– Будьте здоровы, богатырь! – с большой осторожностью поздоровался с ним Акжолтой.
Ему вспомнились слова вестника, что богатырь Кюлчоро бежал. Он очень хотел, чтобы богатырь чувствовал себя увереннее, поняв, что перед ним не враги. И это ему удалось.
– Будьте здоровы, путники, – слабым голосом ответил на приветствие богатырь.
Это был Кюлчоро. Он шел к знаменитой пещере Кара-Ункир, где спасались многие беженцы. У Кюлчоро не было сил спросить у путников, кто они. Акжолтой понял состояние раненого богатыря. Он никогда не видел Кюлчоро.
– Я Акжолтой, сын Кутубия, – представился он. – Первого и самого близкого чоро Манаса.
Кюлчоро внутренне обрадовался, услышав имя отца Манаса, но не смог выразить свою радость ни словом, ни выражением лица, потому что истощил силы. Он еще раз убедился, что имя Манаса может спасать, объединять и приносить душевное спокойствие всем кыргызам, и от души поклонился мысленно Вечному Синему Небу. Он только еле смог выговорить свое имя.
– Я Кюлчоро, сын молочного брата Манаса, Алмамбета.
Он приготовился сесть на землю. Руки и ноги его не слушались. Акжолтой соскочил с лошади и помог Кюлчоро присесть на удобное место. У Кюлчоро не переставая дрожали и руки, и ноги.
– Подайте кумыса! – велел Акжолтой.
Его помощник налил полную чашу кумыса из бурдюка и подал своему хозяину. Акжолтой взял чашу обеими руками.
– Кюлчоро! Выпей кумыса, – произнес Акжолтой, подавая чашу сыну великого Алмамбета.
Кюлчоро глубоко вдохнул и задержал дыхание. Руки перестали дрожать. Он обеими руками схватился за чашу и начал с жадностью глотать кумыс. Через несколько глотков, не выпуская воздуха изо рта, он положил чашу на землю и сделал выдох. Задрожал всем телом. Через некоторое время он перестал дрожать и повернулся лицом к Акжолтою.
– Зачем вы здесь оказались?
Вопрос был с упреком. Акжолтой прекрасно его понял. Он рассказал Кюлчоро о том, что Канчоро прислал к нему джигита по имени Аксарык, чтобы они поддержали его, как сына нойгутского племени.
– В чем он просил поддержки? – спросил его Кюлчоро.
– В том, что он остался один на один с жедигерцами, после того как Семетей покинул этот мир.
– Это он выступил вместе с жедигерцами против Семетея, – объяснил Кюлчоро. – Чтобы завладеть его троном и ханством.
– Как это так?! – Акжолтой не поверил словам Кюлчоро. – Канчоро не мог так поступить.
– Он поступил очень подло, хуже, чем наш враг Конурбай, – ответил Кюлчоро с ненавистью.
Акжолтой очень удивился новостям из уст Кюлчоро. Он не мог предположить, что Канчоро предаст Семетея. Однако он принимал все решения согласно собственным мыслям и суждениям.
– А народ как живет? – спросил Акжолтой.
– От народа отвернулась удача, – ответил Кюлчоро. – Ушли от него счастье, доброта и богатство. Разрушилась его крепость – Семетей ушел в другой мир. Наш народ стал беззащитен перед врагом.
Акжолтой удивился. «Неужели такая беда стряслась с народом великого богатыря Манаса?» – с горестью подумал он. Нужно торопиться на встречу с тем, кто прислал к нему вестника.
– Чем я могу быть полезен для вас? – спросил Акжолтой.
Ему уже не терпелось встретиться с Канчоро, попросившим поддержки у нойгутов.
– Помоги мне добраться до пещеры Кара-Ункир, – попросил Кюлчоро. – Только она может меня спасти.
Акжолтой со своим помощником устроили Кюлчоро на лошади. Хан алайцев сам повел коня за поводья, выполняя просьбу сына Алмамбета. Дорогу к пещере подсказывал Кюлчоро. Своим людям Акжолтой велел подождать на том месте, где они встретили раненого чоро. Акжолтой с Кюлчоро добрались до пещеры за четверть дня. По дороге Кюлчоро рассказал о своем последнем разговоре с Семетеем и передал собеседнику самые сокровенные мысли исчезнувшего брата, с просьбой сообщить их людям, которым они предназначались от души и сердца наследника великодушного богатыря. Акжолтой обещал Кюлчоро доставить заветные мысли Семетея всем, кто был ему дорог, и обеспечил раненого провизией на несколько дней. Они попрощались и сухо пожелали друг другу удачи. Акжолтой больше не разговаривал с Кюлчоро. Ему казалось, что тот из-за обиды наговаривает на Канчоро. Но при встрече с Канчоро он не станет упоминать о своем разговоре с Кюлчоро…
* * *
До приезда родственников из земель Алая Канчоро успел объявить себя ханом всех кыргызов и аргынов, населявших земли Таласской долины. Он не был рад своим родственникам. И даже сожалел о том, что попросил у них помощи. Неясно было, в каком виде он ждал их. Скорее всего, он хотел увидеть их с большим войском, чтобы жедигерцы вздрогнули от грозных родичей Канчоро. С другой стороны, было бы неудобно перед Кыязом – будто тот представляет большую опасность для сына Чубака. Поэтому Канчоро сам не знал, чего хочет. Однако он успел объяснить Акжолтою, что жедигерцы во главе с Кыязом вступили в земли Таласа, требуя от Семетея виру за смерть хана Толтоя. Далее он объяснил, что Семетей отказался даже вести разговоры с Кыязом о вире, не то что заплатить требуемое. И исчез при первом же нападении Кыяза. А сам Канчоро пользуется некоторым уважением жедигерцев за то, что смог предотвратить большую войну с ооганцами. И он обещал жедигерцам выдать виру за смерть Толтоя. Далее Канчоро не стал вдаваться в тонкости…
Жедигерцы приняли гостей с большим радушием. Переговоры стали приятнее для обеих сторон, когда узнали, кого между собой связывают узы родства через сватовство. Канчоро велел своим новоявленным силачам – Эжебаю и Теобалбану – и всем джигитам, успевшим примкнуть к нему, устроить прибывших родичей в отдельном ауле из нескольких юрт, чтобы не поползли разные слухи…
После встречи Акжолтой прямо спросил у Канчоро:
– Семья Семетея знает, что с ним произошло?
– Никто его семью не оповестил, – ответил тогда Канчоро. – Все боятся привезти им плохую весть. Я тоже боюсь.
– Значит, придется сделать это мне, – решил Акжолтой, вспомнив просьбу Кюлчоро.
Кюлчоро просил Акжолтоя выполнить заветы Семетея. Он прекрасно знал, что головорезы предателя Канчоро не допустят его до ворот дворца сына Манаса. А у Акжолтоя большие возможности. Как гость издалека, он мог посетить семью Семетея, чтобы передать приветствие от нойгутского народа из алайских земель. Ему выпала и горькая доля оповестить семью Семетея о наинеприятнейшей новости. Собрав все свои внутренние силы, Акжолтой сообщил семье Семетея о случившемся, об исчезновении богатыря из этого мира. Не успел он подумать, что говорить и делать дальше, как мать Чыйырды бросилась грудью на кинжал, что безжалостно вонзился в старое тело. Перед смертью она произнесла горестные слова о своем внуке Семетее:
– Без тебя мне не жить в этом мире.
Мать Каныкей прошептала: «Я же говорила тебе…» – и потеряла сознание. Акжолтой схватил за плечи Айчурек, испугавшись, что она тоже может наложить на себя руки.
– Не смей, женге, – горячо проговорил Акжолтой, – погубить того, кто у тебя под сердцем. Если родится мальчик, назовешь его Сейтеком. Пусть он станет надеждой для своего народа. Так распорядился Семетей.
От слов Акжолтоя Айчурек опомнилась от плохих мыслей. Да, правильно говорит незнакомец. Она слышала об Акжолтое, но никогда его не видела. Надо беречь плоть человеческую, жить и выжить ради нее, чтобы сбылись те мечты Семетея, что он вложил в судьбу своего потомка. Немедленно ее окружили нукерки, не давая ей возможности навредить себе. Они же привели в чувство мать Каныкей. Она и Айчурек обнялись, чтобы успокоить друг друга и быть вместе под тяжелым ударом судьбы. Только после этого, со спокойным от исполненного долга сердцем Акжолтой вышел из дворца, чтобы позаботится о предании земле останков старой бабушки Семетея…
Вечером его пригласили на совет в юрту Канчоро. Он взял с собой Эгизея, чтобы тот вник в военные дела родственника. У Канчоро уже сидели Кыяз и его глава табунщиков Карагул. Как только Акжолтой и Эгизей расселись на олпоках рядом с Канчоро, зашли еще двое силачей по имени Эжебай и Теобалбан, которые возглавили сорок балбанов нового хана кыргызов. Канчоро откашлялся. Все в юрте затихли. Он обратился к Акжолтою:
