— Максим, чёртов ублюдок, да ты хоть понимаешь, что за это с тобой сделают… — хрипя и плюясь кровью говорил пытающийся подняться наёмник.

Я же промолчал, позволив говорить моему оружию. У пули как-то лаконичнее получается передать всю суть. Точный выстрел в голову и пуля калибра 7.62 влетает прямо в лицо, разрывает мозг, разносит черепушку и ударяется о шлем, предварительно вылетев из затылка.

Я же продолжил идти вперёд, к главному входу в разрушенный особняк. Кучи трупов лежали во внутреннем дворе, горела бронетехника и где-то на восточную часть базы наркокартеля упала их же вертушка. Охрана была что надо. Ключевое слово «была».

— Ах, дерьмо… — буркнул я, начав ковылять.

Обезболивающее переставало действовать, нога немеете из-за жгута. Но кажется в живых осталось только два человека на всей территории особняка. Полегли и мои товарищи, наёмники, и люди картеля — все отправились на тот свет.

Половина особняка уже вовсю пылала, а я поднялся по залитой кровью лестнице и уже двигался к главному кабинету. Ударом ноги выношу дверь и сразу же начинаю стрелять из автомата. Метко кладу очередь меж глаза первому телохранителю, получаю ещё три пули на бронежилет, две в руку, одна рикошетит о шлем, но за весь оставшийся магазин отправляю на свет и второго ублюдка.

Теперь на территории особняка осталось только двое живых. В этот раз точно.

Затем выхватываю пистолет. Скрипя зубами от боли и борясь с тремором, делаю два выстрела, один в плечо, другой угодил в правую руку. Тут же глава картеля слегка скрючивается, но не вопит от боли, даже со стула не упал, оставаясь сидеть за своим рабочим местом. Затем он и вовсе выпрямился, пока кровь вытекала из ран.

Я же доковылял до кресла напротив него, уселся и положил руку на стол, наставив ствол на урода.

— Ты псих, Максим, грёбанный псих, — сквозь зубы прошипел наркобарон. — Столько трупов и ради чего? Чтобы посадить меня? Или меня заказали мои конкуренты? Сколько хоть дали, а?

— Ха-ха-ха, ты действительно думаешь, что меня кто-то нанял? — усмехнулся я, после чего выстрелил ещё раз, в этот раз в живот.

— А в чём причина?

Этот придурок ничего не понимал. Думает, что всё измеряется деньгами, что каждого можно купить.

Я не стал ему ничего объяснять, просто достал из-за пазухи конверт и швырнул его на стол.

— Что это? — дрожащими руками наркобарон распечатал конверт и начал перебирать фотографии.

— Ты перешёл все мыслимые и немыслимые грани.

— Это всё из-за убийства ребёнка того политика? Так он сам полез в бизнес, торговал оружием через нас и…

Я выстрелил ещё раз, в этот раз пуля оторвала ему ухо.

— Это из-за тех случаев с воровством людей? Они просто работали на плантациях…

Снова выстрел.

— Торговля детскими органами?

Очередная пуля отрывает придурку пальцы и кровь расплескивается на фотографии ужаснейших преступлений.

— А-а-а… кажется я вспомнил… — произнёс весь покрытый кровью наркобарон, после чего откинулся на спинку стула. — Это из-за тех парней, да? Они сами были виноваты, что полезли к нашим боевикам. Картель не прощает. А ты со своими дружками… вы же просто наёмники. Неужели вы пришли сюда, чтобы сдохнуть из-за мести?

— Трогать наших было твоей последней ошибкой.

Контрольный выстрел прямо в голову.

Я и сам солдат удачи, многое делал, всякое повидал. В этой стране мы защищали президента, которого хотели сместить страны западного блока. Нас наняли, мы приехали, работали. Затем вдруг мои люди перехватили машину с наркотой, всех повязали, расстреляли, наркоту уничтожили.

Однако через неделю картель нашёл их. Смерть была долгой и мучительной, их пытали, а затем по частям разбросали на главной площади. Такое простить было нельзя. Да, мы наёмники, но за своих у нас было принято рвать на части. И ведь мои товарищи не в бою умерли, их повязали, пленили, пытали, измывались над ними…

Это было бесчестно. Многие желали смерти этому картелю, но никто не мог дать нужную сумму. У простых людей не хватало сил. Кому-то не хватило храбрости. Кроме того, даже конкуренты боялись последствий, ведь у картеля много друзей. Однако этот придурок поставил себе крест, когда полез к нам, отчаянным солдатам удачи. Мы взяли на себя обязательство избавить мир от этой заразы.

У нас не осталось родных, единственная семья — боевые товарищи. Кто-то пытался ездить на гражданку, но эти дни в каменных джунглях, в серых коробках, посменная работа — всё это сводило с ума. Не хватало адреналина, не хватало этого запаха солярки, палец не чувствовал затворной рамы... мы жили войной и не планировали доживать до пенсии или хотя бы сорока лет.

Решение было принято единогласно, после чего мы начали свою молниеносную войну, которая закончилась здесь, в сердце наркокартеля. Нас было немного, но мы шли убить врага любой ценой, не глядя назад и не думая, а что если то, это или третье. Тем более ради такой цели не жалко отдать жизни. Мир стал чище, а эти ублюдки больше никому не навредят.

— Хороший день для смерти, — оскалившись от боли произнёс я и схватил со стола графин с виски, после чего почти залпом осушил его до дна. — Ну, хоть отдохну...

Горел уже весь особняк, облака чёрного дыма врывались в кабинет, стало жарко. С моими ранами долго мне не протянуть. Я мог пустить себе пулю в висок, но не стал этого делать. Принципиально. Лучше сгорю в огне, но себя не убью. Считайте это нерациональной глупостью, мне плевать.

Голова уже начала кружиться, а затем концентрация угарного газа возросла в несколько раз. Я потерял сознание.

Боль, агония, кровь и пламя. Мне казалось, что я был в преисподней. Меня трясло, мне хотелось вопить, но не получалось даже шевельнуться.

— Его лихорадит, — с ужасом произнесла уставшего вида девушка. — Дайте ему ещё лекарства, умоляю.

— Умолять не надо, — тихо произнёс седой старик, разбавляя загадочное зелье с водой.

— Обряд того чернокнижника не убьёт его? Он так страдает...

— Если доживёт до утра, то всё будет хорошо. Чары сильные, но они помогут.

Губами я почувствовал влагу, жидкость на вкус была ужасно противной, как и запах вызывал рвотные позывы. Но я жадно сделал первый глоток, а затем второй. Всё моё тело же продолжало гореть.

И в какой-то момент мои глаза распахнулись, и я сделал глубокий вдох, будто вырвался с того света.

— Тише-тише, — тут же меня начала успокаивать сидящая рядом девушка. — Отдохни, тебе нельзя вставать.

Но я не мог лежать и резко вскочил на ноги, после чего выбежал наружу из какой-то хижины. Сердце колотилось, мозг пытался переварить происходящее. Что вообще произошло? Где я?

Под ногами находился золотой песок, на звёздном небе застыла почему-то слишком большая луна странного цвета, а затем в лицо ударил морской бриз. Я медленно перевёл взгляд на свои руки и не нашёл ни старых шрамов, ни свежих ран. Только странные рубцы, словно татуировки покрывали моё тело.

И сам я… кажется ослабел? Вроде бицепс был больше, ногти другой формы. Я резко бросился к морю, чтобы взглянуть в собственное отражение. Яркие звёзды и сияние незнакомой луны позволили хорошо себя осмотреть.

— Не может быть… — прошептал я, ведь видел совсем не себя, а какого-то юношу.

— Арис, братец, ты чего? — тут же наружу выбежала и та девушка.

Сестры у меня точно не было.

И после этого я снова потерял сознание. Моё новое тело было слишком истощено, разум начал задавать столько вопросов, что мозги вскипели. К тому же странная лихорадка никуда не исчезла, а совокупность всех этих факторов и послужила причиной потери сознания.

Однако в этот раз меня посетили более связные сновидения. Мне снилось прошлое этого юноши, в теле которого и оказался. Будто вся его жизнь пролетала перед глазами. В какой-то момент я увидел ведуна с посохом, проводящего обряд. Плясали тени, горел огонь, а тело юноши покрывалось рубцами и шрамами, которые образовывали странный узор, татуировку по всему телу.