В несколько иной категории находятся те, кто по умолчанию одинок. Возможно, они смирились с тем, что живут одни, и стараются извлечь из этого максимум пользы. У многих это хорошо получается. Но на каком-то уровне, выбрав одиночество, они отказались от своей мечты об отношениях, часто потому, что в прошлом сильно пострадали. Как пошутила американская писательница Эдна Фербер: «Быть старой девой – все равно что умереть от утопления: ощущения не такие уж неприятные после того, как перестанешь бороться».

Для некоторых, конечно, решение остаться одиноким – всего лишь рационализация неспособности справиться с необходимыми требованиями для отношений: «Мне нужно личное пространство», «Я так и не нашла подходящего человека», «Работа отнимает у меня все силы». Часто те, кто выбирает одиночество, снова и снова испытывают одни и те же трудности. Они чувствуют, что их беспокойное детство оставило шрамы, которые ведут к разрушению каждых следующих отношений. Раны вновь открываются и не заживают – снова и снова люди оказываются в одном и том же тупике. И поэтому решают, что, может быть, и правильно, что они живут в одиночестве, им так лучше. Они делают оптимальный выбор в культурном климате, где их одиночество как минимум допускается.

Я считаю, что в ближайшем будущем те, кто решил остаться холостым, будут счастливее, а те, кто рассматривает одиночество как этап роста, переход на пути к браку, – продуктивнее. Я приветствую растущее признание одинокого образа жизни и надеюсь, что к нему начнут относиться еще терпимее. Но, как вы уже, наверное, догадались, одиночество я вижу в ограниченных рамках: как возможность найти себя, самоутвердиться на любом этапе жизни. В основном, учитывая мой личный опыт, взгляд на человеческую природу и опыт общения с одинокими, я понимаю, почему быть одиноким плохо. Предположу, что вы читаете эту книгу, поскольку не считаете одиночество такой уж крутой штукой, даже если сейчас им наслаждаетесь. Предположу, что вы хотите длительных отношений и, скорее всего, у вас их еще нет.

Одинокие люди часто говорят мне, что чувствуют, будто с ними что-то не так, поскольку очень желают отношений. Иногда, по их же словам, они просто надеются, что кто-нибудь – практически кто угодно – придет и влюбится в них, и они поженятся, и все будет хорошо. Это несерьезно и звучит как отчаяние, но браки из разряда «это мой последний шанс» случаются весьма часто и оканчиваются плачевно. Те, кто вступает в брак, не уважая требований своего одиночества, в некотором смысле просто откладывают холостяцкие годы до развода – если только им случайно не повезет, или они не будут очень усердно работать в браке, или не решат остаться в тупиковых отношениях.

Не хочу, однако, судить слишком строго, поскольку в большинстве случаев присутствует нечто более сложное – не только отчаянное желание выйти замуж или заполнить пустоту в жизни. Эта нужда – симптом глубокого, но неосознанного желания, проявление человеческой потребности в целостности и связанности с кем-то, в частности в безопасных, близких, живительных отношениях. Чтобы чувствовать себя цельным, абсолютно живым, полноценным человеком, залечить раны, принесенные из детства, у нас должно это быть. Звучит резко, но я убежден, что это правда. Дело не только в отчаявшихся одиноких людях. Невозможно отрицать человеческую природу и ее потребности, независимо от того, как мы их рационализируем и как приспосабливаемся.

Задумайтесь о том, как мы используем термин «одинокий» – совсем не так, как подразумевает это слово. Мы определяем одиноких с точки зрения их отношений: разведенные, овдовевшие, разлученные, помолвленные, холостяки или старые девы – тот или иной вариант неженатых (незамужних). На первый взгляд это отражает предвзятое отношение нашего общества к браку. На самом деле это свидетельство подсознательного признания нашей природной тяги к отношениям. Стоит только вспомнить, какими живыми и умиротворенными мы себя чувствуем, когда влюблены и связаны с кем-то и какими разъединенными и потерянными ощущаем себя, когда такая связь отсутствует. Согласны?

О нашей врожденной потребности в отношениях говорит и статистика здравоохранения. Люди, которые долго живут одни, в той или иной степени склонны к депрессии. У них ослаблена иммунная система, поэтому они более уязвимы для болезней и меньше живут. Кроме того, они менее эффективные работники и не так хорошо способны справиться с кризисом или разочарованием. Частенько овдовевший человек машет на себя рукой, заболевает и даже умирает в течение года или около того после смерти супруга, независимо от того, был ли брак счастливым. А многочисленные исследования продемонстрировали губительный эффект пренебрежения или отсутствия привязанности для младенцев[3].

Короче говоря, нам нужны отношения, особенно искренние и длительные любовные, позволяющие исцеляться и расти. На мой взгляд, постоянное одиночество тормозит рост, поскольку отрицает фундаментальные потребности бессознательного. Я считаю, что одиночество должно быть этапом, а не постоянным образом жизни. Есть цели, как духовные, так и психологические, которых мы способны достичь только в преданных близких отношениях. Я не хочу, чтобы одиноких людей критиковали. Их оставила болтаться на ветру культура, которая не понимает или не поддерживает одиночество как цель в наше время. Одиночки справляются с серьезными проблемами, не имея инструментов для решения. Я хочу, чтобы одиночество принимали и, более того, понимали и поощряли в правильном контексте. В то же время я хочу покончить с идеей о том, что это выбор, равный по ценности браку. Это не так. Оставаясь одинокими, мы ограничиваем свое развитие и игнорируем требования бессознательного на свой страх и риск. Мы созданы, чтобы жить парами.

Итак, я сопереживаю тем, кто страстно хочет найти и сохранить любовь. Но иметь дело с одинокими порой непросто, потому что я часто вижу их прискорбное невежество в ожиданиях и поведении, связанном с отношениями. Воспитанные по старым правилам и играющие по новым, они хотят быть близки с другим человеком, еще не понимая, что такое близость, и не познакомившись близко с собой.

Много лет, будучи консультантом при церкви, я работал с одинокими людьми в церковных группах. Меня не переставало удивлять, что на каждом собрании кто-то из толпы – окруженный сотней-двумя привлекательных потенциальных партнеров – непременно твердил, что вокруг нет никого подходящего или что он никогда не встретит своего человека. Казалось, им никто не подходит. Сидя в окружении явно подходящих кандидатов, они не могли найти того, кто бы их заинтересовал.

Еще одна распространенная схема заключалась в том, что мне задавали вопросы, начинавшиеся со слов «Что, если человек, которого я встречу, не…», за которыми следовали разные тонко завуалированные жалобы: «…будет открытым», «…перезвонит», «…захочет заняться сексом», «…будет честным», «…захочет выйти за меня», «…заплатит за ужин». Меня осенило: этим людям катастрофически не хватает базовых навыков общения и взаимоотношений – иначе зачем им задавать такие вопросы? И поможет ли мне, если я отвечу им: «Фред не женится на тебе, потому что ему хорошо одному»; «Мона не хочет заниматься с тобой сексом, поскольку думает, что тебе нужно от нее только это»; «Ирвин чувствует, как сильно тебе это нужно, и ощущает угрозу, поэтому он больше не позвонит»; «Алан не хочет платить за ужин, потому что ему не нравится, когда к нему относятся как к талону на питание, и ты должна убедить его, что он действительно тебе интересен»?

Долго я недоумевал, почему у этих привлекательных людей такая необъяснимо неудачная личная жизнь, пока однажды не поговорил с консультантом из большого прихода неподалеку. Он признался, что имеет дело с теми же проблемами. «Вы знаете, – сказал он мне, – я пришел к выводу, что многие одинокие просто незрелы – они не понимают реальность, не знают себя, не способны брать на себя ответственность, у них оторванные от жизни представления о любви. Они либо торопятся вступить в брак, либо бегут от него, понятия не имея, о чем речь на самом деле. У них взрослые привилегии и атрибуты, но они еще не созрели психологически, поэтому хронически одиноки».