Судя по времени, которое она там проводила, они вместе разрабатывали план предстоящей операции. Никто из членов экипажа не был посвящен в детали. И, судя по молчанию капитана, она и в дальнейшем не собиралась их раскрывать. В последнее время Озби испытывал постоянную тревогу. Это напоминало ощущение, которое возникает у человека перед бурей. Кажется, что вокруг все тихо и спокойно, но ощущается странная тяжесть и необъяснимое беспокойство. Мужчина как раз раздумывал над этим, когда над его дверью замигал датчик присутствия. Озби открыл и увидел человека, о котором постоянно думал в последнее время. В дверях стояла Комда. Она улыбнулась, но так, словно заставила себя это сделать.

— Озби, можно мне войти? Нам нужно поговорить, но я хотела бы сделать это без свидетелей. Не хочу, чтобы нас беспокоили во время беседы.

— Зачем ты спрашиваешь? Или думаешь, что я откажу? Пожалуйста, проходи.

Он дождался, когда она сядет в кресло, и закрыл дверь. Но не просто закрыл, а заблокировал изнутри. А как же иначе? Ведь капитан хотела поговорить спокойно, без свидетелей. Озби устроился в кресле напротив и внимательно посмотрел на женщину. Словно отвечая на его молчаливый вопрос, она расстегнула куртку и достала из внутреннего кармана небольшую серебристую коробочку. Положила ее на ладонь, сдавила по бокам, и та с легким щелчком открылась. Внутри находился серебристый браслет. Такой же, какой был у неё, а еще у Энди и Мстива. Подобный он когда-то видел на руке Алекса.

— Комда, что это значит?

— Это прибор связи.

— Я понял, что это такое. Как я понимаю, ты собираешься вручить его мне. Но почему?

— Для того чтобы в случае необходимости мы могли связаться.

Женщина опустила глаза, чуть помедлила, а потом опять посмотрела на мужчину.

— Я уже решила, кто отправится со мной на Соурс. Тебе придется остаться на корабле, Озби.

Мужчина молчал. Она видела, что он усилием воли заставил себя сдержаться. Голос его казался безжизненным и холодным, когда он спросил:

— Мне можно узнать, кто пойдет с тобой?

— Конечно. Я для того и пришла, чтобы сказать тебе это. Как я уже говорила, группа будет небольшой. Со мной отправятся Озгуш, Мстив, Тресс и … Раст.

— Но почему Раст?

Женщина усмехнулась.

— Как я понимаю, другие кандидатуры не вызывают у тебя возражений? Я могла бы ответить, что ты сам дал ему еще один шанс попытаться завоевать мою любовь.

Увидев, что Озби нахмурился, Комда продолжила:

— Как вижу, я не ошиблась в своем предположении и это действительно так. Почему, Озби?

— Потому что он мой брат. И я не знаю, как можно заставить его разлюбить тебя. Я сам не смог бы сделать этого.

— Ну что ж, если ты решил все отдать на волю случая, посмотрим, что из этого выйдет.

— Как ты можешь так говорить?! Не думал, что ты бываешь настолько жестокой.

— Это не жестокость. Ты сам предоставил мне право выбора. Я просто решила воспользоваться им.

После этих слов она взглянула мужчине прямо в глаза. В них была боль. Он побледнел, руками так крепко сжал подлокотники кресла, что казалось, они сейчас сломаются. Комда колебалась. Она не знала, позволить ли ему страдать дальше или прекратить его мучения. Но любовь оказалась сильнее, и она произнесла:

— Я пошутила, Озби. Я не собираюсь заводить роман с Растом. Для того чтобы взять его с собой у меня была другая причина.

— Если это так, могу я узнать её?

— Ты хочешь узнать только о нем или о других кандидатурах тоже?

— Обо всех.

Комда задумчиво поправила волосы и неожиданно для Озби встала. Она подошла к шкафу, который занимал всю боковую стену его каюты, и медленно пошла вдоль него, касаясь пальцами стоящих на его полках предметов. Она брала какую-нибудь вещь, вертела ее в руках, рассматривала и осторожно ставила на место. Женщина что-то обдумывала. Наконец, она заговорила. Её голос был спокойным, словно речь шла о будничных вещах:

— Я говорила, что на этой планете нам не придется воевать или защищать себя с оружием в руках. Мне не нужны воины, поэтому я подбирала кандидатуры по другому принципу.

Не поворачивая головы в сторону Озби, она продолжала говорить:

— Хочу заметить, что миссия, которую нам предстоит осуществить на этой планете, изначально мне неприятна. Необходимо устранить энергетический дисбаланс. Для этого я и Тресс должны будем уничтожить многое из того, что подходит под определение «доброго и прекрасного». Тресс и сам мог бы справиться с этим. Для него это что-то вроде развлечения. Но я не могу и не имею права перекладывать на него то, что обязана делать сама. К тому же Тресс может «заиграться» и переусердствовать, а равновесие — довольно хрупкая вещь… Теперь относительно сделанного мною выбора. Озгуш — могучий воин, опытный командир, прекрасный человек и надежный друг. Но важнее всего то, что по долгу службы он часто сталкивался с различными проявлениями зла. Достаточно просто посмотреть на его опоясанные татуировками руки. Он многое видел, знает и понимает. Для него не станет неожиданностью обнаружение зла там, где его, по сути, быть не должно. Мне потребуется поддержка такого человека, как он.

Женщина чуть передвинула очередную вещь на полке и продолжила:

— Теперь Мстив. Он более циничен и прагматичен, чем любой из нас. Эти качества заставляют его относиться с недоверием ко всему хорошему. Он изначально подозревает худшее, а удачное завершение того или иного события воспринимает как исключение из правил. Зло для него — органичная часть всего сущего. Как, например, день и ночь — равноценные и необходимые составляющие суток. Я не знаю, что может поколебать его невозмутимость и вывести из состояния равновесия.

Комда чуть усмехнулась:

— Разве только слишком шумное поведение Гдаша. Но это к слову… Мне пригодится человек с холодным и расчетливым умом. То, что он прекрасный разведчик, является удачным дополнением к остальным чертам его характера.

Вдруг с губ женщины сорвался тихий и радостный вскрик. Она увидела на полке небольшую раковину, которую они с Озби нашли на Парадизе. Она положила ее на ладонь и осторожно провела по гладкой поверхности пальцем. Это движение было таким ласковым, что со стороны казалось, будто она гладит раковину. Затем осторожно положила ее на полку и, не поворачиваясь, продолжила:

— Раст… Я долго колебалась, прежде чем сделать этот выбор. Больше, чем в отношении других кандидатур. Душа твоего брата подобна коктейлю. В ней множество слоев — и светлых, и темных. И чего больше в этом странном напитке, даже мне трудно определить. Благородство и сострадание соседствуют с амбициями, непомерной гордыней и завистью. Последнее наиболее опасно. Именно через него Тресс завладел его душой. К тому же, если я возьму его, придется учитывать его чувства ко мне…

Женщина повернулась и быстро посмотрела на Озби. Тот продолжал молчать.

— Но оставить его на борту корабля мне представляется еще худшим вариантом. Тем более что ты на время моего отсутствия станешь капитаном «Синей чайки».

Услышав ее последние слова, Озби не выдержал и прервал Комду:

— Значит, я был прав, когда подозревал, что мое назначение на должность заместителя капитана было неслучайным. Ты еще тогда решила оставить меня на корабле!

Комда не ответила на его эмоциональное обвинение, а негромко продолжила:

— Я пришла к тебе для того, чтобы все объяснить. Хотя и предполагала, что твоя реакция будет именно такой. Я решила сделать это заранее. До того как объявлю свое решение на совете офицеров. Но не только для этого. Я зашла проститься.

Озби быстро поднялся с кресла и взволнованно воскликнул:

— Проститься?!

— Не волнуйся. Проститься — в смысле попрощаться. Вряд ли в оставшиеся несколько дней у нас еще будет такая возможность…

Сразу после этих слов она, не останавливаясь, продолжила:

— Озби, что я вижу? У тебя на полке стоят свечи!