Наши астрономы давно размышляли о внеземных мирах и их обитаемости. Как правило, они основывают свои предположения на факте, что жизнь в том виде, в каком мы ее знаем, не может существовать, если температура падает ниже определенного градуса или поднимается выше определенной точки. Не имея ничего, на чем можно было бы основать свои теории, кроме знаний о земной жизни, они не могут себе представить, что, в конце концов, жизнь может быть возможна и при температуре близкой к абсолютному нулю, и выше температуры кипящей воды. Естественно, эти существа, не могут быть устроены так же, как мы; но это не исключает возможности того, что они существуют прямо в эту самую минуту.

Как мы все знаем, жизнь возможна в самых неблагоприятных условиях, и, как правило, жизнь сама приспосабливается к окружающей среде. Так пример, на Земле есть глубоководные рыбы, которые живут под тоннами давления там, где как, еще пятьдесят лет назад думали ученые, жизнь существовать не может.

По мере того, как мы будем узнавать нашу вселенную все лучше и лучше, станут известны все более удивительные факты, подобные тем, что описаны в этой истории; и невозможные вещи сегодняшнего дня станут обыденностью дня завтрашнего.

У Дугласа Барклая была одна особенность, о ней помнили даже после его исчезновения. Когда он слышал, как кто-то осуждал какую-нибудь, казалось бы, дикую научную теорию или мечту как невозможную, у него была привычка снисходительно улыбаться, и это была улыбка с оттенком жалости или даже презрения. На протяжении всей своей короткой, но блестящей карьеры он отказывался признавать укоренившиеся догмы, допуская существование невозможного. У него было очень богатое воображение, отчасти из-за этого друзья, прочитавшие его последнее письмо, никогда не переставали недоумевать. Они просто не могли поверить в правдивость истории. А тут ещё и его внезапное исчезновение; но давайте начнём всё по порядку.

Это произошло в ночь с 17 на 18 июля 1941 года, рано утром, когда «ложная комета» Хэнли максимально приблизилась к Земле. «Ложная комета» была тем странным пришельцем из космоса, который нарушал все правила, касающиеся комет. Этот объект вел себя так, как будто им руководила какая-то разумная сущность — он быстро потерял скорость при вхождении в Солнечную систему, направил свой хвост прямо к Солнцу и совершенно позабыл о том, что должен обогнуть его и устремиться обратно туда, откуда прилетел. Вместо этого он бросил вызов солнечной гравитации, держал совершенно прямой курс и, наконец, исчез в точке среди звезд, противоположной той, где был замечен впервые.

В это время Барклай работал в своей лаборатории, которая располагалась на уединенном маленьком острове небольшого озера на севере Висконсина. Молодой ученый сидел за заваленным бумагами столом в большой комнате под куполом, в то время как снаружи сильный южный ветер гнал по ночному небу насыщенные влагой грозовые тучи. У него в голове проносились величайшие идеи, и он, откровенно говоря, замечтался. Его слуга-китаец Чинг Лу, поняв, что это надолго, молча ушёл спать.

Барклай внимательно следил за несколькими циферблатами на панели управления невиданного механизма, который жужжал и гудел прямо перед его столом. Эта машина была супер-прессом, с помощью которого он надеялся раскрыть секрет внутриатомной энергии. С ранней юности он был уверен, что, если вещество подвергнуть воздействию какой-то титанической силы, значительно превосходящей любую из ныне используемых, то человечеству стал бы доступен почти неисчерпаемый запас энергии, заключенной в атомах этого вещества.

Внезапно зловещая вспышка голубоватого света разорвала темноту за пределами лаборатории. Немедленно последовал оглушительный раскат грома, а затем Барклай услышал, или ему показалось, что он услышал, незнакомый звук, похожий на низкое гудение. Однако, возможно, это была просто фантазия. Сквозь сетчатую дверь, которая вела в запущенный маленький цветник, он увидел расплывчатое пятно голубоватого сияния под деревьями. Оно на мгновение заколебалось, как блуждающий огонек, гонимый ветром, а затем исчезло. Гудение тоже стихло.

Чувствуя странное покалывание в затылке Барклай подошел к двери и выглянул наружу. Он не увидел ничего, кроме черноты. Там шел сильный дождь. Если не считать звуков падающей воды и ударов, гонимых ветром волн о берег, все было тихо.

«Звук и продолжительное свечение, должно быть, новые и незарегистрированные проявления молнии, — подумал он. — Пожалуй возьму их на заметку. Вероятно, единственный нанесенный ущерб — это оторванная ветка дерева».

Но почему-то ему не удалось убедить в этом самого себя. Что, если там что-то есть? Какая глупая мысль! Фантазии никогда раньше так не беспокоили его. Неожиданно Барклаю захотелось увидеть «комету», он был словно очарован ее серой призрачной красотой. В этот момент, словно какой-то темный джинн наверху выполнил его мысленный приказ — в облаках появился небольшой просвет и призрачный шар засиял над землёй. Холодный свет на секунду смутно высветил пейзаж острова, а затем исчез. Барклай подумал, что воображение сыграло с ним злую шутку, или это правда, что он мельком увидел там что-то плоское и странное?

— Я думаю, усталость и сотни экспериментов сделали тебя немного неуравновешенным, старина, — сказал он себе — это была просто гротескная тень, упавшая ветка или что-то в этом роде. Когда ливень прекратится, я схожу и посмотрю.

Барклай вернулся к своему столу. Прошла минута, сетчатая дверь заскрипела, как будто ее сдвинул внезапный порыв ветра. Потом она снова скрипнула, но молодой ученый этого не заметил, так как был поглощен своей работой. Пролетела еще одна минута, и беспокойство, почти страх, закралось в разум Барклая. Он обернулся, и тут произошла самая странная встреча в истории двух миров!

Барклай ахнул от изумления. Неужели слишком усердная работа довела его до безумия, или это правда, что какой-то таинственный дьявол пришел к нему в гости? Его первым впечатлением от вошедшего существа было удивление — полных семи футов ростом, с отличным телосложением и черный как смоль. Мимолетная мысль о том, что огромный негр со злым умыслом вторгся в его лабораторию, быстро покинула Барклая, когда он увидел безупречное совершенство черт лица своего гостя. Они не могли принадлежать негру. Прямые черные волосы, коротко подстриженные на уровне плеч, обрамляли лицо гиганта и удерживались на месте тонкой платиновой лентой, на передней части которой сверкал, словно злобный огонь умирающей звезды, большой красноватый драгоценный камень. На посетителе Барклая не было никакой одежды, кроме набедренной повязки из белоснежной ткани; к поясу, был пристегнут небольшой прямоугольный футляр из какого-то зеленоватого материала. На футляре был круглый циферблат, по окружности которого было выгравировано множество символов. Гибкий металлический шнур вел от него к подобию кобуры, где лежало оружие, похожее на пистолет причудливой формы.

На долгие секунды взгляд Барклая задержался на бугрящихся мускулах незнакомца. Наконец ему удалось выдохнуть, и он произнес:

— Во имя всего святого, кто вы такой?

Пришелец слегка улыбнулся и, подняв руку, указал вверх.

— Я Оталома со звёзд, — сказал он на безупречном английском. — Я прилетел с «кометы», которая сейчас пересекает вашу Солнечную систему. Воистину, Человек Земли, я так же удивлен твоей внешностью, как и ты моей; ибо никогда за все время моих странствий я не столкнулся с существом, так близко напоминающим представителей моей расы. Я посетил много планет, и многие из них были населены разумными и неразумными существами, но все они были монстрами; никогда там не было ни одного похожего на нас с тобой.