— Да! А теперь, — ректор устремляется опять вниз по лестнице, — прошу всех за мной. За получением учебного материала.

Мы спускаемся за ним.

24

Мы оказались в довольно таки большой библиотеке. Здесь нам выдали кучу учебников и тетради. А еще какое то перо.

— О! самопишущая ручка! — Фиря с восторгом разглядывает это перо.

— Х-м. Она что, за тебя сама писать станет? — Спрашиваю я.

— Что ты! — Смеется Фиря. — Нет конечно, писать буду я. Ее заправлять не надо. Она ж сама заправляется.

— Ну тогда она скорее самозаправляющаяся, чем самопишущая. — Отвечаю.

— Э-э..-Фиря хлопает глазами. — А ведь и правда.

— А почему ее все тогда самопишущей зовут? — Фиря снова разглядывает это перо-ручку.

Ну уж если ты, — думаю, не в курсе, — я тем более.

— Че, карандаша не будет? — Спрашиваю я.

На меня огладывается какой то черноволосый парень. Че то роже знакомая. А, ну да, это тот который мне нагрубил с утра. Фиря тянет меня за руку: " Пошли. Какой тебе карадаш еще нужен!" И мы идем к выходу из библиотеки.

— Не карадаш, а карандаш. — Поправляю я. — А рисовать чем? Ручкой что ли?

— Ну естественно! — Фыркает смеясь Фиря. — Ты прям как маленькая! Первый раз обо всем слышишь!

Да, твою ж дивизию! Все не привыкну, что я в другом мире! Переступаю порог библиотеки. И тут меня кто то хватает за руку. От неожиданности я все книги по полу рассыпала.

— Она еще и растяпа! — Слышу голос и следующий за ним мужской хохот.

Поднимаю голову. Снова этот черноволосый, с кучкой дружков смотрят на меня и ржут.

— Че ржете как лошади?! — Говорю зло.

— Адептка Алесия! — Слышу голос ректора.

Вскидываю голову и встаю уже успев собрать свои книги.

— Адептка Алесия, — Снова повторяет ректор. — Я надеюсь впредь не услышу от вас ругательств на протяжении всего обучения.

Я готова провалитьбся сквозь землю. Ну, блин, черноволосый, припомню я тебе!

— Да ректор. — Отвечаю тихо я и хочу пройти дальше.

Но меня придерживают за руку.

— Куда же вы адептка? А речевой контакт? — И он протягивает мне маленькое что то.

Я машинально протягиваю руку и мне опускают на ладонь какой то завиток. Сжимаю в кулачке и выхожу наконец то из библиотеки.

— Ух ты! — Фиря разглядывает такой же завиток у себя. — Ну надо же! Ты смотри ка, Алесия, самой последней модели!

— Че это вообще? — Спрашиваю я.

— Ты чего? Это ж эрка!

Можно подумать мне название о чем то говорит!

— И что? — Снова спрашиваю.

— Как что? Ты только посмотри! — И она втыкает этот завиток в ухо.

Наушник что ли, — думаю. И как только Фиря вставила этот завиток в ухо перед ней открылся, прямо в воздухе повис на против лица, экран… Обычного, для меня телефона.

— Э.. — Я аж остановилась.

— Смотри сколько приложений! — И фиря водит по воздушному экрану пальцем перелистывая приложения.

Я подхожу ближе. Разглядываю. Навороченный, однако!

— Ты чего так смотришь, будто первый раз видишь? — Спрашивает меня Фиря.

— Ну можно и так сказать. У меня такого навороченного не было. Я сама наверное и не разберусь. — Отвечаю.

— Не переживай, я помогу. Правда у меня не такой был. Но ничего вместе раберемся.

Ну это, — думаю, — радует.

А что ты за какандаш такой спрашивала? — Вдруг спрашивает Фиря.

— Э… Ну… это как ручка, но не ручка. И стёрочка на конце…

Ну как я ей должна объяснить! Если они вон — чуть ли не гусиными пьрьями пишут!

А Фиря взмахивает ручкой-пером.

— Так вот же стирать чем. — И она указывает на пушистый кончик пера.

25

До вечера мы были предоставлены сами себе. Я поставила учебники на полки, положила тетради в ящик стола. Ручку то куда хоть? Пенал бы хоть какой, а то вдруг потечет еще. Оглядываю стло… И вдруг замечаю на нем какой то прямоугольник нарисован. Дотрагиваюсь до него. Слышен еле заметный щелчок и прямоугольничек подниммается с одного края. О-о! Вот и пенал. А что, удобно. Опускаю туда рачку-перо и захлапываю пенал.

— Надо бы наверное вещи разобрать, — думаю, — хоть и мало их, но все же.

Захожу в спальню. А где же шкаф то. Я прошлый раз все внимание на кресло перключила. Оглядываюсь внимательнее. Слева от окна кровать и дверь в ванну. Справа столик и кресло-дракон. тут же справа вход в комнату. Значит искать надо вот на этой стене, напротив окна которая. Это единственная целая стена в комнате. И точно, неприметная такая дверьца. Подходишь ближе и она сама в сторону отходит. А за ней встроенный шкаф. Славо богу не как дома. Так небольшая комнатка с полками и вешалками. А это что? Под обувь что ли ящички. Так, ага, точно. И обувь стои! А размер? Ой, надо же мой! Да и на вешалках то платья висят. А я и не заметила сразу. А, это наверное форма. Длинные темно синие платья с белыми кружевными воротничками. А это че? Пиджаки!? Ага, вон и юбки к ним. Ну, нет бы что б брюки! Ой, какие красивые рубашки! Светло синие из тонкой материи. А эти вот прям свитера теплые и тоже синие. Ну, что ж надеюсь синий мне к лицу. Во всяком случае под цвет моих голубых глаз. Хотя они у меня и светлые, но все равно. Развешиваю на пустые вешалки свои скромные платья. Да, два платья, третье на мне. Не густо. Хотя а куда тут ходить то в своей то одежде? Возвращаюсь в комнату для занятий, как я ее для себя окрестила. Я вообще бы чего нибудь уже поела. И только подумала, как раздается голос. Я аж подпрыгнула от неожиданности.

— Просим адептов академии первого курса собраться в холле!

Выглядываю в коридор. Народ уже выходит из комнат и спускается по лестнице. Фиря стоит рядом с моей комнатой.

— А я за тобой хотела зайти.

— Считай зашла. А че там в низу то? Че зовут то? Не знаешь? — Спрашиваю пока мы идем.

— В столовую нас сейчас поведут. — Отвечает она. — Обед уже должен быть.

— А, ну это хорошо.

Мы толпимся в холле.

— Ай! — Фиря прыгает на одной ноге.

Черноволосый парень видимо наступил ей на ногу. И не извинившись проходит дальше.

— Ивинился бы! — Окликаю я его. — Или че, вас не учили извиняться?

— Да ладно. — Фиря меня за руку берет. — Не больно уже.

Парень идет как не слышит к своим дружкам.

— Эй ты, чернявый! Я к тебе обращаюсь. Извинись перед девушкой.

Тот замер и медленно развернулся.

— С какой стати? Не будет ноги расставлять.

Ах так, — думаю. Ну ладно.

— Конечно, с какой стати, — говорю, — Это же только благородные юноши способны и извиниться и помочь девушке. А напыщенные снобы никого кроме себя не видят.

Рядом хихикают девушки. Фиря тоже прыснула от смеха. И вот уже дружный смех разразился в холле.

— Над чем смеемся, адепты? — Раздается голос ректора.

Смех стихает. А черноволосый смотрит на меня сверкая глазами. Волчий взгляд прям. И я показав ему язык отворачиваюсь.

— И так адепты! — Ректор обводит нас вглядом. — Сейчас мы идем в столовую. Предупреждаю сразу. Не толкаться. Вперед очереди не лезть, еды всем хватит. Все яно?

— Да, ректор. — Слышатся разрозненные голоса.

— Все ясно? — Более громко спрашивает он.

— Да, ректор! — Хором громко ответили мы.

26

В столовой, как в обычной столовке. Столики на четверых рядками. Большая раздача и длинная очередь к ней. Стеллаж с чистыми подносами и полукруглый проем в стене, видимо для грязых подносов с посудой. Мы занимаем очередь.

— Ой, я так проголадалась! — Фиря шепчет мне на ухо. — Надеюсь тут хорошо кормят.

Да уж, не плохо! На раздаче чего только нет. Я половину и не знаю даже что это. Фиря набирает себе на поднос еды. И какие то котлетки в соусе и стручки какие то и похожие на крылышки, обжаренные в чем то золотистом, тоже перекочевали к ней на поднос. Я же не знаю че и выбрать. О! Оладьи или сырники. Беру себе порцию. Так стручки не знаю что- брать не буду. А вот те сосиски или колбаски надо взять. Картошечку бы к ним еще. Вижу пюре какого то синего цвета. Может это. Дома то Гелла меня все больше овощами хоть и кормила, но картоши или похожего я не ела. А спрашивать постеснялась. О, четверолап! Это вкусно, надо взять. И я беру зажаренную маленькую тушку с четырьмя лапками. Узнать бы еще как они называются.