Зои это знала. Этого не знали только полные идиоты. Уош сейчас был гиперактивным, дерганым – и не без причины. Ракеты и орудия крейсера сейчас наверняка нацелены на «Серенити». И этим ублюдкам из Альянса не нужен веский повод, чтобы открыть огонь.

– Всё было реально на грани, – сказала Зои. – Но они всё-таки улетели.

– Это еще не конец, – ответил Уош. – Я бы мог рвануть наутек, как только заметил крейсер, и уйти от него с помощью какой-нибудь цзин цай акробатики, но теперь уже слишком поздно. Нужно оставаться здесь и прикрывать Инару и Тэмов. Будем молиться о том, что в бумагах Бэджера комар носу не подточит.

– И что федералы не потревожат ящики.

– При таком-то количестве предупреждающих надписей?

– Они могут решить, что мы нарочно их приклеили, чтобы в ящики никто не лез, – сказала Зои.

Как поступил бы Мэл, будь он здесь? Запудрил бы мозги офицерам Альянса с помощью блефа, бахвальства и бреда – но дружелюбно, с обворожительной улыбкой.

«В крайнем случае, – подумала Зои, – это придется делать мне».

В эту игру она играла совсем не так хорошо, как Мэл. Но если ее навыков будет достаточно…

21

Планета Тень, давным-давно

Мэл понял, что на самом деле любит Джинни, когда увидел, как она целуется с Тоби.

Он уже давно не был в Семи Соснах. Мать отправила его в Да-Чэн-Ши, самый крупный город Тени, хотя и не совсем такой крупный метрополис, как можно было подумать по названию, за деталями для двигателя старого комбайна, который она купила на свалке и надеялась продать Бо Хопкирку с соседней фермы. Они с Мэлом восстанавливали комбайн уже несколько недель; у Бо Хопкирка уже поспевал урожай, а его собственный комбайн был на последнем издыхании, и она надеялась, что он ухватится за подвернувшуюся возможность и даст ей хорошую цену.

Путь до Да-Чэн-Ши занимал двое суток на поезде в одну сторону, и Мэл вернулся домой уставший и с кровавыми мозолями от скверной обивки на скамейках. У него не было денег на полку в спальном вагоне, и поэтому ему пришлось спать сидя. В городе он торговался долго и упорно, чтобы не переплатить за детали, и всё-таки добыл их. Теперь он был доволен собой и мечтал снова увидеть свою компанию.

И конечно, «Четверо амигос» договорились встретиться тем же вечером в салуне «Серебряное стремя». Тоби даже сказал Мэлу, что хочет сделать объявление. Это должно было натолкнуть Мэла на определенные мысли, но из-за усталости он ничего не сообразил. Сам Мэл во время долгих бессонных ночей в поезде пришел к выводу о том, что пора переходить к решительным действиям в отношении Джинни Эдер. Он знал, как сильно она нравится Тоби, и понимал, что сломав его планы, он навлечет на себя беду. Возможно, после этого «Четверо амигос» даже прекратят свое существование.

Но Джинни была такой чертовски красивой, такой идеальной. Ее юмор был таким же черным и едким, как и у самого Мэла. Каждый раз, когда она ему улыбалась, он ликовал. Мэл ничего не мог с собой поделать. Он должен был рассказать ей о своих чувствах.

Когда Мэл холодно оценивал свои шансы, он был уверен, что Джинни предпочтет его, а не Тоби. Искренний, застенчивый и неуклюжий рыжик Тоби Финн против Мэла Рейнольдса – широкоплечего красавчика-авантюриста, от одного вида которого у девушек слабели колени и становилось тепло внизу живота. Ни о какой конкуренции тут и речи идти не могло. Джинни, если дать ей выбор, долго думать не будет.

Однако он на всякий случай купил ей подарок в одном из ломбардов Да-Чэн-Ши – золотой медальон на изящной цепочке, на котором была выгравирована красивая, с завитушками, буква J. Мэлу он был совсем не по карману, но он с одного взгляда понял, что должен его купить. Буква J казалась ему предзнаменованием, от которого нельзя просто отмахнуться.

Поэтому Мэл был потрясен, когда вскоре после заката он вошел в «Серебряное стремя» и увидел, что Джинни и Тоби уже сидят за столиком. Само по себе это не было удивительно. Сюрпризом стали их страстные объятия и поцелуй.

Тоби и Джинни вместе? Они – пара? Как? Почему? Когда? Что?

Немного придя в себя, он подошел к ним.

– Привет всем, – сказал он и коснулся указательным пальцем лба, словно какой-нибудь ковбой.

– Мэл! – вскричали они в один голос. Джинни вскочила с места, чтобы обнять его. Тоби энергично пожал ему руку.

– Эй, эй, эй! – воскликнул Мэл. – Меня не было всего четыре дня. Я же не из Ядра вернулся, честное слово.

– Я угощаю, – сказал Тоби и помчался к барной стойке.

– Джейми нет?

– Он идет, – ответила Джинни. – Сказал, что немного опоздает. Ну что, как Да-Чэн-Ши?

– Ну, ты сама знаешь. Грязный. Вонючий. Если ты там загоришься, многие, похоже, в тебя даже не плюнут. Не важно. Я действительно сейчас это увидел или мне показалось?

– А что тебе показалось? – лукаво спросила Джинни.

– То, что вы с Тоби миловались, как два влюбленных голубка.

Она посмотрела на него искоса. Он попытался спрятать нотку ревности в голосе, но, как ему показалось, не очень в этом преуспел.

– Я бы не стала утверждать, что мы влюбленные голубки, но да, мы типа вместе.

– Типа?

– Об этом пока рано говорить.

– И как давно всё это закрутилось?

– Не так давно. Тоби проявляет ко мне всё больше внимания. Ты, наверное, заметил.

– Да нет, не очень. – Но, возможно, он просто не задумывался об этом. Вероятно, его так увлекли свои собственные усиливающиеся чувства по отношению к Джинни, что он не увидел, как у него под носом делает успехи соперник.

– Мэл, он такой милый. И симпатичный. Позавчера он повел меня на танцы в Сейджвилл. Мы плясали до рассвета.

– Свидание?

– Можно и так сказать. А когда мы уже уходили, он вдруг взял и поцеловал меня. Я этого не ожидала, хотя и чувствовала, что это может произойти. И это был хороший поцелуй. Мне понравилось. А потом всё покатилось, как снежный ком.

– Значит, всё началось два дня назад? – спросил Мэл. Он решил, что эти отношения возникли совсем недавно, что они еще совсем непрочные и при желании он сможет задушить их в зародыше.

– Да, но мне кажется, что это чувство возникло гораздо раньше и бурлило в глубине, только мы этого не понимали.

Может, ты и не понимала, а вот Тоби – очень даже.

– А что думает Джейми? – спросил Мэл.

– Джейми пока не знает. И ты тоже не должен был знать. Тоби хотел сообщить вам обоим сегодня вечером.

– Да, он упоминал о каком-то важном заявлении. Я подумал – может, он решил отрастить бороду или покраситься в блондина. Ну или что-то чуть более драматичное – например, записаться в армию независимых.

Джинни помрачнела.

– Не говори так. Вообще не упоминай о войне.

– Войны пока никакой нет, – возразил Мэл. – Прямо сейчас планеты Периферии просто шумят насчет отделения, а Союз Объединенных Планет бахвалится и запугивает.

– И пусть так продолжается как можно дольше.

– Но ведь все знают, что это невозможно, а кто считает иначе, тот живет в стране иллюзий. Рано или поздно – и я ставлю на «рано» – внешние планеты создадут свой альянс и свою армию, а Союз непременно сочтет это провокацией или даже поводом для войны. Ты чувствуешь, что это грядет. Это неизбежно. В Да-Чэн-Ши только о войне и говорят. Там даже вербовочные конторы появились. Там все эти разные лозунги: «Присоединяйся, пока не поздно»; «Вовремя набранное ополчение – это ополчение, готовое к вой-не»; «Не проспи момент»; «Ты нужен внешним планетам». Можно делать вид, что ничего этого не будет, но такие мысли ничего не предотвратят. События часто развиваются сами по себе, и притом быстрее, чем ты этого ожидаешь.

– Ты, похоже, и сам не прочь записаться.

– Да, я, по крайней мере, разрешаю подобным мыслям крутиться у меня в мозгу – хотя многие и считают, что мозга у меня нет. Ядро слишком долго эксплуатировало остальную галактику, вывозя ресурсы с планет вроде нашей и почти ничего не оставляя нам. Это давно пора прекратить, и если Союз обращает внимание только на вооруженную оппозицию, что ж, да будет так.