В начале 1356 г. Хама неожиданно выступил против императора. В «Юань ши» приводится обращение Хама к своему отцу. В нем ю-чэнсян возмущается тем, что его шурин Тулу Темур «увлекает императора на путь разврата». Хама предлагает устранить Тулу Темура, а императора, «слабеющего разумом», заменить на престоле великим наследником. По-видимому, выступление Хама было инспирировано частью правящей верхушки, которая понимала серьезность положения (116/117) в империи и хотела оздоровить обстановку при дворе. По доносу Тулу Темура Хама и его брат Шусу, обвиненные в заговоре, были 20 февраля 1356 г. (в день гэн-сюй, 1-й луны 16-го г.) сняты с постов, сосланы, а затем убиты [181, гл. 205, 17а; гл. 213, 5793].
В 1357—1358 гг. власть практически оказалась в руках китайца Тайпина. В 1359 г. пост ю-чэнсяна оставался незамещенным.[13] Тайпин, формально пребывая на посту цзо-чэнсяна, единолично возглавлял правительство империи [181, гл. 113, 6а-6б]. Он продолжал политику укрепления союза с китайскими феодалами и жестокой расправы с «красными войсками». Эта политика состояла главным образом в допуске китайцев к управлению государственными делами и в разрешении им формировать добровольческие войска.
Как уже говорилось, указ 1354 г. разрешал присваивать воинские чины особо отличившимся в борьбе с повстанцами ханьским и наньским феодалам. Но случаи пожалования таких чинов при Токто (т.е. до 1355 г.), по-видимому, бывали крайне редкими. Даже командиры крупных отрядов ибин Чахань Темур и Чэнь Ю-дин [98, гл. 124, 7а-7б] удостоились в то время лишь гражданских чинов.
Спустя три месяца после отставки Токто, 29 марта 1355 г. (день жэнь-шэнь 2-й луны 15-го г. чжи-чжэн), новое правительство издало указ, согласно которому все богатые люди могли создавать отряды ибин. Глава 5-тысячного отряда получал при этом чин ваньху, отряда в 500 человек — цяньху и в 100 — чин байху, т.е. средние воинские чины юаньской армии [181, гл. 44, 2а; 112, гл. 212, 5779].
В последующие годы встречается много упоминаний об ибин ваньху, ибин цяньху. Таким образом, добровольческим отрядам китайских феодалов придавалась структура регулярной армии.
Результаты указа быстро сказались в Северном Китае. В исходных областях восстания Лю Фу-туна отряды ибин во главе с Чахань Темуром и Ли Сы-цзи к концу 1355 г. превратились в большое войско (именно к этому времени относится сообщение о том, что оно росло день ото дня [181, гл. 141, 3а; 112, гл. 212, 5790]. В следующем, 1356 г. (в 9-ю луну 16-го г.), Чахань Темур за разгром «красных войск» под Шэньчжоу (пров. Шэньси) получил чин син-шумиюань-ши Хэбэя [181, гл. 44, 8а; гл. 141, 3б; 112, гл. 213, 5805]. Это был первый случай, когда глава ибин получал такой высокий военный чин.
До 1356 г. отряды ибин, в том числе Чахань Темура и Ли Сы-цзи, действовали по своему усмотрению. С этого года они переходят под командование высших военных органов империи. Так, под Шэньчжоу армия Чахань Темура выступила по приказу чжи-шумиюань-ши Даши Бадулу [181, гл. 141, 3а; (117/118) 112, гл. 213, 2810]. В 1357 г. был издан указ, по которому войска ибин организовывались по принципу административного деления и руководство ими передавалось чиновникам [181, гл. 45, 4а].
Правительство даже стало отпускать деньги из казны на организацию ибин. В докладе чиновников Юйшитай императору в марте 1359 г. говорилось: «Прежде приказали завербовать ибин. [К настоящему времени] израсходовано 1,4 млн. дин. Многие приближенные и имеющие власть [фавориты] под вымышленными предлогами тратили их [на свои нужды] и сообщали недостоверные цифры [численности ибин]. Просим приказать военачальникам, уже израсходовавшим казенные деньги, в установленный срок выступить в поход» [181, гл. 45, 7б; 112, гл. 215, 5849]. После 1355 г. в источниках не встречается сведений о вербовке наемников и наборе войск из некитайских народностей, лишь в Центральном Китае продолжали действовать отряды из племен яо во главе с Ян Ваньчжэ.
Рассчитывая на военную помощь китайских феодалов, монгольские правители пошли на некоторые уступки им. Указом императора от 25 марта 1356 г. (день цзя-сюй 2-й луны 16-го г. чжи-чжэн) высшим органам империи повелевалось отобрать из чиновников по одному способному человеку, не взирая на то, кто они — монголы, сэму, ханьцы или наньцы, — и назначить на должности местных правителей (шоу-лин) [181, гл. 44, 66]. Впервые китайцы официально были допущены на руководящие административные должности. Примечательно, что в указе от 27 апреля 1359 г. (день жэнь-сюй 3-й луны 19-го г.) говорилось об отборе на государственных экзаменах по 15 монголов, сэму и наньцев и 20 ханьцев [181, гл. 45, 7б; 112, гл. 215, 5850], тогда как в 1342 г. соотношение было — 6 монголов, 6 сэму, 3 ханьца и 3 наньца.
В 1355 г. был вновь издан указ, повелевавший монгольской знати обучать детей в специальных школах, в которых они должны были получать образование по китайскому образцу. До тех пор это правило не соблюдалось [181, гл. 44, 3б]. В том же году, после перерыва в несколько лет, император возобновил регулярное принесение жертв Небу, Земле и предкам по китайским обычаям [181, гл. 44, 5а]. В 1356 г. во 2-ю луну 16-го г.) император приказал отремонтировать храм Конфуция и приносить в нем жертвы [181, гл. 44, 6б], а в 10-ю луну пожаловал потомку Конфуция чин чжи-тайчан лии-юань-ши [181, гл. 44, 5а].
Политика привлечения китайских феодалов в Северном Китае принесла плоды. Ханьские феодалы — Тайпин, Цуй Цзин, Сюй Ю-жэнь и другие — заняли высшие государственные должности и организовали отпор повстанческим отрядам; Чахань Темур, Ли Сы-цзи и другие создали добровольческую (118/119) армию и нанесли решающие удары «красным войскам» Лю Фу-туна. Они помогали монгольским правителям справиться с продовольственными затруднениями. В 1357 г. ханьским феодалам предложили вносить в казну продовольствие в обмен на чины. За короткий срок поступило более 1 млн. ши продовольствия и 10 тыс. кусков шелка [181, гл. 184, 9б; 112, гл. 214, 5825].
В Южном Китае в эти годы существовало довольно много мелких и более крупных отрядов ибин, но они были разрозненны. Отдельные феодалы становились чиновниками и боролись с повстанцами. Но постепенно определяющей становилась тенденция, зародившаяся еще в 1353 г., — все больше феодалов присоединялись к повстанцам Го Цзы-сина — Чжу Юань-чжана. К 1358 г. они прочно стали лидерами движения против монгольских завоевателей на Юге.
Правительственные войска в Цзяннани были сравнительно невелики и действовали разобщенно. Вот как описываются они в «Сюй-чжи тун-цзянь»: «В Цзяннани с тех пор, как началась война, регулярные войска были перебиты в авангардных боях. Крестьяне, голодные и бездомные, пополняли ряды рекрутов, но они никогда не обучались военному делу и потому слетались, как вороны, и рассыпались, как черепица» [112, гл. 213, 5793].
Не имея в Южном Китае больших армий и прочной опоры в среде наньских феодалов, отрезанное от этой части империи восстаниями Лю Фу-туна и Чжан Ши-чэна, юаньское правительство с 1357 г. лишь номинально управляло им. Его власть сводилась в основном к пожалованиям чинов военачальникам и местным правителям, обладавшим реальной властью в каких-то районах. Правительство было пока больше заинтересовано в том, чтобы привлечь на свою сторону руководителей повстанцев, не принадлежавших к «красным войскам», — Чжан Ши-чэна и Фан Го-чжэня, которые контролировали наиболее богатые продовольственные районы. Не имея в Цзяннани достаточно сильного войска, чтобы принудить повстанцев сдаться, юаньские власти пытались подкупить вождей все более высокими чинами, выторговывая взамен продовольствие для столицы. Но добиться действительного перехода на свою сторону Чжан Ши-чэна или Фан Го-чжэня юаньские правители так и не смогли. 110 тыс. ши продовольствия, которые они доставляли в столицу, были каплей в море по сравнению с 3,5 млн. ши, до 1351 г. поступавшими с Юга в северные районы, и не спасали от голода даже столицу Даду.
