Умно? Да. Только почему же она сделала все, чтобы оттолкнуть меня? Все это наводило на мысли, что глухая корфа ей была нужна для того, чтобы в нужный момент обрядить в нее служанку, заменив ей себя, а самой неузнанной ускользнуть из дворца.

Но если готовила побег, почему не прихватила с собой все деньги и драгоценности? Да и с кем ей бежать? Поклонников у Иланны не было. Всем известно, чья она невеста, и девушка никогда не оставалась одна и не выходила из дома без сопровождения.

Какое-то время заняла проверка всех выехавших из города в сторону Асдора, но никого подозрительного и похожего на беглянку не видели ни в день ее исчезновения, ни позже.

Из странностей было замечено лишь то, что отряд асдорских наемников выехал из Игенборга в сторону Степи как раз третьего дня. Куда же так спешили, что не задержались в городе, когда по приказу акифа бесплатно угощали и наливали в честь праздника?

А еще с ними был музыкант с сестрой и ее служанкой. Сказал, что в городе слишком большая конкуренция и они поедут выступать к повелителю Степи, пока праздник не закончился и другие музыканты не решили последовать его примеру. Услышал, что наемники следуют туда же, и решил примкнуть к ним для безопасного пути. Ничего запрещенного не вывозили, пропустили их быстро.

Документы у них с сестрой были в порядке. Приехали из Асдора, печать о въезде в город есть. Артисты часто путешествовали, как и наемники. Музыкант даже по просьбе стражников им спел в честь праздника в городе. Голос у него был уж очень хорош, этим и запомнился.

По описанию девушка с ним была похожа на Иланну. Похищенной или принужденной не выглядела. Да тут еще поступила жалоба от приехавших артистов о потере документов. Они не могли выехать из Игенборга. Когда именно бумаги пропали, не помнят, спохватились, лишь когда собрались уезжать из города.

– Наводит на размышления. – Голос отца не предвещал ничего хорошего.

– Пропала еще одна из служанок Иланны, – напомнил я.

Солнце только поднялось над горами, а мы уже давно были на ногах. Пропажа, ну или побег, невесты наследника престола – это то, что стоит взять на личный контроль акифу и… самому наследнику.

На столе перед нами стояли чашки с кофе, чаем, травяными отварами. Никому из слуг велели не входить. Вместе с нами, конечно, находился и отец Иланны. Агаси Урнан имел вид бледный и такой, точно мы вот-вот обвиним его в пропаже собственной дочери.

– Это… Майлена, – пробормотал Урнан. – Одна… одна из… ее… приближенных служанок. С детства… вместе. Ох, Глаза Предка!

Он торопливо глотнул охлажденного травяного напитка, что успокаивал нервы. Я лишь покачал головой.

– Скорее всего, она была в курсе побега.

– Агаси… – Урнан потер начавший седеть затылок. – Я велел опросить всех оставшихся служанок. Всех, кто когда-либо находился в услужении у моей дочери. Но никто ничего не слышал.

– Скажем так, – медленно ответил акиф, – твоя дочь, агаси Урнан, весьма расчетливая девушка. Зная ваш славный род и репутацию, я был рад, что именно она – невеста моего сына. Но подобное поведение с ее стороны непростительно.

Кажется, вскоре я освобожусь от давней помолвки, и разрыв будет не по нашей вине. Своим поступком Иланна запятнала честь семьи и больше не может претендовать на звание невесты наследника.

Это же понял и агаси Урнан, резко побледнев и задрожав от стыда.

– Иланна… она же всегда… Великий Предок…

– Да, да, – поморщился акиф, махнув рукой. – Это всегда звучит так. Девушка, которая раньше никогда себе такого не позволяла. В этом и проблема, агаси Урнан, в этом и проблема.

Его глаза, такие же золотисто-янтарные, как у аханы, просто сверлили взглядом отца Иланны. Тот же все сильнее потел и уже сменил третий платок для того, чтобы протереть лоб.

– Твоя дочь сумела обвести вокруг пальца всех. Абсолютно всех. Признак недюжинного ума, несомненно. Но и хитрости, изворотливости. Она обманула не только нас, но и мою супругу, когда гостила у нас. Ни словом, ни взглядом не дав понять, что против этого брака. Уж у нее-то она могла попросить помощи в избавлении от нежеланного замужества. Но она лгала всем, глядя в глаза. Как я смотрю сейчас на тебя. Скажи, агаси, кто мог научить твою дочь лгать? Почему она решила предать моего сына и тем самым предать сам Игенборг?

Я даже на миг пожалел Урнана. Не думаю, что есть его вина в поведении Иланны. Но! Родители вкладывают в своих детей то, что знают сами. Неужели моя невеста не подумала о том, что их могут обвинить в предательстве и арестовать? М-да, что-то акиф поторопился насчет ее ума.

– Отец. – Я кашлянул. – Позволь покинуть вас ненадолго.

Акиф лишь рукой махнул, не отрывая взгляда от Урнана.

Мне надо было остаться одному. Перечитать еще раз то, что нашел в своей спальне. То, что сейчас грызло изнутри, как крыса. Как огромная злобная крыса. И имя ей было Предательство.

Мне пришлось отойти и сесть на кушетку, что пряталась на террасе, прикрытая от посторонних глаз полупрозрачными занавесями. После чего достал из кармана сложенный лист бумаги. Он попался мне сразу после исчезновения Иланны. Нашел его под подушкой. А это значило одно: кто-то еще помог нашим голубкам сбежать.

Почему голубкам? Изнутри вновь полыхнула злость. Да потому, что в письме все было четко написано.

Ясарат, теперь ты уже все знаешь, и я понимаю, что все это выглядит ужасно. Но так получилось, что мы с Иланной полюбили друг друга с первого взгляда. Брат, я специально ничего не предпринимал до вашей встречи. Если бы ты сказал мне, что тоже любишь ее, клянусь, я бы отступил. Иланна прекрасная девушка, с тонкой, нежной душой, но твое отношение к ней уничтожило бы свет ее души. Ты не смог по достоинству оценить бриллиант, который тебе достался. Я же буду любить и беречь ее до конца своих дней.

Я не прошу нас простить. Понимаю, что наношу тебе оскорбление и в очередной раз разочарую отца. Но мы разговаривали с тобой. Иланна – не твоя судьба, ты ее не любишь. Тогда как мы с ней – точно две половинки одного целого. Надеюсь, когда ты встретишь ту самую, то поймешь мои чувства.

Я не хочу своим поступком навредить матери и друзьям, так что в Асдоре можете нас не искать. У меня есть план, как обелить имя Иланны, чтобы никто не посмел в ее сторону плохого сказать или усомниться в законности нашего союза.

Пожелай мне удачи. Знаю, что когда ты остынешь, то поймешь, что все к лучшему. Люблю тебя.

Твой брат Данис

Кулак сжался, сминая бумагу.

Данис… Когда только успел околдовать своим голосом? Хотя он приехал раньше нас, а мама пригласила погостить во дворец Иланну, чтобы поближе познакомиться. Тогда, видимо, между ними все и завязалось. Ведь у нас в семье нет разделения на женскую и мужскую половины дома. Вот она и познакомилась с моим братом как с будущим родственником. Судя по докладу, Иланна увлекается поэзией, музыкой, и у них нашлось много общего.

Представлять, как между ними все это происходило, было противно. А я считал его не просто братом, но и другом, близким человеком. Тогда как мне готовили нож в спину.

Вот, значит, к чему были все его дотошные вопросы насчет моего отношения к Иланне. Неужели не мог прямо со мной поговорить, как брат с братом? Я с ним был откровенен, а вот его недоверие оскорбляло.

«Пойму, что все к лучшему?» – хмыкнул я про себя, вспоминая прощальные слова брата в письме.

Может быть. Я не горел желанием жениться. Сбеги Иланна с любым другим, и я бы лишь вздохнул с облегчением. Но Данис… Отец будет вне себя. Получается, позор ляжет не только на семью агаси Урнана, но и на нашу. В стенах нашего дома соблазнили Иланну и подбили на побег.

Это лишь вопрос времени, когда станет известно, с кем сбежала моя невеста. Да и мы хороши, на отсутствие Даниса даже внимания не обратили, привыкнув, что он может пропадать по нескольку дней, объезжая окрестности в поисках вдохновения. Сочиняя музыку или стихи, он искал уединения.