Смирнов рассеянно слушал.

Его пригласили на утреннее совещание не просто так, конечно, а чтобы он послушал и проникся ответственностью момента. А он что? Он послушает. Но из штанов-то не выпрыгнет. Все, что от него зависело, он выполнил: установил, что трое из четверых погибли в результате отравления продуктами горения. Но перед этим они подверглись нападению. У троих из четверых были характерные следы на костях, которые мог оставить только острый колюще-режущий предмет. Стало быть, нанес их тот четвертый, кто спасся из огня. И который, возможно, тот самый пожар и устроил.

- Чтобы скрыть следы своего преступления, - пояснил он часом ранее начальнику отдела по особо тяжким преступлениям Володе.

- То есть ты считаешь, что он их всех смертельно ранил, поджег квартиру и сбежал?

- Это ты так считаешь, поскольку у тебя имеется свидетель, который видел выходящим из квартиры мужчину в крови. Мое дело - экспертиза.

- Но ты понимаешь, что квалифицировать его преступление теперь будем иначе. Мало того что он напал на них, так еще и оставил в опасности. Поджег квартиру и сбежал! - кипятился начальник убойного. - Желая скрыть следы преступления, он…

- Он убил их, Володя, - устало перебил его Смирнов, собираясь на совещание. - Просто убил.

- Но ты же сам сказал, что раны не были смертельными и погибли они от отравления дымом.

- И что? Огнем он их просто добил. Может, твой убийца не такой кровожадный, чтобы добивать их ножом. А огонь ему был в помощь. Или он вообще не убийца, а одна из жертв, которой удалось сбежать, а? Как тебе такая версия?

Версия Володе не понравилась. Она его расстроила.

- Ну вот, опять ты меня запутал, Толя! - сердито тараща глаза, завопил тот и погрозил ему пальцем. - Сегодня на совещании ты присутствуешь…

И Смирнов присутствовал. Рассеянно слушал докладчиков. Лениво мечтал о грядущей весне. Он любил ее. Всякую: от расхлябанного в кашу снега под ногами, проклюнувшихся почек и первой травы до теплых ливней и сумасшедшего пения птиц. Весна каждый раз ему что-то обещала. Выполняла или нет - другой вопрос. Но обещала точно.

А еще он любил весну за красивых женщин, в которых превращались все, даже дурнушки, попавшие под первые солнечные лучи. И соседка его - Соня Соколова - весной тоже превращалась в красавицу. Нет, она была не дурнушкой, а очень-очень симпатичной. Только пользоваться этим не умела. Вела себя со своей красотой как древний абориген с зеркальцем. То прическу немыслимую сделает, прибавлявшую ей лет десять. То одежду на себя напялит будто из маминого гардероба. Может, так и было?

А вот весной…

Весной Сонька стригла свои кудри коротко, ветер играл с ними, превращая в удивительное облако. В ее глазах отражалось небо, и они становились еще более синими, хотя куда уж! Старомодные одежды странным образом исчезали. Им на смену появлялись узкие юбочки, укороченные брючки, пиджачки в обтяжку. В этих нарядах Соня никогда не хмурилась и не закатывала глаза при встрече с ним, словно он главное недоразумение и помеха на ее пути. В них у соседки получалось смеяться, быть приветливой и отзывчивой. Хотя…

Хотя ситуация с котенком, которого он ей навязал спьяну, неожиданно всколыхнула Соню задолго до весны.

Она заставила ее суетиться, без конца бегать в магазин и аптеку, звонить в его дверь и задавать странные вопросы.

- Что скажешь о характере его повреждений? - с этим вопросом она пристала к нему в воскресенье вечером.

Он только-только вышел из душа после продолжительного забега на стадионе. Так он себя наказывал за вынужденную пьянку пятницы. Был почти голым, если не считать полотенца вокруг бедер. И тут Соня! Со странными вопросами! И что характерно: косы не заплела, как обычно. Волосы по плечам до лопаток вьются. Из одежды на ней тонкая кофточка без рукавов и джинсовые шорты по колено. Он никогда ее прежде в таком виде не наблюдал. Даже растерялся и смутился, потому что голый почти. Полотенце не в счет. А она стоит, будто не замечает, и все спрашивает, спрашивает о чем-то.

- Я вообще не понял, Соколова, что ты от меня хочешь? - Придерживая полотенце, он постарался выглядеть сердитым.

- Ответственности, Толя! - Она почти задохнулась от возмущения. - Ты принес мне котенка…

- Мы вместе его забирали, если что, - перебил он ее нелюбезно. Полотенце продолжало сползать по влажному телу. - Ты что же, Соколова, даже с котенком не способна справиться? Через день за помощью примчалась. Мне прийти его выкупать? Воды в миску налить? Или что?

Она обиделась. Это было очевидно. Да он и старался ее обидеть, если быть честным. Она была непривычно хороша. А он почти голый. Ну не мог не реагировать его организм! Пришлось даже дверью перед ее носом хлопнуть.

«Неудобно вышло, - с укором глянул он ниже пояса. - А все ты!…»

- Толя Смирнов, - окликнул его Володя. - Озвучь свою версию.

Несколько голов повернулись в его сторону. Полковник недобро смотрел исподлобья. Может, мысли умеет читать и понял, о чем сейчас главный эксперт размышляет?

- Какую версию, майор? - прикинулся непонимающим Толя.

- Ту, где спасшийся преступник может быть жертвой.

Володя раздраженно двинул по столу папку с документами, с которыми пришел на совещание.

- Это не версия. Скорее предположение. - Он нехотя поднялся.

Вообще-то не очень любил стоять в этом кабинете. В Толике роста было метр девяносто пять, а полковник еле до ста семидесяти дотягивал и подчиненных на голову выше себя не очень жаловал. По слухам, даже весьма неохотно брал на службу. Вот и сейчас смотрел нехорошо.

- Ну, предположи уж чего-нибудь, Смирнов, - едко поторопил его полковник. - А то сидишь здесь, как посторонний, будто не всех ворон успел посчитать. Ну!

- Я предположил, что скрывшийся с места преступления человек мог быть как убийцей, так и жертвой, которой удалось сбежать.

- Значит, убийца, по твоей версии, тоже сбежал? - Ноздри полковника раздулись от гнева. - Да сядь ты уже, Смирнов! Не торчи каланчой!

Толик, облегченно выдохнув, опустился на место.

- Убийца да, мог сбежать. А мог и остаться на месте преступления в числе жертв.

- И что свидетельствует в пользу такой твоей версии? - перегнулся над столом в его сторону Володя.

- Характер ранений на двух обгоревших телах один. А у третьей жертвы немного иной.

- Ты же сказал, что всем были нанесены удары колюще-режущим предметом! - возмутился Володя, распахнул папку, порылся в бумагах и достал его заключение. - Вот. Документ за твоей подписью.

- Я и не отказываюсь, - дернул широкими плечами Толик. - Орудие убийства, предположительно одно и то же. А характер ран немного иной. Два человека получили удары ножом со спины. А третий - в район ключицы. Причем под таким углом, словно нанесли его снизу. Как будто он присел или наклонился над кем-нибудь. Именно в этой связи я смею предположить, что предполагаемый злодей нагнулся над человеком, лежащим на полу, и получил удар.

- Тот - четвертый - мог и за столом сидеть, - зло фыркнул Володя.

- Мог. Но тогда над ним надо было почти висеть параллельно столу. Считаю позу крайне неудобной.

- И что, по-твоему, выходит? - подал недовольный голос полковник. - Некто ранил трех человек, поджег квартиру, собрался сбежать. Но тут кто-то из его жертв подал признаки жизни. Он над ним наклонился и получил удар в район ключицы. Правильно я понял?

- Так точно, товарищ полковник, - кивнул Толик. - Но это лишь мое предположение. Даже не версия.

- Ну как же не версия, - вставил Володя, покосившись на него. - Если двое получили по удару в спину, то и… тот, кто сбежал, был ударен ножом туда же - в спину. Нападение неожиданное, со спины.

- Возможно, - сдержанно поддержал его Смирнов.

- Произошло все это в пятницу вечером, - продолжил начальник убойного отдела. - И убийство, и пожар. Почти… Слушай, Смирнов!

Он поднял на Толика округлившиеся от изумления глаза.

- Ты же там рядом живешь!