Обсидиановая восточная долина.

Адский камень: «Когти сатаны», вечно холодный и поражающий воображение благородностью и невероятной мистической силой.

Сухая почва, покрыта чёрным обсидиановым глянцем, местами затянута между острыми камнями густой паутиной сероватого оттенка. Стелется туман с отголосками сиреневых и серебристых цветов, поблёскивающих в свете полной луны. Мрак поражает готическим великолепием. На каменистых склонах раскинулись снежные обсидианы, в других местах пониже – радужные, в третьих у самой земли – коричневые с чёрными вкраплениями. Солнца местные жители никогда не видят, здесь всегда стоит полумрак и запах плесени. На поверхность в другие государства могут выбираться только избранные – элита: повелитель и его потомки, даже жене не полагается выходить за пределы мрачного государства. (Её выход разрешён только в экстренном случае)

Земля содрогнулась – вулкан, отбрасывающий сердитую тень на долину, взбесился и забурлил, как вечно всем недовольный старик, брюзжащий и ищущий на кого вылить гнев.

Посередине каменистой поляны бьются два паука – оборотня, (полулюди – полупауки) налетая друг на друга, как разъярённые быки. Глаза горят багровым цветом и, кажется, что сыпется сноп искр во все стороны, острые мелкие зубы клацают, угрожая откусить сопернику голову, переживать и выплюнуть кровавым куском мяса. Они дерутся за руку юной паучихи, оказавшейся этой весной на выданье. Каждый хочет заиметь золотоглазую красавицу и наплодить с дюжину таких же детей.

Вулкан снова заклокотал и земля опять содрогнулась.

По вьющейся тропке побежали другие мохнатые пауки величиной с добрую корову с алыми глазами. Мощные тела украшали вертлявые татуировки, кажущиеся со стороны густо разукрашенные хной, хотя на самом деле врождённые, изогнутые лапы оставляли резные следы, слышался скрежет зубов, будто они металлические, как пила, из ноздрей валил дым, подобно мифическим коням, не хватало только хвостов, заметающих следы.

Эрганлавдий – нынешний повелитель пауков, был неординарно зачат. Его родители Никон и Ананда долгое время не могли зачать дитя и прибегли к услугам местного колдуна, поведавшего, что для зелья зачатия понадобятся три пера с крыльев владыки воронов, ещё и в определённый момент, когда тот будет в ярости. Никон украл наследника ворона маленького Яна и убил его друга, вызвав этим ярость пришедшего в подземный мир владыки воронов Роланда. Так пауки получили нужные перья. Колдун сварил зелье, они выпили, а вскоре родился наследник, которого назвали Эрганлавдием, в честь деда. Паучок унаследовал все чёрные черты древнейшего паучьего рода, берущего начало на этой земле ещё задолго до появления других жителей, наземных: воронов и орлов. Он кипел от злости, нападая на всех, кто случайно заходил в пещеры, ведущие в паучий мир. Эрганлавдий давно уже пресытился местной живностью, касак (крысы) и землероек, их кровь не удовлетворяла его аппетита. Царственный паук метался по тёмному государству и просто рвал на части несчастных грызунов.

– Надоело жрать эту гадость! Почему ты не рассказываешь мне, как попасть в мир людей? Хочу попробовать их крови.

Колдун медленно повернулся, волосы цвета вороного крыла лежали жирными сосулями на широких плечах в такого же цвета бархатном плаще.

– Потому что ты ещё зелёный юнец, даже твоего отца – почтенного паука постигла в том мире жалкая участь и его расстреляли в упор. Пойми, у людей есть страшное оружие и мы перед ним всего лишь кусок мяса. Твоя безутешная мать, не выдержав такого горя, повесилась. Ты хочешь, чтобы тебя там также убили? Однако у тебя ещё нет наследника, чтобы так рисковать.

– Так мне для того, чтобы ты показал, где выход в мир людей, нужен наследник? Тогда он скоро будет.

– Не зарекайся, твои родители не могли зачать дитя, пока я им не помог, так что гарантий нет, что у тебя всё сразу получится. До этого же не одна из твоих многочисленных наложниц не зачала.

– Я сам этого не хотел.

– Да? – седая кустистая бровь, ещё имеющая редкие отголоски былой черноты поползла вверх. – И как же ты избегал этого?

– Кончал на живот или на ягодицы, смотря в какой позе имел.

– Интересный способ, но так ты лишал себя полного удовлетворения от жара внутренности паучихи в момент твоего оргазма.

– Неважно, и этого хватало. Найди мне достойную невесту, – взмахнул чёрным тяжёлым плащом с искусной вышивкой по краю и вышел, оставив облако приятного аромата из сухого мха со склонов скал, окружающих паучье государство. (Всю косметику для элиты варил колдун, только кроме мхов варить больше было не из чего)

Повелитель ворвался в свой гарем. Дюжина прекрасных паучих сразу подскочили, поправив длинные волосы, похожие на дорогую ткань, переливающуюся в свете многочисленных свечей, и встали вокруг, мучительно ожидая выбора, рассматривая его великолепную могучую фигуру. Сегодня голову Эрганлавдия украшала массивная золотая корона, а шею обсидиановые бусы, на бицепсах – браслеты, придавая крупным мышцам некое очарование.

– Я в ярости, – его выразительные глаза, будто горели адским пламенем, от чёрной радужки расходились в разные стороны багровые язычки, извиваясь, как змеи. Он, не церемонясь, расстегнул кожаный пояс с крупной серебряной пряжкой в виде паука и спустил кожаные чёрные брюки, выставив член напоказ.

Паучихи сразу кинулись к нему, вырывая друг у друга волосы, в надежде сегодня ублажить повелителя и получить живую землеройку в качестве награды, а не тухлятину, которой они чаще всего питались.

Самая расторопная прямо с налёта, открыв рот, напала на него и начала яростно засасывать быстро твердеющий орган достаточно немаленького размера. Эрганлавдий сузил и так узкие глаза в силу восточной крови, не чувствуя сильного наслаждения от постоянных однотипных оргий с ними и безразлично наблюдал за дракой разъярённых фурий из–под густых опущенных ресниц, похожих на махровую многоножку.

– Разденьтесь и удовлетворяйте себя сами. Та, которая быстрее зальётся собственными соками, получит меня после того, как я кончу в рот этой. Паучихи перестали драться, быстро разделись и, разложившись на ковре прямо перед ним, начали ласкать себя. Он без интереса смотрел на их налитые соски, теребящиеся проворными пальцами наложниц, похотливо облизывающих губы, переводя такой же безразличный взгляд на раскрывшиеся половые губы с широкими щелями, которые он уже перетарахал столько раз, что ни одна из них особо его не возбуждала.

– Устал я от вас, ничего нового, развратные твари! – прижал сосущую паучуху сильнее к себе и кончил, после оттолкнул, как ненужную вещь и, обойдя остальных, внимательно наблюдая, за их вагинами, увидел ту, что уже выделила сок оргазма. Его член опять окреп. Паучиха, заметив это, глубоко задышала и содрогнулась всем телом, выставляя вверх раскрытые бёдра, показывая, что она первая. Эрганлавдий, подсел к ней, взял за ноги, расставил сильнее и, подтянув к себе, резко вошёл. Он яростно бил членом и сжимал бёдра до синяков, царапая удлинёнными чёрными когтями, что она вскрикивала от боли, смешанной с безумным возбуждением.

– Продолжайте, – рявкнул и оглядел остальных. Похоть в этой комнате не знала границ, вернее их вообще здесь не существовало. Не завершив полового акта с этой паучихой, переместился к следующей и вошёл в позе сзади, ещё сильнее царапая нежную кожу, оставляя кровавые следы. Дальше последовали рты двух следующих, и завершил, выходя на живот новенькой.