Девушка-иномирянка открыла другую дверь, звякнув толстой связкой ключей, и остановилась, выжидательно глядя на Риту.

Судя по всему, предполагалось, что ей нужно идти одной.

Рита неуверенно шагнула вперёд. Сердце колотилось так, что его было слышно, наверное, даже внизу, на посту охраны. За этой дверью, что, проход в инфрамир?.. Похоже на то.

Один-единственный раз Тео показывал ей, как работать с Вратами — тогда, на Заячьем острове им пришлось разыграть этот маленький спектакль для Станиса.

Сейчас всё было не понарошку.

Трясущейся рукой Рита стиснула карточку пропуска. Если она сейчас прилюдно сядет в лужу, продемонстрировав свою некомпетентность, это будет катастрофа. Да и настоящий курьер может объявиться в любой момент.

Пространство дрогнуло, окутываясь колеблющейся дымкой, похожей на знойное марево костра; наэлектризовавшиеся волосы мгновенно встали дыбом. Высоко подняв руку с крепко зажатой в ней карточкой, Рита сделала шаг, затем ещё и ещё, продираясь сквозь сгустившийся воздух.

Ей показалось или позади послышались шаги?

В ужасе оттого, что обман может вот-вот вскрыться, Рита рванулась вперёд с энергией парового локомотива. Остановившись лишь тогда, когда обнаружила, что стоит по колено в воде.

Опять угодила в Неву? Нет, это оказался всего лишь фонтан на Манежной площади. Помня о возможной погоне, она поспешила выбраться из фонтана и нырнуть в ближайший переулок, оставляя мокрые следы. Редкие прохожие провожали её любопытными взглядами, но, признавая в ней курьера, тут же теряли всяческий интерес.

Рита пробежала километра два, прежде чем выдохлась окончательно. Преследователей не наблюдалось, а значит, можно было немного передохнуть, прежде чем решить, что делать дальше.

От её первоначального плана не осталось и камня на камне. С другой стороны, девушка была почти уверена, что напала на след Полной Чаши — и уж на этот раз речь идёт не о копии, а о подлиннике.

Повернув за угол, она очутилась в крохотном скверике с кустами дикой розы, памятником и скамейками. Бронзовый постамент, разумеется, оказался пуст: кому охота стоять истуканом, когда можно гулять где вздумается?

Убедившись, что за ней не следят, Рита присела на скамейку и извлекла из сумки записку. Лист плотной бумаги, туго свёрнутый в цилиндрик диаметром с толстый карандаш, был крепко перетянут шёлковой лентой. Здесь, в этом письме ответы на все вопросы: стоит только развернуть и прочесть.

Однако сколько она ни билась, но ни снять ленту, на развязать тугой узел она так и не смогла. Разрезать ленту маникюрными ножницами также не удалось — равно как и разрезать саму бумагу.

Оставив бесплодные попытки добраться до послания, Рита сунула трофей назад в сумку. Наверняка есть какой-то секрет, ей неведомый.

Наверняка Тео смог бы помочь.

Вот только сейчас, похоже, помощь требуется самому Тео. Если он так и не объявился, значит, он до сих пор в метро?

Меньше всего на свете Рите хотелось вновь спускаться в эту адское подземелье. Но бросить Тео в беде она не могла.

Сориентировавшись по куполам Спаса-На-Крови, она примерно прикинула, в какую сторону идти, и решительно двинулась вперёд. О пугающих обитателях подземки девушка старалась не думать.

Сгущались сумерки; небо из сине-лилового стало сначала оранжево-желтым, а затем — багряно-красным. Сквозь прожилки облаков просвечивала россыпь звёзд: крупных, ярких. В её мире таких звёзд не увидишь даже в горах, а уж над мегаполисом и подавно.

Рита вышла на набережную узкого канала, каким-то образом поняв, что это Мойка. Значит, она сильно забрала вправо. Невский должен быть впереди.

Очень сложно ориентироваться в городе, который вроде бы — калька с твоего родного города, и в то же время имеет целый букет неуловимых отличий. Знакомый и чужой одновременно — есть от чего сойти с ума.

Не забывая смотреть по сторонам и на всякий случай вверх (а ну как на неё спикирует какая-нибудь бешеная лярва?), Рита дошла до ближайшего перекрёстка и повернула налево. Вымощенная брусчаткой улочка оказалась узкой и тихой, хотя выходящие на неё фасады зданий были более чем роскошными — ни дать ни взять сплошь дворцы да особняки. Между толстенными мраморными колоннами одного из них трое рабочих в красных комбинезонах под руководством Городового натягивали длинный транспарант.

"Да здравствует наследник Максимилиан", — прочитала Рита.

— Поговаривают, наследник пропал, — донесся до неё надтреснутый голос.

— А как же церемония? Ведь День Клятвы уже завтра.

— А леший его знает.

Заинтересовавшись диалогом, Рита подошла ближе к колоритной троице собеседников. Самый пожилой и косматый, ловко балансируя на шаткой приставной лестнице, зажигал газовый фонарь. Профессии двух его приятелей угадывались безошибочно: один был в кирзовых сапогах, длинном фартуке и с метлой, которой позавидовала бы любая ведьма, а уж Гарри Поттер и подавно; другой имел вид куда более благообразный, а рабочим инструментом ему служила фотокамера образца девятнадцатого века, водружённая на треногу.

— Говори потише, дружище. Городовой услышит, — буркнул Фонарщик, не отрываясь от работы.

— Он уже уходит, — заметил Фотограф, кивая на фасад здания, где красовался плакат. Завершив монтаж, высотники спустились вниз и принялись сматывать свои веревки.

— Всё это досужие сплетни, которые распускают на потребу жёлтой прессе, — пробасил Дворник, оглаживая густую бороду. — Наследник не иголка, чтобы взять да исчезнуть, тем паче в такое время.

— Сплетни сплетнями, однако не бывает дыма без огня, — проворчал Фонарщик, закрывая стеклянную створку фонаря. С пару секунд любовался на плоды своих трудов, а затем спрыгнул на мостовую, ловко подхватив не успевшую упасть лестницу и повернулся к девушке.

— Добрейшего вечерочка, барышня! — он отвесил Рите шутливый поклон. — Справно горит, а?

Она оглядела улицу: по правую руку тянулась стройная цепочка уже работающих фонарей, по левую руку — ещё не зажжённых.

— Наше дело маленькое, — философски продолжал Фонарщик, обращаясь к Рите и в то же время словно бы разговаривая сам с собой. — А что там в высших эшелонах творится — простым смертным знать не положено. Да и не очень-то хочется, если честно.

— Скажите, это правда? — помявшись, отважилась она на вопрос. — Ну, что наследник пропал?

Фотограф и Фонарщик встревоженно покосились на здание с транспарантом, однако Городового там уже не было.

— Ходят такие слухи, чего греха таить, — неохотно ответил Дворник, понизив голос. Правда, его раскатистый бас не стал от этого менее громогласным. — Может, это и правда, кто их разберёт.

— Вот только завтра — День Клятвы, — добавил Фотограф, самозабвенно ковыряясь в своей камере и ни на мгновение не прерывая этого занятия. — Как они собираются выкручиваться, ума не приложу. Мой коллега, что служит в Ратуше, поделился по секрету, что ему заплатили по тройному тарифу, взяв обязательство о неразглашении и строго-настрого запретив сообщать подробности церемонии кому бы то ни было.

— Значит, Максимилиан тоже не выбрался из подземки... — прошептала Рита. И спросила уже громче: — Вы не подскажете, где здесь ближайшая станция метро?

— Не подскажем, — замотал головой Дворник, так, что его борода, не поспевая за подбородком, принялась смешно болтаться из стороны в сторону. — Запрещено это — соваться в метро. Оно уже двадцать лет как закрыто. И какая чертовщина там завелась за это время, одному фортученту известно.

— Но мне непременно нужно туда попасть! — взмолилась Рита. — Там мой друг! И он оказался там, спасая меня!

Откровенно говоря, Тео спасал тогда и себя тоже, но это сейчас было неважно.

— Метро закрыто, — пожал плечами Фотограф. — Все станции опечатаны. Если вы умеете проходить сквозь стены, барышня, как горные тролли, — пожалуйста. Но я б на вашем месте поостерёгся бы лезть в подземку по доброй воле, да и вообще обходил бы её десятой дорогой.