Автобус забрал девушек из отеля первыми, и далее началась бесконечная процедура сбора туристов. Новый отель – остановка, новый отель – остановка. Автобус был, мягко скажем, некомфортабельный. Кондиционер не работал или же отсутствовал вовсе, кресло не откидывалось, туалет не работал. Гид – мужчина средних лет – честно сказал, что раньше работал на заводе электриком, а сейчас решил сменить сферу деятельности и поработать с русскими туристами. От одного его монотонного голоса жутко хотелось спать, в дополнение ко всему он приводил тысячи никому не нужных фактов, включая перечисление всех представителей флоры и фауны с латинскими названиями.

Микрофон хрипел от натуги, пассажиры отчаянно зевали, пытаясь побороть сон. Ангелина складывала губки в трубочку, пытаясь сдерживать свое недовольство, но получалось плохо, на ее лице все и так было написано.

Наконец, долгожданная первая остановка.

Магазин сувениров. Огромный. С таким же огромным туалетом, куда потянулась вереница измученных туристов.

Люди бесцельно бродили меж полочек с безделушками, еще не готовые приобрести что-либо. Неожиданно был обнаружен бар, и людской поток сменил направление: теперь все устремились за пино-коладой. Особо успешные успели выпить коктейли дважды.

– Пошли, – Ангелина потянула Марину в сторону бара.

– Пошли, – без особого энтузиазма ответила Марина.

Они встали в конец внушительной очереди и принялись ждать. Очередь продвигалась крайне медленно. Удивительно, что гид с водителем туристов никуда не торопили, терпеливо дожидаясь, когда последний насладится вожделенным напитком.

За это время первые уже успели вернуться в магазин и обзавестись все-таки парочкой безделушек. Маркетинг, безделье и алкоголь сделали свое дело, и экономическая шестеренка провернулась, дав нескольким людям работу.

Когда, наконец, вернулись в автобус, солнце стояло уже высоко, треть экскурсии прошла. Однако люди, расшевеленные напитками, явно приободрились, и бормотание гида уже никого не смущало – его просто перестали воспринимать.

Марина с Ангелиной сидели на жестких сиденьях, откинув по максимуму спинки, чтобы хоть чуть-чуть отдохнуть, и неспешно болтали. Девушки рассказывали друг другу о своих жизнях незатейливые факты: где живут, где работают. Оказалось, что Ангелина работала в индустрии красоты, наращивая девушкам ресницы, и открывала секреты, как в этом бизнесе можно озолотиться, ну или хотя бы достойно жить.

Однако разговор перманентно возвращался к мужчинам. Ангелина, в отличие от Марины, точно знала, чего хочет. А хотела она замуж за богатого человека, чтобы освещать его путь собой. Жизнь, любопытство и бойкость девушки так ярко пробивались, что с лихвой компенсировали, может быть, не самый большой интеллект. В компании Ангелины было любопытно, потому что прежде Марине не доводилось общаться с такого рода людьми.

Наконец подъехали к городу. Автобус завернул на улочку с одноэтажными разноцветными домами в колониальном стиле. А гид скомандовал выходить.

Солнце безжалостно палило. Поэтому даже простой порыв довольно горячего воздуха принес облегчение после душного салона автобуса. Пахло чем-то сладким, было ощущение, что нежно тянуло мягким ароматом только что распустившихся цветов. Воздух был полон обещаний, приключений и столкновений с новым миром.

Гид попросил всех встать под анфиладой здания, выкрашенного в кирпичный цвет, и начал долго и упорно рассказывать про это здание, коим оказался отель, где когда-то останавливались одному ему ведомые личности. Когда, наконец, он закончил, то повел всех ровным строем через пару улочек до знаменитой статуи Петуха, ведь город был назван в честь этой птицы. После неспешной походкой туристы направились к «Настоящей Кубе».

«Настоящая Куба», как гласил рекламный слоган, оказалась скромных размеров двухэтажным зданием, в котором было собрано небольшое количество местных продавцов, предлагающих товар. Хотя как – предлагали? Они ни на чем не настаивали, просто, сидя недалеко от прилавка, позволяли туристу самому выбрать, что ему интересно. Торговлю сложно было назвать бойкой.

Сувениры, ром, сигары: видимо, предполагалось, что этого вполне достаточно, чтобы почувствовать местный колорит.

– Представляю, что нас ждет на знаменитой крокодиловой ферме, – философски изрекла Ангелина, поднимаясь в автобус, куда их стремительно погрузили после магазинов, чтобы не собирать разбежавшихся по городу туристов, – лучше бы на пляже валялись.

– Ты знаешь, я с тобой, пожалуй, соглашусь, – голос Марины не скрывал разочарования.

Крокодиловая ферма стала окончательной точкой в призрачных надеждах на колорит. Небольшое помещение, где обреченные рептилии разных возрастов сидели в клетках. После осмотра животных предлагалось посетить шоу. Всех рассадили на деревянные стулья, вышел невысокий кубинец с крокодилом. Крокодил, расплавленный солнцем, отказывался выполнять какие-либо команды своего дрессировщика и пытался сбежать в тенек.

Финальной сценой была попытка кубинца запихать голову в крокодилью пасть. Это должно было пощекотать нервы жадных до зрелищ людей, но эффект был противоположный. Все отчаянно скучали, жалея бедное животное, которое упорно не хотело разевать пасть. Один раз крокодилу даже аплодировали, когда он особо проворно убежал под перекошенный облезлый стул.

К счастью, шоу длилось недолго, и все с облегчением поехали домой.

Было в соотечественниках Марины, отдыхающих вместе с ней в отеле, нелепое чувство стадности. Возможно, из-за языкового барьера, возможно, из-за внутренней закрытости они упорно не хотели сталкиваться с каким-то иным миром, помимо того, что привезли с собой. Поэтому, словно большой пылесос, бойко приглашали новеньких присоединиться к своему веселому костяку. Те же разговоры, которые разговаривают в Москве или городе поменьше, те же выражения лиц, те же эмоции. Даже музыка – вот это было поистине за гранью понимания. Каждый день Ангелина носила с собой маленький бумбокс, из которого неслась монотонная электронная музыка. Когда же в отеле проходили концерты, на которые они зачем-то ходили, то весь концерт проходил под гундеж об отстойной несовременной музыке и нетерпеливое подпрыгивание на диване: когда можно будет достать свою хрипящую колонку. Томная баллада, звонкая труба, тихий перебор гитары – все заведомо проигрывало состязание с модным «туц-туц-туц».

Марину страшно раздражало, что компания мешает ей насладиться звучанием кубинской музыки – ведь музыканты были действительно талантливы. Кроме того, девушка раздражалась на себя, что ни разу не озвучила свое недовольство и продолжала мысленно проклинать своих знакомых.

Как-то в баре пели музыканты – девушка и пожилой мужчина, аккомпанируя себе простыми маракасами. Марина сидела одна на диванчике, понемногу отпивая кофе, наслаждалась мелодичным звучанием.

Как ураган влетела Ангелина с новыми мужчинами и, просидев около пяти минут, начала нетерпеливо ерзать. Они начали разговаривать настолько громко, что практически заглушали музыкантов. Кто-то за соседнем столом попросил вести себя потише. Ангелина недовольно сложила губки в трубочку.

– Надо нормальную музыку включить, – с брезгливым выражением лица процедила она.

– Вы можете уйти, а я дослушаю и присоединюсь.

– Какая муха тебя укусила? – удивленно посмотрела на нее Ангелина. – Мы же компания, и можно просто всем вместе пойти, без твоего одинокого скитания. Почилим. – Ангелина поднялась с дивана, за ней последовали мужчины. Последней, злясь на себя за отсутствие воли, поплелась Марина, страстно желая дослушать кубинцев, а не портить вечер в ненавистной компании. Зеленые глазки потухли и грустно посмотрели на певцов.

Марина всегда любила воду, во всех ее проявлениях. Контрастный душ – чтобы проснуться и зарядиться на долгий рабочий день; многочасовой заплыв в ванной под романтические треки для глубокой релаксации; и, конечно, плавание. В детстве это были походы с родителями на речку, а уже в более зрелом возрасте – острая потребность хотя бы раз в год бывать на море. И без всяких сомнений она не могла не влюбиться в океан. Это было ожидаемо, но она и представить себе не могла, насколько сильно он тронет ее сердце.