Тем не менее рядовые монгольские воины находились в лучших условиях, чем крестьяне и другие слои китайского населения. Если в какой-то области Китая свирепствовал голод и населению оказывалось вспомоществование, то это делалось из налогов с китайских же крестьян, а иногда и продовольствием, собранным в предшествующие урожайные годы с крестьян данной области и хранящимся в общественных амбарах. Монголы же получали помощь из доходов казны, поступающих с китайского населения.

В «Юань ши» за 1320 г. приводится характерный факт о помощи монголам. Вначале (в 7-ю луну 7-го г. янь-ю) сообщается о голоде в племени Цзинь-вана Есянь Темура и оказании помощи в размере 50 млн. гуаней (или 1 млн. дин) [181, гл. 27, 5а], затем (в 8-ю луну) о выдаче «племени Цзинь- вана, воинам и населению, 2500 тыс. гуаней» (или 50 тыс. дин) [181, гл. 27, 5б-6а]. Таким образом, только в течение двух месяцев было выдано 1050 тыс. дин (укажем для сравнения, что в 1311 г. все денежные запасы казны составляли 11 млн. дин). Предположим, что в сообщение за 1320 г. вкралась ошибка: очень уж велики суммы пособий. Но следующие записи подтверждают обычность таких размеров помощи монголам. Например, в 1320 г. «выдано беднякам северных окраин 500 тыс. овец и 100 тыс. лошадей» [181, гл. 27, 3а], «реквизировано 30 тыс. лошадей и отдано монголам-бродягам, [чтобы они] вернулись в свои племена» [181, гл. 27, 3б]. В 1322 г. «выдано сыновьям и дочерям бедных монголов (13/14) 7500 тыс. гуаней» [181, гл. 28, 4а], и поскольку «находящиеся в гарнизонах в Линбэе (на территории Внешней Монголии. — Л.Б.) воины бедны, пожаловано им 32 500 тыс. гуаней и 500 тыс. кусков тканей» [181, гл. 28, 3а]. Кроме того, значительные суммы тратились на выкуп монголов из рабства на основании указа 1317 г. [181, гл. 26, 2б; 112, гл. 199, 5425]. В 1321 и 1322 гг. правительство обязало чиновников «собирать и кормить» (шоу ян) детей монголов, проданных в рабство [181, гл. 27, 11а-11б; гл. 28, 26; 178, гл. 61, 15б]. Юаньское правительство с каждым годом увеличивало выпуск бумажных денег [см. 181, гл. 93, 12б-14а, а также 56, 141-143], иначе непонятно, откуда брались такие огромные средства. Бесспорно, однако, что монгольские правители Китая не жалели доходов казны для помощи соплеменникам.

По своему экономическому положению к монгольским феодалам примыкал широкий слой юаньской бюрократии, верхушку которой составляли монголы. До правления Хубилая чиновникам не платили жалованья, они жили в основном за счет вымогательств у населения. Хубилай в первые же годы своего правления, в 1260—1261 гг., установил чиновникам денежное жалованье [181, гл. 96, 1а]. Указом 1285 г. была введена следующая система жалованья в зависимости от ранга, класса и степени (в динах и гуанях) [181, гл. 96, 2а-2б]:[21]

Кроме того, чиновники получали жалованье за занимаемую должность. Например, ю-чэнсяну и цзо-чэнсяну выдавали 140 гуаней; пинчжан чжэнши —128 гуаней; чжи-шумиюань-ши— 129 гуаней и т.д. [181, гл. 96, 3а, 3б].

В 1303 г. (7-й г. янь-ю) всем чиновникам как центральных учреждений, так и провинциальных дополнительно к денежному жалованью стали выдавать рис. Чиновникам с (14/15) жалованьем 10 лян и менее причиталось 1 доу риса; тем, кто получал от 10 до 25 лян, — 1 ши риса. Всем остальным, получавшим свыше этой суммы, полагался на 1 лян жалованья 1 шэн риса [181, гл. 96, 1б]. Ю- и цзо-чэнсянам выдавали 105 ши, пинчжан чжэнши —102 ши, чжи-шумиюань-ши — 103 ши [181, гл. 96, 3а, 3б]. На самом деле размеры жалованья рисом не всегда соответствовали этому правилу. Так, например, известно, что цяньху получал всего 25 гуаней и 3 цяня, а риса — 2 ши [181, гл. 96, 4а], хотя ему полагался 1 ши.

Система чжитянь (должностных земель) для чиновников лу, фу, чжоу и сянь, т.е. низшего звена провинциальных чиновников, была установлена в 1266 г. В 1277 г. она распространилась на чиновников провинциальных отделений цензората (аньца-сы), а в 1284 г., т.е. после завершения завоевания Южного Китая,— на чиновников провинций в Цзяннани, причем здесь по сравнению с Северным Китаем земли давали вполовину меньше: если на Севере размер чжитянь колебался от 1 до 16 цинов, то на Юге — от 1 до 8 цинов [181, гл. 96, 2а, 11а-11б]. Предусматривалось, что число арендаторов варьировалось от 500-700 дворов на землях чиновников третьего ранга до 30-50 дворов у чиновников девятого ранга [178, гл. 25, 5б].

Для выплаты жалованья чиновникам в 1261 г. был введен особый налог фэн-чао («деньги для жалованья»), взимавшийся в Северном Китае с каждого двора в размере 1 ляна или 5 цяней в зависимости от того, был ли двор обязан полным или половинным налогом [181, гл. 93, 7а-7б].

Поскольку ханьские чиновники выступали главными помощниками монголов в управлении империей (они назначались на второстепенные должности в центральных учреждениях, им отдавалось предпочтение при назначении местных правителей), то естественно, что их должности по сравнению с должностями, доступными южнокитайским феодалам, были более высокооплачиваемыми. Это означало, что ханьские чиновники были теснее связаны с монгольскими правителями. Все ханьские феодалы находились в прямой зависимости от монголов. Это объяснялось тем, что при завоевании Северного Китая монголы конфисковывали земли местных феодалов, оставляя владения лишь тем, кто переходил на службу к ним. Патриотически настроенная часть северокитайских феодалов отступила на Юг вместе с войсками Сунов, бросив свои земли и имущество. Ханьские феодалы помогли потом своим новым хозяевам завоевать Южный Китай, за это они заслужили их особое доверие и заняли в иерархической лестнице более привилегированное положение.