Мы дошли, расставили всё по местам и расселись. Иглесиас и Марксимус спорили о том, какие женщины лучшие. Но в этом споре я не участвовал. Потому что я нашел её, лучшую. В голове были только её образы и виды. Во время спора Игла на меня посмотрел.

–Что это за взгляд?– он посмотрел в мои глаза. И после он начал ко мне идти и говорить с доброй насмешкой- Этот взгляд я узнаю из сотен. Иуда!

Но я ничего не слышал, очень погружен был в свои эмоции, фантазии и воображение.

–А? Что?– резко встрепенулся я.

–Ты, Иуда, начал расти, видимо-похлопывал по плечу меня Иглесиас.

–Не говори загадками! Что тебе надо?–уже начал помаленьку вскипать от такого введения.

–Когда я увидел этот взгляд впервые у Марка, я не знал что это. Но потом как выяснилось…

–Хватит! Ты меня и сюда вплёл?!–Марк резко ворвался в наш разговор- Ему зачем знать то?

–Ну так,-он вообще не замечал нового участника диалога-когда я у него этот взгляд увидел, то оказалось, что…

–Да-да, я тогда влюбился, познал запретный вкус этого фрукта.

–Так ты когда-то умел любить? Любить что-то кроме вина и шальных деньжат? Не верю!–начал над ним посмеиваться я.

–Да иди ты! Шутник…

–Ну, так вот.–Игла продолжал вещать мне-В твоём взгляде я увидел тоже самое. Говори, кто это?

–Нет.

–Это что значит нет?!–Марк закричал, и глаза его стали круглыми, как колёса.

–Вот так вот, нет. Ни в кого я не влюблялся, вам только кажется, братья!

–Не-не, ты меня не проведёшь-Игла встал передо мной, вытащив нож- Говоришь ты «братья» только тогда, когда врёшь. Говори!

–Я не знаю, кто она…

–Опять же тот взгляд-он убрал нож, и похлопал меня по плечу ещё сильнее- Где ты её увидел?

–На рынке. Она стояла возле того самого «хозяина сада».

–Тогда поздравляю! Ты-идиот!–захохотал резко Марксимус, а за ним и Иглесиас.

–Это почему?

–Ты влюбился, похоже, в его дочь. Ты или забудь её, или ты труп окажешься по итогу.

–Ага-это был самый короткий, и самый нейтральный ответ.

После этого мы не подходили к этому разговору.

Через несколько дней я ушёл на рынок. Мои друзья ничего не знали, и скорее всего они были в своих домах. Искал её, своим взглядом рыскал. И…нашёл!

Она была красива, как всегда. И ничего лучше я не придумал как столкнуться с ней. Тогда был молод, и ничего не знал в «умении общаться с противоположным полом». И вот, мы столкнулись.

–Извините, я случайно-я даже не столкнулся, а просто упал возле неё.

–Ой! Ты не ушибся?–она спустилась ко мне, и был поражён как в первый раз. Её глаза, которые я видел только из далека до этого, были вблизи ещё красивее и выразительнее.

–Нет, всё хорошо. Я видимо задумался о высоком, о великом…

–О чём же ты задумался?–её голос. Он был как арфа, как звук игры на волшебных инструментах

–Наверное это не разговор для этого места-я встал рядом с ней и начал отряхивать пыль-Давайте ещё раз встретимся? Возле входа на рынок?

–Знаешь, а я не против.

–Тогда встретимся на закате, у входа. И как мне звать тебя?

–Мария–сказала она, уходя от меня.

Я был счастлив, и радовался всему, что было рядом. Начался дождь, все спрятались, но я прыгал и смеялся. Все смотрели на меня и крутили пальцем у виска, но мне было наплевать. Всё равно на их мнение, я таков, какой я есть, и не хочу казаться другим. Иглесиас говорил, что меня считали за «дурачка», но в большей степени именно «изгоем». Со мной никто не хотел иметь дела, а если хотели, то с такой осторожностью, будто бы я изверг. Но конечно, Тремсь, сыном которого являлся я в глазах людей, не имел хорошей известности. Младенцем с ним попрошайничал, и являюсь вором, поэтому и «изгой».

Дождь прошёл, и уже близился закат. К тому времени уже обсох, и ждал встречи. Проходили минуты, часы, и в голове промелькнула мысль о неудачной встрече. Но они развеялись в тот момент, когда я её увидел.

Она была одета в чёрный шёлк и мех. Было прохладно, пар шёл изо рта и рассеивался в холодном воздухе.

–Ну, здравствуй. Ты мне так и не представился-начала она наш разговор. Её лицо было наимилейшим, всё лицо расплывалось в её милом лице.

–Я Иуда, приятно познакомится с вами, Мария-я сделал маленький поклон ей.

–Мне тоже с тобой приятно познакомится. Кто ты? Я тебя раньше не видела.

–Я здесь…недавно –я соврал ей. Была уверенность в том, что если сказать, кем являюсь на самом деле, она точно ушла бы от меня и больше не встретились.

–Но такое чувство, будто я тебя уже видела.

–Возможно, ты обозналась.

–Да, возможно. Кто твои родители? Зачем ты приехал сюда, в наш тихий город?

–У меня только отец. Он воин. Его перебросили сюда ради охраны местности.

–Только отец? А где твоя мать?

–Она погибла при родах. Меня еле спасли, но её не смогли.–врал, бессовестно врал ей. Это было ужасно, она не та, которой хотелось врать, но голова от эмоций перестала думать, и я наблюдал за всем, как в театре.

–Без матери жизнь не сахар?

–Нет. Я не могу иметь чувств к тому, кого я не видел, и не помнил. Для меня нет такого понятия, как «мама».

–Ты воспитан только отцом? Никаких мачех, тёть?

–Я воспитан улицей, природой. Улицы подарили умения, как говорят, а природа научила жить и выживать. Мой отец был постоянно в походах, или в кабаках.

–Ты был постоянно один?

–Да. Одиночество- это лекарство, лучший друг, наставник и учитель. В одиночестве можно задуматься, решить, понять, что тебе надо. И научится верить лишь в самого себя.

–Сколько тебе!? Твои монологи как у старого мудреца. Сколько тебе?!

–Мне всего 15 лет.

Её глаза округлились, рот немного приоткрылся от удивления. У неё задрожал голос, и она непроизвольно начала трогать волосы

–Тебе? Да не может быть. Ты не выглядишь на свой возраст…

И она была в чём-то права. У меня были такие же, как с детства, черные короткие кудри. Но рост, я был высок. Шесть с половиной футов над землёй. А голос, он был не детским, но и не мужицким. Он был, как говорили- «необычным»

–Ты выглядишь как мужчина 20, или больше- она засмеялась своим ангельским голосом- то есть я тебя старше на год.

–Да? Ну и ладно…

Мы провели вместе почти всю ночь. Мы говорили о жизни, предпочтениях, умениях, искусстве и о многом ещё. Ночь была так же холодна, но идя рядом с нею, весь мороз пропал. Все звуки вокруг исчезли. Где-то ругалась молодая пара, кто-то запевал старую моряцкую песню. Вдали паслись животные, а рядом ходил маленький пастух, гоня их в одно место. Но всё это пропало. Я слышал только её голос, и смотрел только на неё. В душе был страх, что если уведу взгляд, то она исчезнет, и я останусь тут один. Как будто это была болезнь, лихорадка. Она была моим вином, и самым притягательным местом в мире.

Уже на рассвете, мы подошли к её дому. Яркий и красный закат начал выходить, освещая тёмные улицы. Дом, как и в прошлый раз, был огромным. Память о краже из сада осталась, и мне было не комфортно. У Марии были заспанные глаза, и её огонь потускнел. По ней было видно, что находилась в полудрёме, действия и разум были другими. Стоя около ворот, она проговорила

–Мне сегодня очень понравилось быть с тобой, Иуда.

–Мария, мне тоже.

Как я только закончил свою быструю фразу, она чуть подошла. И за мгновение, я понял что случилось. Сон одолевал её, и она начала падать. Сразу поняв, что случилось, я поймал её сонное тело. Но она взяла, и прижалась ко мне со всей силой. Я ощущал её тепло, мягкое тело. В душе начался пожар, взорвался вулкан! Это был момент всего лишь, но ощущался он, как часы. Она отпустила меня, и сказала, что встретится мы сможем не скоро. Что отец не выпускает её месяцами из дому. Она постучалась в маленькую дверцу у огромных ворот и ушла за них.