Ходить ещё тяжеловато, а вот машину водить настоящий кайф. Особенно в кайф знать, что не каждый может себе такую позволить.

Именно поэтому я стал зарабатывать. Хотел жить, а не существовать.

Пользоваться вещами и возможностями, которые дают большие бабки. Иметь привилегии, которых нет у многих.

Чуть не заплутал в районе, так сильно напоминающим мою жизнь в приюте. Грязь. Разруха. Голод. Захолустье с высоким уровнем преступности.

Серые, обшарпанные дома, распивающая алкоголь школота и их родители.

Запах этой помойной ямы чувствуется даже с закрытыми окнами.

Дом, указанный на бумажке, я нахожу спустя минут десять не самой приятной экскурсии.

М-да. Как бы не рухнул.

И что Кристина здесь забыла? Неужели ей нравится жить в таких условиях?

Ладно меня боится, почему с Катей не осталась жить?

Это тоже спросим.

Закрываю тачку. Сразу замечаю удивленные взгляды местных алкашей и перешёптывания бабулек на лавочке.

– Если тачку не тронут – c меня ящик водяры, – предлагаю я и вижу загоревшуюся алчность в белесых, осоловелых глазах каждого из пяти забулдыг.

Это я, конечно, ляпнул, не подумав, водки-то у меня с собой нет, но зато они теперь с моей ласточки пылинки сдувать будут.

А я пойду сдувать пылинки со своей невесты, решившей какого-то хера, что может взять и бросить меня.

Но судя по тому, что она не открывает мне двери, я ей вообще не сдался.

В подъезде воняет мочой так сильно, что режет глаза, а слизистую носа сейчас просто сожжет. Надо забирать отсюда Кристину.

Даже если сразу не станет жить со мной в доме, купим квартиру.

– Кристина! – стучу по дряхлой двери, слыша, как в квартире что-то громко падает. – Я пришел, милая.

Минута, вторая. Ответа нет, а у меня неожиданно голова начинает кружиться. Тошнота к горлу подкатывает. Скорее всего от дикой вони.

Наивная… Думает уйду, а она махнёт на поезд?

Надеется, искать не стану? Разве не дал ей понять, что мы стали одним целым? Все проблемы на двоих. Ну похитили, ну помяли маленько – по словам парней. Зачем и куда бежать собралась.

Я же рядом, вернулся. Сама меня выхаживала. Теперь моя очередь ее в себя приводить. Может даже писечку ее влажную полижу, хоть раньше не делал такого.

Только бы дверь эту открыла, пока я ее своим окостенелым стояком не выбил.

– Кристина! Открывай! Я знаю, что ты дома.

За дверью слышится всхлип, и я уже со всей дури долблю в чёртову разделяющую нас дверь.

Молчание.

Да что за пиздец? Я что ей сопляк какой в подъезде ошиваться в ожидании ее милости.

Голова сильнее раскалываться стала.

– Открывай!

– Эй, я сейчас милицию вызову, – слышу недовольный голос позади себя и оборачиваюсь.

Дверь напротив открылась. Из нее показал свою лысеющую голову мужик с сальной губой. Мясо поди жрал.

Он осматривает меня с ног до головы, оценивая масштаб проблемы, и быстро возвращается к себе.

Мудрое решение.

– Кристина! – возвращаюсь я к своему занятию, с каждой секундой злясь все сильней. – Не беси меня. Тебе же хуже будет.

Пугать ее не хочу, но заставляет же идти на крайние меры. Что стоит открыть с первого раза. Трусиха. Теперь как идиот ору на весь дом.

И вдруг из мыслей вырывает всхлип и тихий стон:

– Уходи, Руслан! Я уезжаю!

Ее поступок вызывает острое недоумение. А смысл был меня выхаживать? Смысл был торчать в палате день и ночь как жена? А теперь уехать собралась? А меня кто будет спрашивать?

– Открывай или я выломаю дверь, – тихо с рыком выдаю, осознавая, что злость вскипает во мне как вода в котле. – Раз…

Надеюсь на ее благоразумие, но эта трусиха думает, что я шучу.

– Руслан! Пожалуйста!

– Два!

– Руслан! – ее голос надламывается. – Тебе надо в больницу!

Ломать так ломать.

– Вот именно. Поэтому я и приехал за своей медсестрой, – раздражено подмечаю очевидное… Опираюсь рукой о стену и смаргиваю чёрные точки в глазах. Что так хреново-то? – Три. Отойди от двери!

Дыхание учащается, в ушах поднимается гул. Отхожу назад и ставлю упор на левую ногу, чтобы разбежаться.

Чувствую, как меня мутит от нагрузки. Надеюсь только на то, что меня не стошнит прямо сейчас.

Разбегаюсь и не успеваю затормозить, как двери резко открываются.

Блять!

Кристина шустро отбегает в сторону, пока я врываюсь внутрь, пробегаю пару метров и запинаюсь об ковер.

– Сука! – падаю я с грохотом. Последнее, что вижу, клетчатая дорожная сумка. – Не уезжай, Ангел. Я сдохну без тебя.

Глава 16

В нос бьет резкий запах. Он вызывает тошноту, и я осознаю сквозь дрему, что мне тычут в нос нашатырем.

Собираюсь с силами и разлепляю глаза.

Что тут у нас?

Белые коленки, между ног виднеется розовая полоска трусиков, маленькая грудь, светлые локоны, большие глаза.

Неужто я в рай попал? Тогда мне срочно нужен вот этот ангел. Желательно без ничего.

Что за бред? Пытаюсь сморгнуть с глаз странную дымку.

– Руслан, ты слышишь меня? Руслан, – улавливаю я обеспокоенный голос своего ангела. Кристины. Моей Кристины. Воспоминания в больной голове начинают восстанавливаться. – Боже, я вызываю скорую.

Я в больницу не вернусь. Нечего мне там больше делать. Я в полном порядке. А даже если раскалывается голова, и в сон клонит, то разве я не рядом с квалифицированной медсестрой?

Переворачиваюсь на спину и с трудом, но сажусь, замечая в бледной руке трубку.

– Стоять, – пытаюсь прикрикнуть, но выходит лишь легкий хрип.

Это я, получается, свалился в обморок. Буквально в ноги своей девочке. Поднимаю на нее тяжелый взгляд. И целый рой пчел-вопросов кусают мозг.

А она замирает с телефоном у уха.

Переживает. Носом хлюпает. Глаза на мокром месте. Светится вся. И в душе сразу тепло становится, спокойно, словно домой зашел, запах хвойных деревьев почувствовал.

Весь день бы так сидел и пялился. Только вот не понимаю, что за сцены она разыгрывает? Что за попытки убежать, как будто искать не буду.

– Судя по тому, что ты улыбаешься, – говорит она необычайно серьезно, словно строгая учительница. Да, детка. Будь со мной построже. Я могу быть очень плохим мальчиком – Ты можешь доехать до больницы и сам.

Убирает телефон, хватает сумку, бросая ключи на аляпистый, как и обои в квартире, диван. А я все наблюдаю как будто в замедленной съемке. Как она бросает последний взгляд, как топает к выходу, как хватается за ручку.

Меня как гейзером подбрасывает. Чувствую, что хренью мой бросок закончится, но дверь с шумом перед ее носом захлопываю. Кристина испуганно вскрикивает, но нам нужно разобраться.

Поэтому разворачиваю замершее тело и толкаю к двери, нависая сверху.

– Расскажешь, куда собралась?

– Руслан, послушай, – прячет она глаза, но я беру за подбородок, не смотря на дрожь в ее теле, в глаза полные страха.

– Это ты меня послушай. Мы вроде бы все решили. Ты моя невеста.

Она молчит, в глаза в панике смотрит и облизывает свои губки. А я не знаю, от чего меня штормит, то ли от башки больной, то ли от вида этой сладости, что сожрать хочется.

– Это ты решил, – выдавливает она несмело, а меня начинает колотить от злости. Нет уж, дудки, давайте разбираться.

– А твое сидение возле моей кровати и признания в любви были специальной терапией? – вбиваю кулак над ее головой, на что она дергается, и я ослабляю хватку. Надо помнить, что она тоже пострадала. Может у нее, как это…

Посттравматический стресс.

– Я не признавалась тебе в любви, – снова выговаривает она, продолжая сжимать ручку своей небольшой клетчатой сумки.

Да что происходит?! Что за стеснения?!

– А я слышал другое, – приближаю свое лицо к ее резко побледневшему… Кончиками пальцев веду по полупрозрачной коже. Ниже, по шее. Почти целую. – Слышал, как ты просила меня вернуться. Так вот он я, мой Ангел. Бери меня всего, или сейчас возьму тебя.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».