Нет никакой необходимости подробно останавливаться на подлинной истории национально-освободительного движения монгольского народа 1911—1912 гг., так как она давно получила глубокую научную разработку в современной монгольской историографии.[36] Следует лишь отметить, что неопровержимые исторические факты свидетельствуют о поистине всемонгольском размахе и подлинно национально-освободительном характере движения 1911—1912 гг., центром которого была Халха-Монголия, и оно в свое время привлекало внимание не только России, сочувственно относившейся, к Монголии, но и других стран мира.
Победа национально-освободительной борьбы 1911—1912 гг. явилась переломным моментом в истории освободительного движения монгольского народа и положило начало дальнейшему этапу его развития в последующие годы. 1 декабря 1911 г. в Урге была обнародована Декларация о восстановлении государственной независимости Монголии в форме феодально-теократической монархии (1911—1919). В этой декларации, в частности, говорилось: «Наша Монголия в своем первичном основании была отдельным государством, а потому, основываясь на прежнем праве, Монголия утверждает себя независимым государством с новым правительством, с независимой от других властью в решении своих дел. Ввиду изложенного сим объявляется, что мы, монголы, отныне не подчиняемся маньчжурским и китайским чиновникам, власть которых совершенно уничтожается, и они вследствие этого должны отправиться в свою страну». С того исторического дня прошло почти 70 лет. Эта дата — одна из ярких страниц в истории национально-освободительного движения монгольского народа.
Как явствует из декларации 1911 г., в ней нет слова об автономии, речь шла не об автономии, тем более только Внешней Монголии, а об объявлении о восстановлении полной государственной независимости всей Монголии, включая и Внутреннюю Монголию. Административная власть правительства Богдо-гэгэна юридически распространилась и на Внутреннюю Монголию. В ответ на политику «разделяй — властвуй», проводившуюся китайскими шовинистами в отношении Монголии, все сеймы и хошуны Внутренней Монголии наглядно продемонстрировали единство монгольской народности, официально изъявив желание о воссоединении с возрожденным монгольским государством, о признании правительства Богдо-гэгэна и о неподчинении отныне властям цинской династии или заменившей их китайской администрации.[37]
Восстановление монгольского государства было результатом многолетней борьбы монгольского народа против чужеземных поработителей, за национальную независимость и свободу. Буржуазно-помещичий класс Китая сразу же после прихода к власти начал проводить традиционную политику китайских правителей в отношении монгольского народа. Китайские реакционеры перешли открыто к политике ликвидации завоеваний национально-освободительного движения монгольского народа с тем, чтобы держать Монголию в составе Китая. Не считаясь с тем фактом, что во время маньчжурского владычества китайцы и монголы находились в подчинении маньчжурских феодалов, буржуазно-помещичье правительство Китая во главе с Юань Шикаем всячески пыталось доказать свое «законное» право на монгольские земли и монгольский народ. И еще тогда правительство восстановленного монгольского государства, учитывая возмущение монгольского народа необоснованными территориальными притязаниями китайских милитаристов к Монголии, давало должный отпор гегемонистским претензиям Китая в отношении Монголии. В одном из его писем, адресованном президенту Китайской Республики, говорилось, что объявление Монголией о восстановлении своей государственной независимости имело целью подтвердить свою национальную самобытность, подтвердить свою религию, отстоять территориальную целостность своей исконной земли, а не преследует ничего иного. Кроме того, это произошло не в результате постороннего подстрекательства, а как следствие тяжелой жизни под действительно реакционной властью. Далее в этом документе в ответ домогательствам китайской стороны о том, что Монголия является исконной частью Китая, отмечалось, что если говорить, кто кого подчинял, то ясно, что не Монголия была под властью Китая, а, наоборот, сам Китай долгое время находился под господством Монголии.[38]
Весь монгольский народ, правительство Богдо-хаганской монархии, возглавляемое Сайн ноин-ханом Намнансурэном, выразили резкий протест против русско-китайской декларации о признании автономии Внешней Монголии, подписанной в Пекине в октябре-ноябре 1913 г.
На первых порах китайское правительство выступало под демагогическим лозунгом укрепления так называемой единой большой семьи, состоящей из пяти наций. Но прогрессивные государственные деятели Монголии отклонили предложение о «добровольном» вхождении Монголии в «единую семью». Китайские правители тогда решили силой покорить монгольский народ. Были выдвинуты в 1911—14 гг. большие карательные отряды к монгольским границам. Но численно небольшие монгольские войска под командой талантливых полководцев Хатан-батора Магсаржава и др. оказали решительное сопротивление китайским войскам. Шли упорные бои и во Внутренней Монголии между монгольскими аратами и их отрядами, с одной стороны, и китайскими войсками, с другой.
Натолкнувшись на решительное сопротивление всего монгольского народа, пекинские власти были вынуждены перейти к дипломатическим маневрам.
После долгих переговоров между Царской Россией, Китайской Республикой и Богдо-хаганской монархией в условиях международных событий 1913—1915 гг., в обстановке, когда шла первая мировая война, состоялась Тройственная конференция в Кяхте, итогом которой явилось так называемое Тройственное соглашение 1915 г.,[39] навязанное монгольской стороне. Суверенитет Богдо-хаганской монархии был сведен к автономии только Внешней Монголии под сюзеренитетом Китая, представители которого, как известно, приехали на конференцию с еще более далеко идущими планами, нацеленными на полную ликвидацию государственного суверенитета Монголии и превращение ее в обычную китайскую провинцию. Тогда великодержавно-шовинистические замыслы Пекина остались, судя по тексту соглашения, неудовлетворенными полностью. Этому помешали противодействие монгольской делегации на конференции и позиция России.
Но следует отметить, что даже автономный статут Внешней Монголии (Халха-Монголии), силой навязанной ей и противоречащий подлинным национальным интересам монгольского народа, так и остался практически на бумаге, ибо монголы всячески воспрепятствовали его осуществлению, выступая за сведение на нет положений Тройственного соглашения, за сохранение полной государственной независимости и суверенитета, за национальное достоинство.
Другим отрицательным последствием данного соглашения для монгольского народа явился тот факт, что оно насильственно включило Внутреннюю Монголию в состав Китайской Республики, что отвечало территориальным притязаниям тогдашних китайских милитаристов типа Юань Шикая, претендовавших, как и их нынешние последователи-маоисты, на Монголию целиком.
Тройственное соглашение 1915 г. — это наглядный пример неравноправных договоров, типичных для империалистической эпохи, когда сильные государства диктовали свою волю и свои условия слабым.
Во время Первой мировой войны в условиях резкого ослабления влияния царской России в Монголии китайская сторона резко активизировала на некоторое время свою экспансию в отношении Монголии. Победа Великой Октябрьской социалистической революции оказала огромное революционизирующее влияние на Монголию. Учитывая это, пекинское правительство поспешило предпринять меры для оккупации Монголии. С этой целью китайский чиновник Чэнь И уговаривал Ургинское правительство добровольно присоединиться к Китаю, предлагая соглашение в 64 пунктах с обещанием сохранения всех старых привилегий для монгольской правящей верхушки.
