После мизерного блаженства, подаренного Адой, в теле образовалась слабость. Голова немного кружилась, а картинки в голове так и рисовали продолжения того акта. Охладился в душе, призвав разум и тело к содружеству. Это обычная баба! У неё такая же, как у всех вагина, так же две сиськи, один ротик и упругая попка. Таких мой член оприходовал уже сотню. В ней нет ничего особенного! Нет! Нет! Нет…

Да ни хрена! Ещё как есть. От её взгляда потеют ладони, и я превращаюсь в редкостного дебила, невольно стараясь ей угодить, сделать приятно или показать, что я на самом деле не такое дерьмо. Блядство во всех категориях!

Надо отвлечься на сегодняшний вечер. Может к Диане? Пусть завершит темное дело Ады. Представил дырочку местной шлюхи, которую трахали в этом доме все, кому не лень, и вдруг стало противно. Нет уж!

Переоделся, налил виски в стакан и вышел на террасу. Солнце ушло за горизонт, погрузив город в ночную прохладу. Устало опустился на шезлонг и невидящим взором уставился на кристально голубую воду бассейна, которую подсвечивали светодиоды. Купаться точно не хотелось, хотя было бы неплохо выбить дурь из головы. Нет, я принял душ и готов к отдыху. К чёрту! Отпил горячительного напитка и ушёл в свою думу. Жена? Семья? Может ещё и отпрысков потом заведёшь? Идиот же! С чего вдруг к легавой стал относиться, как к будущей супруге? Брак лишь для легенды, а не для реальных взаимоотношений. Окстись! Я всегда был против семьи и отношений, так как уверен в их разрушительной ядовитости. Не бывает любви до гроба, особенно в преступном мире. В преступном мире расставания в миллионы раз жестче и беспринципней, и оставляют после себя выжженные судьбы. Мои родители были тому ярким примером…

– Мой господин, – резко донеслось над головой, что я подпрыгнул. Передо мной возвышался Серкан.

– Твою мать! – сердито выдохнул я, переводя дух.

– Простите, Давид. Вы не слышали стука. Дело срочное, пришлось войти, – пояснил подельник. – Моя госпожа серьёзно поранилась. Решил, что вы должны знать.

– Поранилась? – тут же подскочил я и спешно направился к её покоям.

– Да, разбила зеркало в ванной. Позвать Озге?

– Я сам, – и почти бегом следовал в нежилую сторону дома, где как раз располагались гостевые комнаты, комнаты рабынь и членов моей группировки. Там же пока что находилась и моя будущая жена.

На бледном лице Ады заметил испуг и негодование. Да, она явно меня не хотела бы сейчас видеть. Что ж рад разочаровать. Опустил взгляд на её руку, ту самую, которой эта красотка совсем недавно сделала мне приятно. Вся тыльная часть ладони напоминало кровавое месиво, а между костяшек поблескивал осколок. И правда зеркало?! Неужели решила таким образом наказать себя?

– Какого хрена? – стремительно подступил к ней и схватил несчастную конечность. Ада зашипела от боли и попыталась вырвать раненную кисть, но я успел разглядеть характер травмы – проникающее осколочное и довольно глубоко. Обычной аптечкой в доме не обойтись.

– В больницу, живо! – скомандовал я и, подхватив суженую за здоровую руку, потащил за собой.

– Нет… Я справлюсь! Пусти, – воспротивилась Ада и в голосе уличил досаду.

– У тебя вены перерезаны, дура! – рявкнул на неё. – Хочешь кровью истечь?!

– Нет, порез поверхностный, правда… Давид, в больнице возникнут вопросы. У тебя что тут нет местного лекаря?!

– Я здесь принимаю решения. И моё решение ехать в больницу, так что заткнись и шевели задницей, – взбесился ещё больше, не совсем понимая её поведение.

С чего вдруг она обеспокоилась, что мы можем вызвать вопросы у медперсонала? По сути, ей это наоборот на руку. Или травма неслучайная? Если так, то всё ещё более запутанней. Тряхнул головой, решив разбираться с проблемами по мере их поступления. Грубо толкнул Аду к выходу, не обращая внимание на то, что суженая только в банном халате.

– Ада, – теперь активизировалась её сестричка. Уж ты бы помолчала! – Можно мне с тобой? Я боюсь здесь одна…

– Нет, – громыхнул я, испепелив негодницу ненавистным взором. Я с одной Михеевой еле справляюсь, а двоих тем более не выдержу. – Прижми жопу и сиди! Высунешь нос из комнаты, пеняй потом на себя.

Наконец смог вытолкать Аду в коридор, где отчего-то столпился народ в лице Тагира, Дианы и других постояльцев.

– Чего повылезали?! – рявкнул ещё более недовольно, таща суженую за собой. – Работы полон рот! Живо по местам!

Однако, минуя Диану, отметил странное пересечение взглядов у девушек, которое мне определенно не понравилось. Мне показалось или запахло сговором? Отмёл пока от себя эту мысль. Потом разберусь… За руль усадил Серкана. Сам же сел на заднее сиденье вместе с суженой. Рана по страшному кровила, превращая девушку в белое полотно. Кровотечение очень сильное, стучало в висках, а в груди нарастало нешуточное беспокойство. Вытянул из пояса брюк ремень и соорудил из него подобие жгута. Засёк время.

– Серкан, давай быстрее, – хлопнул подельника по плечу, параллельно понимая, что в вечер пятницы дороги всегда перегружены.

Ада сидела смирно, откинув голову назад. В голубизне глаз уловил помутнение.

– Не тошнит, голова не кружится? – обеспокоенно коснулся щёк и лба.

– Немного, – призналась та, сглотнув.

– Что за порыв к членовредительству? – скорее ворчал, чем осуждал.

Ада молчала, наблюдая за проносящимися картинами из окна автомобиля.

– Ада, – позвал я и, обхватив пальцами её подбородок, понудил смотреть на меня. – Зеркало разбилось или ты сама его разбила?

– Я его разбила, – отчеканила суженая, и по взгляду понял, что не лжёт.

– Зачем? – нахмурился в ответ.

– Чтобы больше не видеть своего мерзкого отражения, – ответила она.

– Мерзкого? – не понял я, но её многозначительный взгляд на область моей ширинки, вызвал негодование. – А после секса со мной ты вообще руки на себя наложишь? Ты либо дура, либо пиздишь мне сейчас. Я лично тогда наставил пушку тебе в лоб, собираясь поступить гуманно, но ты согласилась пойти иным путём ради своей «великой» цели. К чему сейчас эти россказни о женском ущемлении и чести?

– Тогда мне казалось, что смогу…

– А сейчас не кажется?! Мы заключили договор, моя дорогая Ада. Я не только бандит, но и честный партнёр. Свои условия я выполнил, а за невыполнение договорённостей со стороны партнёра наказываю, причём довольно жёстко. Не будите во мне мою истинную личину, Ада-ханым.

Суженая испуганно уставилась на меня и, сглотнув, кивнула.

На подъезде к больнице девушка схлынула с лица. Спешно вышел из машины и помог ей. Ада пошатнулась, оперевшись на меня. Внимательно осмотрев красотку, понял, что самостоятельно ей не дойти. Решительно поднял на руки и понёс к приёмному покою. Дежурные врачи мгновенно занялись пострадавшей, а мне пришлось заполнять нужную документацию за оказание медуслуг для Ады, благо копии документов будущей жёнушки пока возил с собой в машине. Ждать пришлось около часа, но апогей ожидания поселил в душе смуту. Из операционного блока ко мне вышло двое полицейских.

Блядь! Неужели, сдала, сучка?! Только тогда это полная глупость с её стороны, так как при подобном раскладе она подписала сестре смертный приговор.

– Кая Давид? – вопросил один из служащих и тоже представился.

– Да, это я. Добрый вечер, – непринуждённо кивнул им и встал со своего места. – Что-то с моей невестой? – теперь изобразил беспокойство, что было совсем несложно.

– Доктора вам чуть позже расскажут, а у нас к вам есть пара вопросов, касательно госпожи Михеевой. Вы могли бы пройти с нами?

– Это не может подождать? Я хотел бы сперва удостовериться, что с невестой всё хорошо, – внутри назревал бунт. – Либо давайте поговорим здесь… Мне нечего скрывать от служителей правопорядка.

Требовательно и упрямо осмотрел их, давая понять, что просто так им меня отсюда не вывести. Либо наручники, либо мирно беседуем. Полицейский, что постарше покорно выдохнул и негромко продолжил:

– После осмотра госпожи Михеевой, у медиков и у нас возникли ряд вопросов к вам и вашей невесте. Девушка, конечно же всё начала отрицать, но это не сняло наших подозрений относительно Вас, господин Кая.