Эти две дамы спрашивали как-то очень уж целенаправленно, будто были его коллегами. Просили показать протокол вскрытия! А когда суб-лейтенант ответил, что патологоанатом прибудет из Керкиры только завтра, а пока тело закрыто стазисом, они переглянулись. Длинная и лохматая гостья из Царства Русь присвистнула, а бритвальдская леди мягко поинтересовалась:
– Господин Стоматули, вы, конечно, знаете, что стазис искажает результаты посмертного исследования тканей? Так что время смерти придётся устанавливать по косвенным признакам…
– Другого варианта не было, – он развёл руками. – Ахарави слишком маленький город, у нас есть только медсестра. А патологоанатом вообще один на весь остров. Здесь, на Керкире, народ мирный, и очень редко случаются смерти по неестественным причинам.
– Холодильный короб?.. – спросила лохматая.
– Такого размера просто нет. Так что без стазиса было не обойтись, жара-то какая!
На его счастье, они дошли до таверны, и расспросы закончились.
Вернее, прекратились на время.
Конечно, столик этот был зарезервирован для гостей заранее, и Костас с благодарностью вспомнил отца: тот сразу предупредил его, что леди Конвей и её подруга станут интересоваться расследованием. Так что нужно проявить к ним максимальную предупредительность – кто знает, возможно, будет какая-то польза!
Найдя хозяина, Костас обсудил с ним, что подавать важным гостям, выбрал вино и, слегка успокоенный, вернулся за столик.
Юра решал сложный вопрос.
Нет, пожалуй, даже два вопроса, и оба были сложными в своём роде.
Во-первых, предстоящий ужин: хотелось настоящей морской рыбы, выловленной вот только что. Но ведь барашка на вертеле тоже не каждый день здесь жарят? И как быть? Рыбу он любил ужасно, даже речную, даже мелкую плотву, которую ловил с братьями на речке летом. Но барашек… на вертеле… Это же почти приключение!
Второй вопрос бы, собственно говоря, уже решён: кое-что он видел в соседском саду, когда ночью смотрел на море и луну, и утаивать это было нельзя. Но Юра никак не мог придумать способа, чтобы рассказать об этом виденном без того, чтобы нарваться на неприятности. Потому как на море-то он смотрел, но вовсе не из своей спальни.
Лестницу наверх он увидел сразу, как только вошёл в дом. И ряд окошек под самой крышей, небольших, словно там был полуэтаж. Или чердак. Или что делают в эллинских домах?
Ночью он проснулся не от грохота шторма, а наоборот – от тишины, когда всё прекратилось. И проснулся как-то очень глубоко… Нет, а что? Если бывает глубокий сон, то и обратное состояние тоже надо как-то назвать? В общем, спать не хотелось совсем, и он вышел из своей спальни. Заглянул к Полине: спит, только носом посвистывает. Прошёл мимо закрытых дверей, мимо тёмной гостиной и остановился на лестничной площадке. Можно было бы спуститься в кухню и найти что-нибудь подходящее в кладовой, хоть яблоко или горсть виноградин, а можно…
Выбрав второй вариант, Юра осторожно, на цыпочках, поднялся по узенькой лестнице и толкнул люк над головой.
Из чердачного окна было видно куда больше. Серебряную дорожку на глади воды, жёлтый свет фонаря где-то далеко слева, огоньки большого корабля, медленно идущего в сторону материка, соседние сады. На вилле «Маргарита» не горело ни одного окошка, и можно было только смутно различить в лунном свете белеющие стены здания, а вот в здании «Глории» во втором этаже светилось одно окно. Квадрат света падал на дорожку, и Юра чётко рассмотрел коренастую мужскую фигуру, по этой дорожке прошедшую в сторону виллы. В руке мужчина нёс сумку.
«Ладно, – решил парень. – После еды расскажу. Вот могу поспорить на порцию барашка, что этот суб-лейтенант пойдёт к нам пить кофе, тогда и…»
Успокоенный, он вернулся к вопросу номер один, и принятое им решение можно было воистину считать соломоновым…
– Полин, ты решила, что закажешь? – повернулся Юра к тётушке, перелистывавшей страницы меню.
– Ну-у… Нет пока. А что?
– Давай я возьму барабульку, а ты барашка, а посередине поменяемся?
Полина рассмеялась и щёлкнула его пальцем по носу.
– Договорились!
Глава 9,
(в которой способ убийства признаётся неэкономичным)
Домой… то есть, конечно, на арендованную виллу, но это ведь дом на ближайшие недели? Так вот, домой Юрка еле плёлся следом за взрослыми, при каждом шаге цепляясь носками растоптанных кроссовок за дощатую дорожку вдоль моря. В животе тяжело плескался маринованный осьминог, борясь за место с рыбой и ломтем совершенно упоительной жареной баранины. На любимую картошку-фри даже смотреть не хотелось. И на мороженое, ага…
И как эти люди ещё ухитряются идти, разговаривать, смеяться, а не падают и не засыпают прямо на прохладной серой гальке? Он душераздирающе вздохнул и заставил себя прибавить шагу.
– Иди-ка ты спать, – озабоченно сказала Полина, посмотрев на племянника. – То ли объелся, то ли перекупался, а скорее всего и то, и другое.
– Не могу, – мотнул головой он. – Господин суб-лейтенант, я видел кое-что… ночью. Не знаю, нужно ли это вам…
– Хорошо, – быстро сориентировалась леди Камилла. – Тогда предлагаю подняться в гостиную, выслушать молодого человека и отпустить его спать, а мы ещё поговорим.
Молча проглотив возражения, Юра следом за тёткой вошёл в гостиную и остановился возле двери.
– Садись, – леди Камилла кивнула на диван. – И рассказывай.
История о незнакомце с сумкой была выслушана с интересом, после чего Костас стал задавать вопросы:
– Ты смотрел сверху, но всё-таки, какого роста был этот человек?
– Ну-у… Наверное, меньше вас, – ответил Юра, смерив суб-лейтенанта взглядом.
Поскольку Костас Стоматули вымахал до двух метров, это мало что давало: большая часть населения Керкиры была ростом меньше него.
– И это точно был мужчина, а не женщина в брюках, например?
– Точно. Походка другая… Да, у него же лысина была! Небольшая, но лунный свет отражала отлично, – Юра хихикнул: как всякому обладателю густой шевелюры, чужие лысины казались ему смешными.
– А сумка? Может, какой-нибудь значок на ней ты увидел? – не унимался Костас.
– Не-а. Просто тёмная, даже цвет не поймёшь, – Юра неожиданно широко зевнул и смутился. – Извините.
– Всё, вали чистить зубы и спать! – приказала Полина. – Если он что-то ещё вспомнит, господин суб-лейтенант, расскажет завтра.
Вежливый мальчик пожелал всем спокойной ночи и ушёл.
Честно говоря, у него мелькнула мысль подслушать, о чём ещё будут говорить в гостиной. Но… через открытую дверь комнаты была видна разобранная постель, в окно светила луна, пахло морем… И спать хотелось всё сильнее…
Когда за Юрой закрылась дверь, леди Камилла повернулась к суб-лейтенанту и спросила:
– Так это было убийство?
– Пока не будет проведена аутопсия, я не могу говорить, сами понимаете. Но, по моему мнению, смерть от укуса змеи, которая в принципе на острове не водится, естественной считаться не может. Так что, если начальство мне не прикажет закрыть дело, я буду его расследовать как убийство.
– Всё-таки от укуса змеи… – пробормотала леди Камилла. – А как вы это выяснили, если патологоанатом только завтра приедет?
– Ну, медсестра в Ахарави всё-таки есть, она осмотрела тело и нашла следы: характерные проколы на левой щиколотке, покраснение, отёк. Да и трупное окоченение развивалось нехарактерно… – тут суб-лейтенант запнулся, осознав, что рассказывает всё это ни в чём не повинным дамам, и покраснел. – Прошу прощения.
Ни в чём не повинные дамы синхронно фыркнули, и Полина сказала:
– Вы не поверите, суб-лейтенант, но мы не очень пугаемся, когда при нас говорят о покойниках.
– И даже о трупном окоченении, – мурлыкнула Камилла. – А не завершить ли нам вечер чем-нибудь мягким и успокаивающим?
– Местным бренди? – догадалась Полина.
– Например… Что-то было там в баре, посмотрите, дорогая?
