А с наличием скульпторов проблем не было. Потерявшие надежду на свободу люди нашли свое спасение в вере. И вера эта была посвящена служению своим повелителям из камня и металла. А потому тысячи фанатиков мечтали стать скульпторами, чтобы достойно служить силе, которая вмиг растоптала старые уклады мира.

Вот и сейчас Мартин Лютер Кинг был отправлен в Европу с целью поделиться новыми технологиями производства, а также оценить порядки и уклады местных властей. С момента, когда его назначили на эту миссию, внутри него поселилось не веданное ему ранее чувство – любопытство. Ведь, в отличие от Штатов, в Европе был принят иной способ руководства пленными людьми. Рабов не пытались зомбировать, а лишь ограничивали свободу, заставляя работать не покладая рук, создавая пускай и не самых качественных големов. Но зато их были легионы.

Поговаривали, что в руинах городов то и дело пробегают свободные, но успевшие одичать люди. Местные памятники почти не трогали их, воспринимая как жалких животных, которые роются в завалах в надежде найти пропитание. Они сами шли к ним. Обезумев от голода, многие предпочитали уйти в рабство, нежели умереть голодной смертью. Да. Стать рабом для них было выгоднее, чем обрекать себя и своих близких на мучительную, но свободную смерть. Ведь хозяева заботятся о своих слугах. Возможно, порой они жестоки и позволяют себе избавиться от надоевшей зверушки. Но главное было просто не попадаться им под руку. И тогда жизнь становилась терпимой.

Находящиеся тут люди смогли сохранить свою личность, но в то же время были вынуждены по своей воле становиться рабами памятников. Этот способ управления существенно отличался от того, что памятники применяли в США.

Лишь единицы знали настоящий облик ответственного за промывку мозгов памятника. Перед остальными он являлся безликой двухметровой фигурой, облаченной в мантию, из-под которой торчали ангельские крылья. Но аура могущества, витавшая вокруг него, подавляла у людей любую попытку противиться его воле. А накачка наркотиками с последующим психологическим воздействием окончательно превращала их в послушных фанатиков, готовых убить себя, стоит только приказать.

Но все это осталось там. На другом континенте, за Атлантическим океаном. И вот-вот перед его глазами откроется новый мир. Со своими порядками и правилами. С каждым часом прибрежная полоса на горизонте увеличивалась в размере. Кинг не видел ее в привычном человеческому глазу образе. Он лишь подмечал, как прекрасный хаос витающих вокруг колебаний словно разбивается о стену, прекращая свою бурную пляску. По мере приближения эти колебания становились все четче, а их количество существенно сокращалось, создавая четкую картину впадающего в море канала, к устью которого и направлялся корабль. Их конечной целью был порт Сонтхейвен, расположившийся в центре Амстердама. И вот когда корабль плавно зашел в русло канала, витающие вокруг колебания существенно затихли, оставляя за собой лишь образ былой пляски.

Корабль медленно приблизился к пристани, на которой уже стояли встречающие. Двадцать три фигуры, расположившиеся на небольшом отдалении от спуска в воду, замерли в ожидании. Глядя на то, как собратья опасливо не подходят ближе, Мартин Лютер Кинг издал короткий смешок.

– Глупцы, – пронеслось у него в голове.

Когда расстояние между кораблем и пирсом сократилось до пары метров, он резко сорвался с места и в один прыжок преодолел разделяющее их расстояние. Приземлившись на бетонную поверхность пристани, он пару секунд вновь привыкал к стабильной поверхности под ногами, после чего спокойным шагом направился навстречу стоящим в отдалении статуям.

По мере приближения он заметил, как от группы отделилась фигура и медленным, местами вальяжным шагом направилась к нему. Завернутый в плащ бронзовый памятник плавно приближался к Мартину, и стоило им поравняться, как он представился:

– Рембрандт Харменс Ван Рейн к вашим услугам. Я один из членов местного управления, и мне представлена честь быть вашим провожатым на время вашего пребывания в Европе, – он сделал короткий кивок и замер в ожидании ответного приветствия.

– Мартин Лютер Кинг. Прибыл к вам по поручению своего руководства с целью обмена опытом и технологией производства, – он сделал ответный кивок, чем вызвал улыбку на лице Рембрандта.

– Я восхищен вашей смелостью, Мартин! Должно быть, вам было крайне некомфортно находиться в гуще этого хаоса, – он указал в сторону воды и продолжил. – Или, может, у вас есть какой-то секрет?

– Что вы, никаких секретов. Просто я по своей природе любопытен и не мог отказаться от этого путешествия. Ведь это новый опыт и впечатления. К тому же в пути я познал кое-что новое для себя. И, признаться, теперь я менее радикален по отношению к той опасности, что таит в себе вода.

– А вы отчаянный, – с улыбкой ответил Рембрандт. – Что ж, пока происходит разгрузка ваших подарков, позвольте предложить вам прогуляться к штабу. Заодно насладитесь архитектурой Амстердама. Думаю, вы уже наслышаны о красоте европейских городов.

– Благодарю. Я и правда желал пройтись после того, как несколько недель провел на борту корабля. А по поводу разгрузки подарков, часть из них сами на это способны, – произнес Кинг и отдал всего один мысленный приказ. – Ко мне!

Раздался громкий звук деформирующегося металла, и спустя какое-то время на палубу стали выходить так называемые «подарки». Три десятка големов медленно спускались на берег и выстраивались перед Кингом в ровную колонну. И как только последний из них занял свое место, раздался громкий гул множества голосов:

– Приветствуем вас!

– Потрясающе! Впервые вижу говорящих големов! – восхищенно воскликнул Рембрандт. – Вы и правда достигли прекрасных результатов. Позволите?

Он указал на ближайший к нему «подарок» и, дождавшись кивка от Кинга, недолго думая, ударил голема в голову с такой силой, что у того откололся кусок носа.

– Замечательная стойкость! А я ведь хотел снести тебе голову, – с ухмылкой обратился он к голему.

– Да, повелитель. Я это заметил, – неожиданно ответил тот.

– Они что, разумны? – замерев от удивления, воскликнул Рембрандт, даже стоящие позади фигуры из бронзы, игравшие роль его свиты, замерли в тишине, потеряв дар речи от увиденного. – Вы смогли это сделать?

В его голосе отчетливо звучали нотки надежды и восхищения. Перед его глазами было самое настоящее чудо! Первые в его жизни големы, имеющие свое собственное сознание. Это был даже не шаг, скорее гигантский прыжок к мечте каждого памятника. Увеличение их популяции. Безвольные куклы, не способные мыслить, были лишь грубой пародией на своих первородных братьев. Но сейчас на пристани стояли те, кто максимально приблизились к ним. И это не могло не радовать.

– Это просто потрясающе, – тихо прошептал он, прощупывая колебаниями стоящего перед ним голема. – Прошу простить мне мою грубость. Я не знал, что ты разумен. Как только прибудем в штаб, я отдам приказ, чтобы тебе восстановили лицо.

– В этом нет необходимости, господин Рембрандт, – ответил за голема Кинг. – Восстановись!

Услышав команду, оставшийся без носа слуга наклонился, подбирая с пола осколки, некогда бывшие частью его лица, и, продемонстрировав их окружающим, впитал их в свою руку словно жидкость. И тут же повреждения на его лице стали постепенно восстанавливаться, пока полностью не исчезли, вернув облик голема в изначальное состояние.

– Я сам был в таком же шоке, когда впервые увидел их, – обратился Мартин к Рембрандту. – Это потрясающее достижение наших скульпторов. Единственный их минус – это время производства. К сожалению, каждого из них приходится делать вручную, причем далеко не каждый человек с этим справится. Нужны люди с особым талантом. Но об этом я расскажу вам позже. Не хочу повторяться, потому буду рад рассказать обо всем на предстоящем собрании.