– Хорошо, Хельга, – пообещала девочка и, запрыгнув в ботинки, выбежала на улицу.

Они встретились на том же месте, где и разошлись. Мартин все так же сидел, уставившись на водную гладь в окружении подчиненных ему големов. Они окружали его со всех сторон, словно телохранители, то и дело искоса поглядывая на проходящие вдалеке памятники.

– Доброе утро всем! – радостно поздоровалась Гретта.

Один из големов мягко кивнул в ответ, пропуская девочку мимо себя, чем вновь удивил Мартина.

– И тебе доброе утро, Гретта! – поздоровался он и обратился к голему. – Ты не первый раз проявляешь эмоции и инициативу. Я не отдавал тебе приказа здороваться с ней, так почему же ты сделал это?

– Может, потому что он дружелюбный? – влезла в разговор девочка, и памятник увидел, как уголки губ голема дрогнули в едва уловимой улыбке. Он внимательно изучал подчиненного, внимая колебаниям, исходящим из его тела. Ему казалось, словно он что-то упускает. Что-то важное и неизвестное. Но в то же время Кинг не видел никакой разницы между ним и другими големами. От них исходили одинаковые колебания, их разум все так же был податлив для приказов. Но стоящий перед ним голем был другим. Уже не раз он совершал поступки, не свойственные его безвольным собратьям. И тут Мартину в голову пришла одна мысль. Если не получается что-то понять сразу, наблюдай дольше.

– Я решил дать тебе имя. А также хочу, чтобы ты продолжал быть собой. Если хочешь улыбаться, улыбайся. Хочется говорить? Говори. Но это не должно повлиять на нашу миссию. Ты понял? – обратился он к голему.

– Да, – вновь почти без эмоций ответил голем. И только стоящая рядом девочка уловила нотку радости в его голосе.

– Итак, какое бы имя тебе дать? – размышлял вслух Мартин.

– А что, если назвать его Джошуа? Красивое имя, – предложила Гретта.

– Почему так? – заинтересованно спросил Кинг.

– А почему нет? – задала Гретта встречный вопрос, чем рассмешила памятник.

– Имя должно означать что-то. Иначе это просто буквы.

– Вовсе нет, – не согласилась девочка. – Хельга говорила, что имя нужно для того, чтобы его произносили те, кто любит тебя. И тогда оно становится счастливым. Тебе нравится имя Джошуа?

Голем, не ожидавший, что к нему обратятся, на секунду замер, а потом медленно, по слогам произнес предложенное имя, после чего замер и вновь улыбнулся.

– Вот видите! Я была права! Красивое имя! – радостно глядя на Мартина, воскликнуло дитя.

– Так и быть. Пусть будет по-твоему, – сдался Кинг и обратился к голему. – Теперь ты Джошуа. Помни ту, кто дал тебе имя. И будь благодарен за него.

– Как прикажете, – ответил голем и, встав на одно колено перед девочкой, добавил. – Спасибо.

– Я рада, что тебе понравилось, – слегка смутившись, ответила Гретта.

– Джошуа. Даже как-то непривычно обращаться к голему по имени, – ухмыльнулся Кинг. Он еще раз внимательно изучил получившего имя подчиненного и, не заметив изменений, обратился к девочке. – Как у тебя дела, дитя?

– Ой, все хорошо. Мне бабушка Нэнси свитер связала. Смотри, какой красивый! Синего цвета! – с этими словами она сделала небольшой поворот, словно давая рассмотреть себя со всех сторон.

– Прости, но мы не различаем цвета. Ты можешь описать его? Я бы хотел узнать, каким ты видишь его, – попросил памятник.

– Синий цвет… – задумчиво произнесла Гретта. И, оживившись, спросила. – Ты же видел море? Вот оно тоже синего цвета. И небо тоже, но чуть светлее. Когда облаков нет. Очень похожий цвет.

– Так море синего цвета? – ухватив новую информацию, произнес Кинг.

– Да, и небо тоже. Оно очень красивое! Особенно когда солнечно и туч нет. Ну вы сами видели, наверное.

– К сожалению, не совсем так. Ты знаешь, что такое колебания? – поинтересовался Мартин.

– Неа, – честно призналась Гретта.

– Это незримые повторяющиеся волны, которые создаются от движения окружающего мира. Мы видим объекты, которые они огибают, но, к сожалению, они не показывают нам цвета, – поведал памятник.

– Ух ты! А они красивые? – воодушевленно спросила девочка.

– Не всегда. Но море очень красивое, – мягко ответил Кинг.

– Тогда и небо тебе бы тоже понравилось. Они очень похожи, но в то же время совсем разные. И там, и там бескрайний синий цвет, только по небу облака плывут, а у моря есть волны, – тщательно обдумывая слова, попыталась описать Гретта.

– Плывут по небу? – удивленно спросил Мартин. – Я думал в небе летают.

– Это птицы летают, а облака плывут, – попыталась объяснить девочка. – Я не знаю, почему так говорят. Наверное, потому что птицы пролетают очень быстро, а облака движутся медленно.

– Звучит красиво. Хотел бы я тоже однажды увидеть небо, – признался памятник.

– А вы что и небо не видите? – удивилось дитя.

– Не так, как вы. Для нас там почти полная пустота. Мы видим лишь то, что летит по небу. Птицы или самолеты, – ответил Кинг, и в голове всплыли воспоминания со времен, когда он только пробудился и участвовал в конфликтах с вооруженными силами людей. Поначалу самолеты казались ему неуловимыми. Они грозно проносились над головами, поливая пробудившихся градом снарядов. Но спустя какое-то время и они перестали быть грозными противниками. Стоило лишь понаблюдать за траекторией их движения, и сразу становилось ясно, что их атак вполне можно избегать.

– А я не видела самолеты. Дядя Олаф говорил, что они очень большие и быстрые.

– Да, это так. Они уничтожили много моих собратьев. Но давай не будем об этом?

– Хорошо, – спокойно согласилось дитя.

– Итак, на чем мы с тобой вчера остановились? Вроде как ты говорила про ваших героев, которые освобождают людей где-то в Азии. Откуда вы вообще знаете об этом? Не волнуйся, можешь говорить правду. Я никому не скажу.

– Дядя Олаф просил меня не рассказывать некоторые вещи. Простите, – ответила Гретта и слегка опустила голову. – Я бы с радостью, но обещания нужно выполнять.

– Тут ты права, – согласился с ней Мартин. Конечно, ему было любопытно, откуда местным людям известно о еще не так давно произошедших на востоке событиях. Но ему было интересно услышать другое. Истории, которые люди передавали друг другу. Именно они легли в основу их веры в свободу и победу над его собратьями. Против первого он был не против. Ему казалось, что вся эта война не более чем глупость, которая создана только для того, чтобы питать саму себя новыми жизнями. Люди создают оружие для борьбы за свободу, а памятники загоняют людей в рабство для того, чтобы те создавали новых солдат. И так по кругу. Мартин уже давно не видел смысла в этих действиях. А потому посвятил себя изучению доставшегося им мира вместо того, чтобы создавать условия для его уничтожения.

– Кстати, дядя Олаф просил еще раз поблагодарить вас за мясо. Вы очень помогли нам. Спасибо, – с этими словами она неожиданно для самого Кинга обняла его ногу, и в этот момент внутри него что-то дрогнуло. Казалось, сила, сдерживающая его с самого пробуждения, осыпалась на землю, словно осколки битого стекла, а в разум памятника полились новые, ранее неведанные ощущения. Он не понимал, что ему делать с ними, но Мартину понравилось то тепло, которое они оставляли за собой.

– Всегда пожалуйста, – с улыбкой ответил он и, подхватив на руки девочку, уселся на ступеньках набережной, после чего посадил ребенка себе на колени и попросил. – Расскажешь, что было после того, как они спасли людей?

– Да, конечно, – с улыбкой ответил ребенок и, сделав глубокий вдох, продолжил рассказ…

2025 год. Южная Корея. Инчхон