Этот год к учебе я относился как к необходимому мне занятию, потому и успехи были отличными. Окончил школу я среди лучших учеников.

Многие наши ученики пошли учиться в павловские техникумы: индустриальный, промышленно-экономический, педагогический; другие поехали и поступили в техникумы Нижнего Новгорода. С некоторыми из них я тогда встречался и обменивался впечатлениями о жизни и учебе в новых условиях.

Фото семьи на фоне своего дома в 1929 г.

Второй ряд: мать Надежда Алексеевна, отец Григорий Дмитриевич, бабушка по отцовской линии (род Голубевых), первый ряд: Алексей, Вера, Клавдия, Пульхерия и самая маленькая – Маргарита.

Вопросу выбора специальности в школе уделялось мало внимания, но некоторые учителя высказывали свои личные симпатии и взгляды по этому вопросу, чем и давали нам пищу для раздумий. Меня с малых лет тянуло к электротехнике. Здесь сказывалась любовь к мощи. Я любил ходить на заводах в помещения, где находился двигатель внутреннего сгорания, в здание котельной установки и паровой машины, приводящей в движение машины завода. Позднее я побывал с экскурсией на электроподстанции, что произвело на меня сильное впечатление. Большую роль играли и тайные труднообъяснимые явления, происходящие при выработке электроэнергии, ее передаче к местам потребления, и явления в самих машинах и аппаратах потребителя. Все это влекло к познанию тайн природы и техники.

Я решил поступать в Нижегородский электротехникум. Когда я подал документы, то узнал, что занятия в техникуме начнутся только с 1 октября. Студенты находились либо на производственной практике, либо на лесоразработках. Мне же в Нижнем Новгороде болтаться без дела целый месяц не годилось. Я узнал, что в авиационном техникуме занятия начнутся с 1 сентября, и перенес документы туда, так как авиация меня влекла не меньше, чем электричество.

Так же во многом случайно произошел выбор специальности и у моих современников по учебе. В этом смысле то время было благодатным, так как экзаменов при поступлении в учебные заведения не было и люди действительно свободно выбирали специальности. Только плохо то, что это привело к наплыву в учебные заведения людей, которые не только не разобрались в сути выбранного направления, но и вообще не имели оснований на учебу, так как к этому они были совершенно не подготовлены, что вполне подтверждалось во время учебы.

Школы старались превратить в центры подготовки молодых кадров для работы на заводах и в колхозах. Для этого была усилена трудовая подготовка по разным профессиям. Так, например, мы занимались кузнечным делом в одной из кузниц, которые оказались почти без работы вследствие разрушения индивидуальных хозяйств. Затем столярным делом в мастерской, возглавляемой бывшим столяром, который тоже оказался без работы из-за отсутствия заказов вследствие обнищания крестьян при коллективизации.

Уроки труда нам мало что дали в практическом смысле, но повернули наши головы в сторону производства. В то время главным стремлением молодежи стало выучиться на инженера, поэтому большая часть из нас поступила в учебные заведения, готовившие кадры для промышленности. Этому способствовало и то обстоятельство, что отток сельского населения в города шел главным образом на строящиеся или действующие предприятия. К этому стремилась и призывала нас вся страна. Призывов и агитации в то время было сверхдостаточно, и многие откликались из-за необходимости искать путь для себя в новых условиях жизни. Создавалось впечатление, что вся страна готовится куда-то ехать, хотя это и противоречило образу жизни людей.

Такая обстановка заставила нашу семью в 1931 году покинуть деревню, так как, при достаточном доходе от сельского хозяйства и при малых размерах заработков на заводах района, отец не видел перспектив развития нашей семьи в деревне и решил перебраться в город, тем более что ему на автозаводе предложили отдельную квартиру. Он этого добивался еще с 1927 года на различных заводах Нижнего Новгорода. Мать решила в колхоз не вступать, а сдать землю и уехать, оставив за собой только дом, который был продан в 1949 году.

При подаче заявления в авиационный техникум мне сообщили, что занятия у них начнутся 10 сентября. Но когда пришел срок, сказали, что студентов задержали на лесозаготовках. В результате занятия начались только 21 сентября. То есть я выиграл во времени до начала занятий всего десять дней.

У входа в здание я увидел большую толпу взрослых людей – студентов всех курсов. Многие из них вели себя весьма фривольно: кто приплясывал, кто распевал, а кто вел оживленные беседы с друзьями. И лишь некоторые, в том числе и я, чувствовали себя не в своей тарелке и были несколько озадачены, даже растеряны.

Здание техникума было великолепно: наше учебное заведение размещалось в бывшем Владимирском реальном училище. До революции в главном зале училища проходили торжественные вечера и балы. Зал был огромный, двухсветный, с потолками высотой в семь-восемь метров и хорами для оркестра на уровне второго этажа. А сейчас здесь веселилась учащаяся молодежь.

В помещениях техникума, в аудиториях и коридорах, лежали красивые полы из дубового паркета, и содержались они в приличном состоянии. Высота потолков составляла три с половиной – четыре метра, стены покрывала масляная краска, а в верхней части – лиловая побелка.

Вся эта обстановка и убранство вызывали у нас невольное волнение и не позволяли вести себя недостойно. Мы это в какой-то мере ценили. Правда, в наше время в актовом зале проводились собрания и уроки физкультуры, а не балы и торжественные мероприятия.

До 1931 года в этом здании размещался Нижегородский индустриальный техникум, состоявший из пяти отделений. После того как в 1931 году наше учебное заведение было переведено в другое место, в здании остались отдельные техникумы: авиационный, авиационный гражданской авиации и электротехникум. В 1933 году здание вернули школе.

Так как постоянные специальности учебного заведения были связаны с авиацией, оно расположилось рядом с авиационным заводом на окраине города. Такой подход объясняли тем, что специалистов предполагалось готовить в непосредственной связи с производством. Поэтому в начале 1930 года студенты примерно половину времени проводили на заводах, работая на различных участках производства, последовательно изучая различные технологические процессы. Эта традиция имела некоторые преимущества. Выпускники техникума, пройдя курс в учебном заведении, приходили на завод, уже имея основные рабочие специальности, но, поскольку срок обучения был сокращен на один год, а время для теоретического обучения уменьшилось почти в два раза, специалисты выходили с очень низкой теоретической подготовкой и к творческой работе не были готовы.

Впоследствии это вызвало необходимость выпуска постановления ВЦИК об изменении системы подготовки кадров, введении вступительных экзаменов в учебные заведения и восстановлении системы подготовки дипломных работ с их защитой перед окончанием курса обучения. Эти мероприятия позволили преподавателям повысить требования к уровню знаний студентов, а право директора отчислять отстающих студентов хорошо помогало администрации техникума обеспечивать подготовку более или менее знающих специалистов.

Индустриальный техникум имел много хорошего оборудования для лабораторий, как по общим предметам, так и по специализированным. В связи с разделением на новые разные учебные заведения оснащения постепенно становилось меньше. Зато выросло число набранных студентов, а стало быть, потребовалось больше педагогов. А многие из старых преподавателей отказались ездить в техникум, поскольку он был переброшен куда-то на задворки города.