– Понимаю.
Они говорили еще долго. Екатерина потом стала больше раскатывать о себе, о родителях. Были в их общении и моменты, когда они смеялись, были и грустные. Главное, что было – это такое откровенное, близкое общение, которое Екатерина никогда не испытывала с посторонними людьми.
Она сходила в туалет и вернулась в купе лишь около трех часов ночи. Девочка спала тихо, а женщина совсем чуть-чуть похрапывала. Екатерина легла на полку, но глаза сами не могли закрыться. Ее переполняли эмоции, чувства, возбуждение после такого общения. Они сейчас не могла четко думать, но и спать тоже не хотела.
Через какое-то время вернулся мужчина, они тихо пожелали друг другу доброй ночи. Они могли общаться и дальше, но не стоя в проходе. А здесь в купе они были уже не одни. Она знала, что он не спит, но общение продолжать было невозможно здесь.
«Ехали бы в купе одни, то всю ночь могли бы проговорить, но и так…много для меня нового именно из, как говориться, первых уст. Жаль, что завтра мы уже разойдемся и больше, наверное, никогда не встретимся. Может, попробовать утром обменяться адресами и телефонами? Посмотрим. За такие встречи я благодарна жизни».
Но физика организма постепенно брала свое и глаза начали слипаться. Скоро Екатерина уже спала под мерный стук колес идущего в Санкт-Петербург фирменного поезда.
ЧАСТЬ 2
ЛЕНИНГРАДСКАЯ ОБЛАСТЬ
Александр вынырнул из под воды и поплыл дальше от берега. Погода была пасмурная и все небо было серым, а порой шел мелкий дождь. В такой день народу на пляже озера не было.
Уже пятый день Александр и Елизавета отдыхают в пансионате в Ленинградской области. Но погода их не радует. Половину отдыха они уже провели, но температура и погода радовали их только первые три дня. Дальше пошли дожди и наступило небольшое похолодание. Однако это не мешало Александру каждый день плавать по несколько раз. Вот и сегодня вечером, он плывет все дальше от берега. Елизавета же заходила в воду в такую погоду один раз, днем.
Находится сейчас в воде было для Александра одним удовольствием. В ней было тепло, потому что за теплые дни, которые долго стояли, она прогрелась, да и сейчас было пасмурно и хмуро, но не холодно. Прохладнее, по сравнению с тем, что было, но не холодно.
«Не знаю что нужно людям еще (он плыл брассом, удаляясь от берега). Не юг все же. Классная вода, для Петербурга тем более. Что еще нужно для кайфа?»
Вскоре он развернулся и поплыл в обратном направлении. С берега ему улыбался и махала рукой Елизавета. Он помахал ей в ответ. Было небольшое волнение и, когда он занырнул, то под водой было так тихо и спокойно, что не хотелось вновь подниматься наверх. Окуни, плотва, лещи проплывали перед ним или глубже, а некоторые просто «стояли» у самого дна.
«От сюда все мы и вышли. Сюда и вернемся».
Но через какое-то время, как бы не хотелось, а все же пришлось выныривать обратно. И он вновь оказался в громком, суетливом мире на поверхности.
Когда он был уже недалеко от берега, неожиданно волна ударила сбоку и он немного захлебнул воды. Он остановился и стал откашливаться. Все это длилось несколько секунд, но в такой ситуации хочется, чтобы закончилось как можно скорее. Прокашлявшись и сплюнув он продолжил движение к берегу и через минуту уже выходил, находясь по щиколотку в воде.
– Словил огурца? – спросила Елизавета, подавая ему полотенце.
– Есть немного. Пью до дна, – улыбаясь ответил Александр, вытирая лицо и тело.
– А муж мой в море, – в такт песни, написанной Александром Кутиковым и Андреем Макаревичем подпела она, только со словами, переделанными в народе, – пускай его смоет волна, пускай ему не везет, – и засмеялась.
– Вот значит, как вы ко мне относитесь? – улыбаясь, сказал Александр, возвращая полотенце.
– А ты как думал, – она обняла его и поцеловала в щеку.
Александр взял шорты и пошел переодеваться. Шорты внутри были с сеточкой, поэтому в них спокойно можно было ходить и без трусов.
Вернувшись к жене в шортах и с плавками в руках, он помыл ноги от песка, надел шлепки и футболку и они, под руку, пошли вдвоем в номер. От озера до корпуса было не больше двухсот метров.
Сам пансионат располагался примерно в ста двадцати километрах от города и был окружен хвойным лесом. Дышалось здесь так хорошо, воздух был так свеж, что было одно наслаждение. Тихо, спокойно, особенно после суетливого города. Они вдвоем отдыхали здесь от всего. От работы, от домашних дел. Гуляли, купались и плавали, играли в бадминтон и, если были свободны столы, то в настольный теннис или бильярд. Не нужно было готовить, потому что завтракали, обедали, и ужинали они в столовой, где очень хорошо и вкусно кормили, да и порции были довольно большими.
Вот и сейчас они шли вдвоем по дороге от озера до корпуса в окружении деревьев с обеих сторон. На встречу попадались гуляющие пары разных возрастов, дети, которые носились туда-сюда и о которых Александр неизменно по доброму и с улыбкой думал: «Ветер в поле, в жопе дым».
Как-то после такой его реплики, Елизавета шутя спросила:
– А ты сам таким не был что-ли?
– Был, конечно, – ответил он серьезно с улыбкой и сразу вспомнил детство.
«Вот такой отдых, в спокойной размеренной обстановке, располагает к тому, чтобы о чем-то думать или же что-то вспоминать. Он отличается от южного. Он абсолютно другой».
Они зашли в свою комнату на третьем этаже, где было две кровати, но Александр их сдвинул, сделав одну двуспальную, тумбочка, небольшой шкаф. В номере была и ванная комната с душем, туалетом и раковиной. Телевизор и холодильник были по одному на этаж. Именно в раковине Александр помыл сейчас плавки после купания, выжал их и повесил на спинке, «в ногах», одной из кроватей.
– Пойдем гулять? – спросил он жену, которая легла на кровать и закинула руки за голову.
– Пойдем, – она тут же встала перед ним, – трусы надень только.
– О, точно, они вдвоем улыбнулись, – а я и забыл уже, – он взял их с кровати, которые оставил под пододеяльником с краю, снял шорты (Елизавета не упустила возможности шлепнуть его легонько несколько раз), надел трусы, а затем надел шорты обратно.
– А если я так? – сказал Александр и резко подошел к жене, положил руки ей на ягодицы, сжал их и приподнял ее.
– Аха-ха, – засмеялась она и оперлась на плечи мужа, – отпусти…аха-ха, ну отпусти.
Смеясь, Александр поставил ее на пол. Они поцеловали друг друга, а затем подошли к входной двери.
Вечер был также пасмурным, но теплым и без дождя. Они ходили по территории вокруг, уходя то в один, то в другой конец. Прошли мимо детской площадки, мимо зимней горки, баскетбольно-футбольной площадки, где рядом была и стена для тенниса. Чуть прошли по лесу, по дороге, что как и все дороги здесь, шла между деревьями. На их пути, как им показалась, пробежала белка вдалеке. Они встречали белок здесь довольно часто, реже лис и ежей, а всего один раз видели зайца.
А в конце прогулки они спустились снова к озеру. Вышли на причал, где по одну сторону стояли лодки, а по другое катамараны. И просто смотрели вдаль, на другой берег, на небо, на воду. Елизавета прижалась к Александру и положила руку на его плечо, а на руку голову. Он ее обнял и они стояли так, ничего не говоря. Каждый из них думал о своем или не думал вовсе. И в такие минуты кажущегося уединения и единения с природой, порой приходят совсем не радужные мысли. Почему-то сейчас Александр вспомнил о девушках, которые были у него до Елизаветы и сам не понял с чего бы это. А Елизавета вспомнила детство, когда купаясь в реке, она чуть не утонула, благо родители были рядом. Но в одно мгновение их мысли заполнил один момент на двоих – что сейчас здесь они могли быть втроем, а не вдвоем. Они буквально почувствовали и услышали мысли друга друга, потому что Елизавета прижалась ближе к Александру, а тот обнял ее крепче.
– Красиво, – сказал Александр через какое-то время.
– Да-а, – протянула Елизавета.
