– Какую энергетику?

– А есть разница? – подняв бровь посмотрел я на парня, – просто энергетику. Звучит серьёзно, а там каждый уже сам додумает, что это за энергетика. Какие-нибудь тонкие поля, астральное тело, биотоки и прочая белиберда. В общем, не переживай.

– А если спросят?

– Скажи, что учение секретное и под страхом смерти разглашать нельзя, иначе придёт мастер Чхарёк и накажет отступника.

Бурят со стоном закрыл лицо ладонями, прошептал через них, – Во что ты меня втравливаешь…

– Нормально всё будет, – я встал напротив него, – а теперь давай порепетируем.

Отняв ладони, тот хмуро посмотрел на меня, но больше говорит ничего не стал.

– Значит так, – принялся импровизировать я, – например я иду на тебя, вытянув вперёд руки, как будто собираюсь схватить.

Повторил это в натуре, медленно идя на новоиспеченного мастера бесконтактного боя.

– А ты, в это время, когда я буду в паре метров, вот так рукой как бы перед собой черти полукруг.

Я посмотрел на продолжающего стоять Степана, скомандовал, – Черти давай!

Тот быстро повел рукой перед собой.

– Не так быстро, – поправил я его, – мы же бережём энергетику зрителей. Плавно, не торопясь, как в замедленной съемке.

Степан кивнул и повел рукой уже медленней. Я тут же скособочился, сделал ногами пару заплетающихся «па» и завалился набок на татами. Вскочил, сказал, – Видишь, ты типа воздействовал бесконтактно на энергетику моих ног и завалил меня на пол. Понял?

– Хм, – почесал тот затылок, – вроде да. Не сильно сложно.

– Ну а я о чем, – тут же заулыбался ему в ответ, – в том-то и суть бесконтактного боя, что всё просто, не карате чай какое-нибудь.

Мы ещё поотрабатывали приёмы с воздействием сзади, когда я мешком заваливался на спину, затем я имитировал удар в скулу и Степан как бы, незримой силой, уводил меня в сторону, а затем опускал руки вниз и я тоже оседал на пол.

Ну а финальным аккордом я решил продемонстрировать самый страшный удар.

– Значит так, – произнёс я, снова вставая напротив, – сейчас просто пристально на меня смотришь. Да не так, выпучись. Нет, нормально выпучись, всем должно страшно стать, а не смешно. Ну как на толчок по большому пошел, только делай это как бы сурово. Во, отлично!

Схватившись за шею, с криком – Ай! – я завалился на татами. Затем встал потирая якобы место удара. Сказал удовлетворённо, – Ну всё, это коронка будет. А остальное, скажем, слишком секретно, чтобы показывать непосвящённым.

– А если кто-нибудь ещё у меня заниматься этому захочет? – засомневался вновь бурят.

– Скажешь, что этому тайному искусству разрешено обучать только одного ученика за раз.

– Но когда мы с тобой закончим, снова же попросятся.

– Тьфу, – я упёр руки в бока, недовольно глядя на парня, – ты что такой тугой, ну скажи, что обучать можно только тех кто подходит, а они не подходят. И вообще, срок обучения ученика десять лет. А за десять лет что-нибудь придумаем.

– И как ты это только всё придумал…

– Не спрашивай и мне не придётся врать, – ответил я, пробуя какие-то боевые стойки, глядя в зеркало и по всякому выгибая руки, ища наиболее впечатляющие позы.

– Да уж, вижу в этом ты мастер, – вздохнул Степан.

– Ради нас обоих стараюсь, – вновь ответил я, затем попросил, – Ну ка, оцени, как тебе такая стойка, я её назвал – «Орел расправил крылья и пикирует на добычу».

– Вообще-то, когда орел пикирует, он крылья складывает, – вновь, явно из вредности, возразил мне бурят.

– Да кого это волнует, – махнул я рукой, – главное эффект!

Появившись на пороге школы я заметил странные взгляды, что на меня бросали отдельные ученики. Преимущественно со значками аристо на воротнике. Некоторых я помнил по вечеру у Стуковых, некоторых нет, но, похоже, слухи, о моей победе над Сюзанной разлетелись широко.

– Дрейк Ричардович, – один из старшеклассников, сурово просеивающий взглядом мелкоту в фойе, увидев меня расплылся в улыбке и предложил, – давайте помогу с верхней одеждой.

Оглядев скучивщуюся у гардероба и вяло перепихивающуюся за право первоочередной сдачи куртки толпу, на которую то и дело рявкала суровая гардеробщица тётя Глафира старшая прапорщица в отставке воздушно-десантных войск, я милостиво кивнул, скидывая кожаное пальто от модного дома «Дон Саркисян», ему на услужливо подставленные руки, – Будь так любезен.

С моей курткой в руках, тот решительно, словно атомный ледокол во льды, врубился в брызнувших во все стороны младшеклассников, не забывая посмевшим возмутиться, отвешивать леща крепкой лопатообразной ладонью.

Прошло секунд двадцать, не больше, как взамен куртки, в моей ладони оказался гардеробный номерок.

– Пожалте, Дрейк Ричардович, – с легким поклоном произнес старшак.

Я посмотрел на минимум двухметрового бугая, что замер словно ожидая чего-то в ответ, усмехнулся, ответил, – Благодарю, жаль, не знаю вашего имени.

– Николя Валуа, – тут же охотно произнёс тот.

«Француз, ёп-та, – хмыкнул я, про себя, – а по лицу и не скажешь. Ещё одна жертва родителей, навроде нашего Такаюки?».

– Что ж, – ответил ему вслух, – я запомню.

Поднявшись в класс, я вновь занял место у окна, вглядываясь в тянущийся до горизонта лес. Я уже и не помнил, когда в прошлом мире мне удавалось вот так сидеть и смотреть на дикую и почти не тронутую природу, а не ломать голову над очередной проблемой государственного масштаба. Просто сидеть и смотреть, глядя как чуть колышутся хмурые верхушки елей, волнами перекатываясь под порывами ветра, словно тёмно-зелёное море.

К сожалению, в эту идиллию грубо, без какого-либо чувства такта снова влез Иванов.

– Дрейк! – неприятно царапнувший по нервам голос простолюдина вырвал меня из медитативного состояния, и заставил недовольно полуобернуться.

Посмотрев на пытающегося нависнуть надо мной парня, грозно упёршего руки в бока, со вздохом спросил, – Ну чего тебе опять, Такаюки-кун?

– Не называй меня так!

Я зевнул, вновь повернулся к окну.

– Дрейк!

Повернувшись обратно, я чуть поднял бровь, – Да, Такаюки-кун?

Парень практически зарычал, но, стиснув кулаки, сдержался. Поджав губы, попрожигал меня взглядом с минуту, а затем спросил, как всегда прямо и грубо, – Ты болдар?

– Ты думаешь, что я болдар? – ответил я вопросом на вопрос.

– Слухи ходят, – сощурился парень.

– Ну и пускай себе ходят. Мне-то что.

– Говорят ты победил болдарку.

– Говорят, что кур доят.

– Так это правда?

Я вздохнул, этот идиотский разговор начинал меня утомлять.

– Нет, кур не доят, это просто поговорка такая.

– Я не про кур, что ты победил болдарку! – от закипающего Иванова начал потихоньку идти пар.

– Ну победил, и что?

– Значит ты болдар, – убежденно заявил парень.

– Нет, не болдар, – ответил я спокойно.

Остальные одноклассники тоже прислушивались к нашему разговору, хоть и делали вид, что он их совсем не интересует. Видимо герой-простолюдин в очередной раз провёл свою просветительскую работу в попытках настроить их против меня.

– Ты не мог победить с малым даром!

– Не ори, – поморщился я, – и победил я её не даром, а тайным искусством бесконтактного боя.

– Такого искусства нет, – недоверчиво произнёс Иванов.

– Ну нет, так нет, – развел я руками.

– Опять смеёшся надо мной?

– Ты видишь на моём лице улыбку? – сощурившись произнёс я.

С яростным рыком развернувшись, Иванов понёсся от меня прочь. Бедному Такаюки-куну опять не хватило терпения и выдержки. Прищуренным взглядом я проводил его удаляющуюся спину, затем, опустив взгляд ниже, подумал, – «Сказать ему, что у него шнурок развязался?».

Но тут всё решилось за меня, потому что Иванов на очередном шаге на этот самый шнурок наступил, дернулся и, потеряв равновесие, рухнул вперёд, лбом, с треском и грохотом, впечатавшись в угол парты, после чего замер на полу словно труп.