическая активность Китая в заморских странах заметно снижается. Это явилось следствием глубоких внутренних причин, которые нужно искать в социально-экономическом положении страны.
Тот факт, что Китай в целом оставался в конце XIV и в XV в. феодальным государством, неминуемо порождал здесь сильную тенденцию к натурализации хозяйства, искусственному сдерживанию развития частного ремесла, торговли, городской экономики — одним словом, тенденцию к консервации сложившихся отношений. Эта тенденция находила своих сторонников в довольно широких кругах господствующего класса и служилой бюрократии. Их интересы не выходили за рамки расширения своей земельной собственности, усиления эксплуатации непосредственных производителей прежними, чисто феодальными методами. Эти прослойки не видели для себя непосредственных выгод в распространении китайского влияния в заморских странах. Наоборот, финансовые усилия, требуемые для поддержания активной внешней политики, которые побуждали правительство изыскивать новые и новые внутренние резервы, вызывали недовольство с их стороны. Кроме того, развитие городов, торговли, ремесел и некоторых отраслей сельского хозяйства в приморских районах как результат активизации политики в заморских странах способствовало укреплению позиций новых имущих слоев, в лице которых выразители чисто феодальной тенденции видели угрозу своему безраздельному господству.
Поэтому тем силам, которые были заинтересованы во всемерной активизации внешней политики в заморских краях, в самом Китае в конце XIV и в XV в. противостояли носители противоположной тенденции, стремившиеся заключить в строго определенные узкие рамки все внешние связи страны.
Естественно, отмеченное несоответствие интересов различных социальных сил в самом Китае должно было привести к внутренней борьбе по вопросу о внешнеполитическом курсе. При этом в условиях политической централизации XIV–XVII вв. такая борьба часто принимала форму дворцовых интриг за влияние на императора. И тем не менее она оказывала серьезное влияние на многие политические акции минского правительства.
Борьба выразителей двух тенденций по вопросу о внешних связях — назовем их условно сторонниками и противниками развития этих связей — обнаруживается уже в конце XIV в. Она, в частности, отразилась на событиях 1374 г., а затем 1379–1383 и 1394–1397 гг., хотя, как уже отмечалось, свою роль здесь сыграли и некоторые внешние, привходящие факторы. Наиболее же отчетливо эта внутренняя борьба прослеживается начиная с последних лет XIV в. Очевидно, в 90-е годы XIV в. были вновь закрыты управления торговых кораблей. В 1398–1402 гг. из Китая не было направлено в заморские страны ни одного посольства. Иноземцы не получили торжественных посланий, извещавших о вступлении на престол нового императора Чжу Юнь-вэня в 1398 г. Остались без ответа посольства, прибывшие в Китай в 1398 г. из Тямпы и Сиама. Между 1398 и 1402 гг. был закрыт департамент посланцев[419]. В 1399 г. в различные районы Китая были разосланы 24 человека во главе с начальником Судебного ведомства Бао Чжао и помощником начальника Ведомства налогов Ся Юань-цзи с поручением созвать (владетельных князей ко двору для чествования нового императора[420]. Характерно, что иноземные посольства приглашены не были.
Упомянутый Ся Юань-цзи, очевидно, принадлежал к числу наиболее видных лиц из круга противников развития внешних связей. Он был близок к императору Чжу Юнь-вэню, о чем свидетельствует возложенное на него поручение и тот факт, что к 1402 г. он уже занимал пост начальника Ведомства налогов. Люди, разосланные Ся Юань-цзи в 1399 г., первыми тайно доложили Чжу Юнь-вэню о нежелании Чжу Ди повиноваться[421].
После прихода к власти приверженцев Чжу Ди Ся Юань-цзи в 1403 г. был снят с поста начальника Ведомства налогов и в виде почетной ссылки назначен управлять делами ирригации в провинции Цзяннань[422]. Однако после смерти сменившего его начальника Ведомства налогов в 1405 г. Ся Юань-цзи был возвращен на эту должность[423]. Занимаясь государственными финансами, Ся Юань-цзи уже в 1405 г. отмечал, что нужно сократить расходы. Среди чрезмерных, по его мнению, трат, отягощавших казну, он указывал раздачи наград и уделов сановникам, поддержавшим Чжу Ди в войне 1400–1402 гг., увеличение армии, расширение сети государственных учреждений, а позлее (сразу после 1405 г.) — снаряжение заморских экспедиций китайского флота, поход на Дайвьет и строительство дворцового комплекса в Пекине[424].
Противники развития внешних связей не ограничивались нападками на экспедиции китайского флота. Они требовали пересмотра отношения императорского двора к иноземцам вообще. Чжэн Хао-шэн сообщает имя еще одного представителя этой тенденции — Юань Чжун-чэ. При этом отмечается, что он был лишь одним из многих крупных сановников (ши да фу), считавших, что Чжу Ди слишком «щедр» к иноземцам, и расценивавших внешнеполитическую активность Китая как «непотребное» дело[425].
Однако в 1403–1424 гг. перевес оказался на стороне группировки сторонников развития внешних связей. За резкое выступление против похода китайских войск в Монголию Ся Юань-цзи в 1421 г. был брошен в тюрьму. Его поддержали начальник Ведомства общественных работ У Чжун и начальник Военного ведомства Фан Бинь. Первый из них также был посажен в тюрьму, а второй поплатился за это жизнью[426].
Однако после смерти Чжу Ди в 1424 г. Ся Юань-цзи был освобожден и восстановлен в должности начальника Ведомства налогов. Он приобрел при дворе большое влияние и был привлечен к участию в совете избранных высших сановников относительно первоочередных мероприятий правительства. Среди членов этого совета упоминается и некто Хуан Хуай, который был вместе с другими единомышленниками Ся Юань-цзи заключен в тюрьму в 1421 г.[427].
Ся Юань-цзи предложил немедленно декларировать следующие мероприятия: помощь голодающим, снижение налогов, прекращение экспедиций китайского флота в заморские страны, отмена налога на закупки золота и серебра в провинции Юньнань и в подвластной части Вьетнама[428]. Так появился указ о прекращении экспедиций китайского флота, датированный 7 сентября 1424 г. Указ гласил: «Походы кораблей за сокровищами в иноземные страны Западных морей полностью прекращаются. Те из них, которые уже бросили якорь в Фучжоу и Тайцане, должны возвратиться в Нанкин. Постройка кораблей для походов в иноземные страны полностью прекращается»[429]. Указ был подготовлен Ся Юань-цзи[430]. Одновременно по его же проекту была прекращена торговля лошадьми на западных границах[431]. Есть данные, что противники экспедиций пытались даже добиться отставки Чжэн Хэ[432].
