Вот и стал «Маркиз» передвижной фабрикой по производству оружия, патронов и других необходимых сопротивлению ресурсов. Конечно, объемы выходящей продукции удручали, но это было лучше, чем ничего. Даже проблемы с грузоподъемностью судна были решены с помощью двух следующих за ним барж, на которых хранилось сырье для дальнейшего использования.
Третьим лайнером с лаконичным названием «Сад» руководила Ольга. Благодаря своей хозяйственной хватке она мигом заняла место в руководстве сопротивления и, как показало время, более чем успешно справлялась со своей задачей. Конечно, лайнер не был способен покрыть все потребности в продовольствии. К примеру, производством мяса по большей части занимались переселившиеся на безопасные территории жители. Нет, на палубе лайнера тоже был загон для кур и гусей, только вот они были скорее источником сырья для удобрений, нежели масштабным производством белковой пищи. Но как уже ни раз говорилось, даже это лучше чем ничего. К тому же их окружало море. А оно само по себе являлось прекрасным источником белковой пищи, добычей которой активно занимались отряды рыболовов.
Еще на подходе Айал успел разглядеть весь масштаб местного лагеря. Вся прибрежная зона была заполнена встречающими корабль людьми. Инчхон для многих людей стал неким символом свободы. Только вот это все была лишь видимость. Несмотря на все имеющиеся средства защиты, Айал понимал, что в случае массового нападения памятников город не выстоит. Само по себе чудо, что он условно уцелел за все эти годы. Да, обломков зданий и оставшихся от них пустот тут хватало. Увы, последствия военных действий спрятать было невозможно. Но все же ему нравилось это место.
Когда Кирилл и его люди впервые прибыли в порт, разведка дронами показала, что памятники по большей части покинули данную территорию и ушли в северном направлении. А оставшихся устранили, как только солнце скрылось за горизонтом. Двоих даже удалось взять в плен. В спящем состоянии они стали легкой мишенью для мобильных групп сопротивления. Лишив конечностей и подвижности, бойцы утащили их на корабль к ученым для проведения опытов.
Вторым шагом стал точечный подрыв переправ. В течение двух недель пара отрядов саперов методично уничтожали все мосты от самого Желтого моря до города Чхунджу, расположившегося на востоке. Собственно, это было единственное направление, с которого могли прийти памятники. Все остальные стороны были окружены водой. Но угроза вторжения все равно имела место быть. Особенно напрягало наличие участков мелководья, которые позволяли перейти реку пешком. А потому там заранее были установлены системы ловушек. Но даже так эти места не оставили без наблюдения, оборудовав местность датчиками движения и камерами наблюдения.
Из-за присущей ему осторожности Айал считал, что этого мало. Будь его воля, он бы отправил все свободные руки на расширение русла реки в тех местах и изменение его направления. Но Кирилл посчитал это нецелесообразным. Куда проще быстро собраться и уплыть на кораблях, чем начинать позиционную битву в жалких попытках удержать территории. В целом он был прав. Человечество еще не окрепло в своей борьбе за выживание. А потому прямое столкновение было бы губительным.
Спускаясь по трапу на берег, Айал слегка махнул рукой, приветствуя собравшихся людей. На первый взгляд тут было сотни две человек. Они не кричали, не свистели в приветствии. Да что там, даже не шептали. Почти каждый из них побывал в плену у памятников и знал, что чем тише себя ведешь, тем безопаснее. Для многих из них тишина стала лучшим другом, благодаря которому они смогли выжить. А потому приветствуя своих освободителей, они лишь дружно кивали и махали руками. Среди стоящих на берегу Айал узнал некоторых людей, которых он лично вытащил из лагерей.
Идущий впереди Мирбек вовсю кривлялся, заигрывая перед стоящими в первых рядах девушками. Айалу казалось, что его друг уже на все сопротивление успел прославиться как известный бабник. Горячая восточная кровь, бешеный напор и несгибаемость после принятия решений были неотъемлемой частью его личности. А как известно, такой типаж довольно часто привлекает представительниц женского пола, чем он, откровенно говоря, пользовался.
– Айал! Смотри какая! – восхищенно произнес товарищ, указывая на стоящую рядом с погрузчиком девушку азиатской внешности.
– Мирбек, ты задолбал уже, – с ухмылкой ответил Айал. – Еще даже на землю не сошел, а уже новую цель себе выбрал. Бабник хренов.
– Аааай! – махнув рукой, протянул товарищ. – Живем лишь раз и то недолго. Почему бы не повеселиться?
– Как знаешь. Дело ваше, – похлопав друга по плечу, произнес разведчик. – Ты лучше скажи, куда Кирилл делся?
– Так он еще на подходе сюда на шлюпке отчалил. К жене своей поплыл. Мужик! Правильные приоритеты ставит перед собой! Не то что некоторые! Только и делаешь, что тренируешься да отдыхаешь после тренировок.
– Тебе бы это, кстати, тоже не помешало, а то гляжу, отъелся на сухпайках, – подколол друга парень, слегка ткнув его пальцем в живот.
– Рот твой глупые слова говорит. Не отъелся, а запас силы для любовных подвигов! – только и отшутился Мирбек, после чего, вручив свой рюкзак со снарягой кому-то из подчиненных, вальяжно направился к замершей у погрузчика девушке.
– Как вы этого бабника терпите? – с улыбкой поинтересовался Айал у закатившего глаза подчиненного.
– Да нормальный он. Во время вылазок ничего лишнего себе не позволяет, – меланхолично ответил тот. Но в нотках его голоса отчетливо слышалось легкое осуждение.
– Ага. Зато в свободное время чудит как может, – усмехнулся разведчик и, перекинув рюкзак на левое плечо, направился к стоящему впереди автобусу, в который уже загружались члены его группы.
Место, куда направлялся автобус, было штабом, где размещались все, кого можно было назвать самыми важными членами сопротивления. Еще не так давно это был крутой пятизведочный отель, расположенный рядом с аэропортом на берегу острова. Увы, он уже давно не был столь роскошен, как в свои лучшие годы. Местами разбитые окна, обшарпанные стены и напрочь выбитые двери главного входа слегка портили картину. Но Айал любил это место. С каждым его приездом условия пребывания становилось все лучше и лучше. А в прошлый раз ему даже удалось отдохнуть в местном бассейне, который был восстановлен руками спасенных сопротивлением людей. Вот и сейчас все его мысли были заполнены одним простым желанием – отдохнуть. Операция по освобождению лагеря заняла почти месяц. Конечно, большая часть этого времени была потрачена на разведку и подготовку, но это не отменяло того факта, что Айал был выжат. А потому он сам не заметил, как по прибытию вырубился, стоило ему упасть на кровать в своем номере.
Вдох, выдох. Вдох, выдох. Еще раз, глубокий вдох и медленный выдох. Айал лежал на скамье для жима и медленно поднимал и опускал штангу. Это был финальный подход упражнения, а потому парень старательно подавлял в себе чувство усталости, стараясь полностью сконцентрироваться на своем дыхании. Последний подход всегда считался самым важным, и Айал придерживался мнения, что его нужно делать на максимуме своих сил. Такой тип нагрузок способствует более глубокой проработке мышц, повышая их выносливость. А для него этот показатель являлся ключевым. И как только штанга заняла свое место на стойке, парень раскинул руки в стороны, прислушиваясь к ощущениям в теле. Ему нравилось это чувство. Пульсирующие мышцы, разогнанная кровь, движущаяся по кровеносной системе, легкое головокружение от интенсивной нагрузки. И, самое главное, эйфория, вызванная перенасыщением кислорода.
Он медленно сел и принялся вытирать пот небольшим полотенцем, которое все это время валялось на полу рядом с рацией, которую Айал все время носил с собой на случай, если он кому-то понадобится. Но та молчала уже второй день, а это говорило о том, что в расписании разведчика появилось свободное время, которое он, как правило, проводил на тренировках. Вот и сейчас, закончив гонять свой отряд по полосе препятствий, Айал, ощущая, что его предел еще не достигнут, потому решил еще какое-то время потягать железо. Мирбек не просто так смеялся над ним, говоря, что кроме тренировок его ничего не интересует. Отчасти это было правдой. Но проблема была в другом. Айал боялся. Чертовски боялся. Страх того, что он совершит ошибку посреди операции, вгонял его в состояние оцепенения и буквально сковывал по рукам и ногам. А потому он поклялся сам себе, что станет лучшей версией себя. Быстрее, сильнее, выносливее. Жажда самосовершенствования не просто стала его хобби. Она была словно мощнейший наркотик, от которого он уже не мог отказаться. Понимая, как опасно быть слабым и беспомощным. Ему уже довелось испытать на себе эту участь. И Айалу она не понравилось.
