Развею еще один миф о том, что эскорт-встречи всегда заканчиваются сексом. Скорее, они заканчиваются отношениями с финансовой поддержкой, иногда, на контрактных условиях или четко обговоренных заранее. Как я уже и говорила, несколько моих жертв делали мне предложение и были влюблены в меня так, что ни раз поднимали разговоры о детях и наследниках.

Я всегда смотрю в одну точку, когда слышу из их уст подобные фразы. Никто из них и не догадывается о том, что однажды я уже перенесла роды, и доверчиво верят в то, что мне двадцать пять.

– Я прекрасно выполняла свою работу. Ошибки случаются у всех. Меня могли депортировать из страны Кэсс, а ты бы лишилась своей лучшей гончей, поэтому я не понимаю твоих претензий, – небрежно бросаю я, не собираясь унижаться перед доминантой Кассандрой. Несмотря на элегантный стиль в одежде, яйца у нее побольше, чем у среднестатистического мужика.

– С каких пор ты разговариваешь со мной так, словно мы на равных? – поджав губы, я беглым взглядом прохожусь по ее твидовому пиджаку от Chanel из новой коллекции, которая пока представлена лишь для постоянных клиентов. Его пуговицы вот-вот лопнут и разлетятся в разные стороны, красивая ткань натянута в районе ее талии. Интересно, случись это прямо сейчас, могла бы одна из них угодить в вазу с пионовидными розами, что стоят в лобби отеля? Или, они угодили бы в дорогущую люстру? Или в глаз шейху, проходящему мимо? Вот был бы скандал.

– С тех пор, как поняла, что я приношу твоему агентству большую часть прибыли. И новый пиджак от Chanel сидит на тебе благодаря мне.

До тех пор, пока не порвется.

Но чтобы не ляпнуть вслух последнюю часть предложения, мне приходится прикусить себе язык.

– Ты сорвала эту самую прибыль. Мы обрабатывали Аль-Кадира месяц. Все коту под хвост, мы не выполним план на этот квартал. К тому же, деньги – далеко не все, что мне было нужно от Аль-Кадира и ты прекрасно знаешь об этом. Он бы переписал на тебя все, нужно было просто дождаться предложения. Чем ты себя выдала? – прищурив жабьи глазки, допытывает меня Кэсс. В целом, ее можно было бы назвать красивой женщиной в возрасте, если бы не сходство с этим маленьким скользким животным. Даже голос ее, порой напоминает кваканье. Но с мужчинами она разговаривает совершенно иначе, явно ментально переносясь в свою бурную молодость.

– Зачем тебе нужны были эти проблемы? Просто переспала бы с ним, раз припер тебя к стенке. Раздвинула бы ноги, и все тут. Милая, ты же знаешь, как это делается. Эрерра до сих пор в реанимации, и если он узнает, на кого ты работаешь, у меня будут огромные проблемы, – едва ли не брызгая слюной, продолжает нагнетать обстановку Кэсси. – Ты же знаешь, каких усилий мне стоит сохранять себя инкогнито.

– Я не проститутка, Кэсс, – напоминаю разкваковшейся жабе с яйцами я. – Я не сплю с клиентами за деньги, за информацию, за что угодно. Я не сплю с ублюдками, которые демонстрируют силу, до крови избивая женщин. Да о чем я? Я просто не сплю с ублюдками и точка. Если тебе нужна девочка для этих целей, без принципов и мозгов, возьми любую, их здесь много. Прямо в этом лобби устрой кастинг, очередь будет. Да только посмотрю я на то, как они затеряются в толпе безликих проституток. Сама понимаешь. В Дубай с каждым днем прилетает все больше красавиц. Просто красоты уже давно недостаточно, чтобы цеплять мужчин к себе намертво. Такими только пользуются и выбрасывают. А в меня вбухивают квартиры, машины и бизнесы, пока я не закричу «хватит», – усмехаюсь я. – Я не собираюсь предавать себя, чтобы угодить кому-либо. Тем более, тебе.

Прищурив веки, Кассандра медленно склоняет голову на бок и задает мне лишь один вопрос едким шепотом:

– Может ты забыла, из какой задницы я тебя вытащила? И сколько раз это делала? Забыла, где и в каком состоянии я тебя подобрала четыре года назад? Ты забыла, милая? Может, напомнить тебе, кто ты? – кровь приливает к щекам от ее слов, и я знаю, что она бы заметила это, если бы не слой тонального крема на моем лице.

Мне становится не по себе, внутри я задыхаюсь от волны удушливого отчаяния, но намеренно беру себя в руки.

– Ты не раз оказывала мне помощь, и я всегда буду благодарна тебе за это. Но сейчас у нас взаимное сотрудничество, а не долговые обязательства. Мне тяжело без тебя, а тебе – без меня. Я согласилась работать на тебя, потому что мне необходимы твои связи. Однако время идет, а ничего не меняется. Я ни на шаг не стала ближе к нему, – мой голос дрожит, когда я вспоминаю причину, по которой я все еще здесь.

У этой причины большие, широко распахнутые глаза льдистого цвета и самая обаятельная в мире улыбка. Кажется, я до сих пор помню ее…а может быть, просто выдумываю его более взрослым, чем в своей разорванной на клочки памяти.

У меня нет даже его фотографии в реальном возрасте. Уверена, он вырос и стал маленькой копией своего отца.

– Посмотри на то, как ты живешь! Вся в бриллиантах и золоте. Ты ни в чем не нуждаешься. Живешь в Дубае, в одном из самых дорогих городов мира. Очень скоро ты сколотишь себе такое состояние, что тебе и твоим детям не придется работать до конца жизни, – на слово «детям» Кэсс прикусывает язык, ее глаза виновато опускаются в пол.

Меня начинает потряхивать, да так, что браслеты на запястье звенят, ударяясь о чашку с кофе.

– Ты знаешь, что меня по-настоящему интересует. И это не только деньги. Я не хочу заниматься Аль-Кадиром больше. Не хочу работать на тебя впустую, тянуть время. Ты кормишь меня «завтраками». Я устала ждать. Я уже достаточно поработала на тебя. Конференция состоится очень скоро. Леонель Голденштерн будет на ней. И я хочу, чтобы ты организовала мне билет на конференцию и наше знакомство. Дальше – мой выход. Разберусь сама.

– Я не буду делать этого, если ты бросишь работу с Кадиром. Я не буду делать этого, пока ты не загладишь свою вину перед Эрерра, и не высосешь у него прощение.

Я едва не давлюсь глотком горячего кофе на этих словах.

– Да, ты не ослышалась, милая. И не строй из себя ханжу, я прекрасно знаю, что сосать у тебя получается лучше, чем создавать мне проблемы, – кажется, она только что перешла черту. Точка невозврата достигнута.

– До этих пор ты не получишь билет на конференцию.

– Вот значит как? Ты выдвигаешь новые условия? А то, что я столько работала на тебя ради этого уже не в счет?

– Именно. Прости, дорогая, но я вынуждена ставить такие условия. Кадир мне нужен, а Эрерра из злопамятных личностей. Я не хочу ставить под удар свое дело. И я не вижу проблемы. Он же не старый урод, неплохо слажен. Многие сами к нему в постель прыгают.

Я вдруг вспоминаю ужасный запах, что исходил от Шрама. Тошнота возвращается мгновенно, подступая в горлу с привкусом выпитого кофе.

Медленно поднимаю взгляд на Кэсс, считывая ее эмоции. Прекрасно знаю, чего она хочет. Чтобы я унижалась, умоляла, подлизывалась. Она знает, как мне важна эта конференция и Леонель Голденштерн. Именно семья Голденштернов является главными управленцами в этом мире, и имеют доступ к любым деньгам, базам спецслужб, банкам и прочим радостям власть имущих. И пусть их лица скрыты для масс, слава об их власти и всемогуществе шлейфом разносится по узким кругам.

Но я так устала плясать под ее дудку. Если я прогнусь под нее сейчас, то она всю жизнь будет на мне ездить.

– Тогда я ухожу, – твердо принимаю решение я.

– Что? Ты не можешь уйти, – Кэсс хватает меня за запястье, когда я пытаюсь встать. – У нас контракт.

Я достаю из большой сумки блокнот, и вынимаю из него несколько важных бумажек, в которых четко прописаны наши договоренности с Кэсс. Глядя ей прямо в глаза, медленно разрываю, выбрасывая клочки бумаги прямо на стол. Несколько из них летят в ее кофе и игристое шампанское, утопая в бурлящих пузырьках.

– Ты пожалеешь об этом, дикая сука, – угрожающим тоном выносит приговор женщина.

– Никогда, – просто отвечаю я, и резко развернувшись на каблуках, надеваю солнцезащитные очки и направляюсь к выходу и отеля.