Смотрелись они, правда, странно. Слишком длинные для пушек, которые я представлял, раза в два-два с половиной больше. Узкая на конце и широкая в основании труба зачем-то была водружена поверх окованного железом ящика, который, в свою очередь, располагался на высоком и хлипком на вид лафете. Под ним горел огонь. Зачем – непонятно. С трудом можно было представить, что эта конструкция способна пережить отдачу после единственного выстрела, не говоря уже о том, чтобы стрелять постоянно.

Мытарь, впрочем, быстро развеял мои сомнения, назвав арт-установку пао лоу.

– Камнеметная башня, – произнес он, досадливо морщась, когда я описал ему то, что увидел. – У нее очень узкий спектр применения, поэтому встретить подобную вещь удается нечасто. В железном коробе помещаются раскаленные камни или угли, а широкий раструб трубы зачерпывает их. Обслуживающие башню воины дергают за веревки, привязанные к узкому концу, труба широким раструбом цепляет порцию снарядов, проворачивается на оси и выбрасывает камни на врага. Затем другие воины из обслуги дергают за другие веревки и возвращают трубу в прежнее положение.

Какая-то чисто китайская хрень, короче говоря. Похожая на примитивные требушеты на мускульной силе, с небольшим разбросом снарядов, но способная задать жару воинам, штурмующим стены. В натуральном смысле жару, если уж стреляет раскаленными камнями.

В общем, стены, равно как и стационарная артиллерия, меня впечатлили. Не нужно быть экспертом, чтобы понять – на штурме Юйжана любая армия умоется кровью. Представить себе атаку на стены под огнем аркбаллист, дождем стрел и раскаленных камней – брр-р! Даже если удастся захватить подобные укрепления сходу, потери будут жутчайшие.

Одна радость – осмотрев город с высоты птичьего полета, я не обнаружил там большого скопления войск. Обычный гарнизон военного времени, около трех, максимум четырех тысяч человек. Достаточно, чтобы продержаться какое-то время до подхода основных сил, но крайне мало, если нападающие решат штурмовать город, не считаясь с потерями.

Что, с другой стороны, было очень странно. После поражения под Синьду Юн Вэйдун должен был куда-то отступить, так ведь? У него под рукой осталось тысяч пятнадцать человек, да и сколько-нибудь уже набежало бы из рассеянных. Логичнее выбрать для ставки единственный и хорошо укрепленный город. А тут всего три тысячи. Не в подвале же он прячет оставшихся? Не хотелось бы лезть в западню.

– Нужна разведка, – прошептал я больше для себя, чем для кого бы то ни было.

Но капитаны, собравшиеся вокруг меня, чтобы услышать о результатах рекогносцировки, услышали. И согласно закивали головами – как я уже говорил, ежу понятно, что с наскоку город не взять.

Слово «разведка» породило в моем разуме ассоциативную цепочку, которая неизбежно привела к наемнику по имени Пао. Во рту сразу же появился кислый привкус, как если бы я куснул лимона. Эх, мне бы таких умельцев, как те, которые получили заказ на мое убийство. Но нет! Им приспичило сражаться на другой стороне!

– Я могу попробовать, – сообщила Юэлян, которая тоже – кто бы ей запретил? – участвовала в импровизированном совещании.

– Серьезно? – не удержавшись, я добавил в голос тонкую нотку сарказма. Который, против ожиданий, не обидел мою невесту.

– Ши, – просто ответила она.

В смысле… Конечно, она сказала «ши», она же на китайском говорит! Просто я неожиданно услышал именно это слово, а не русское «да», как обычно. Даже напрягся – переводчик сбоит? Или я уже так наловчился понимать сплошной поток китайских слов, что он решил переводить только то, чего я не понимаю?

Видя, что я стою с удивленным видом, девушка решила развернуть свой ответ.

– В моем Пути имеются техники скрытности.

– «Легкие шаги», что ли? – блеснул я осведомленностью. С проблемами переводчика от Гуаньинь я решил разобраться позже.

– Не только.

Одаренные, кстати, не особо любили распространяться о тех техниках, которыми владели. Это не было каким-то секретом, тем более, первое же применение возможностей сделало бы попытку утаить информацию смешной. Скорее подобное поведение относилось к правилам хорошего тона. Типа достойный человек в приличном обществе не станет хвастать тем, что толкает сто пятьдесят килограммов от груди.

– Нет! – отрезал я.

– Почему? – а вот теперь она решила проявить характер. Глаза опасно сузились, намекая на то, что вскоре я столкнусь не с лучшими чертами личности девушки.

– Это слишком опасно!

– Ха! – вместо аргументов выдохнула она. – Мы на войне! Тут опасность – норма жизни!

По кругу – правда. Даже без постоянного незримого присутствия Тени, опасностей хватало всегда. В любой момент смерть могла показать свой щербатый оскал. Человека могла свести в могилу болезнь из-за загноившейся раны, укусить змея, которых в здешних джунглях хватало, убить стрела, вылетевшая из кустов. Да, Господи! Конь мог понести, если уж на то пошло! Или провалиться копытом в нору какого-нибудь зверя, а вылетевший из седла ездок – свернуть себе шею.

– Есть оправданный риск, а есть риск неоправданный, – произнес я, невольно сделав свою реплику похожей на высказывание учителя Куна. – То, что предлагаешь ты, – неоправданный!

– Это потому, что я женщина? – голос Юэлян сделался совсем уж опасным. Не склочным, не обиженным, не возмущенным, а именно опасным. Намекающим на серьезные негативные последствия в том случае, если я отвечу неправильно.

Вот! Вот почему женщина на корабле и на войне – к несчастью! Это не какие-то глупые предрассудки, нет! Небеса не разверзнутся и море не поглотит нарушивших этот неписаный закон. Просто… В большинстве случаев первая реакция любой женщины на внешний раздражитель основана на эмоциях, а не на рассудке.

Мужика-подчиненного можно сильно обидеть, отказав ему в чем-то или заставив выполнять то, чего он делать не хочет. А все потому, что он будет понимать: неприятно, но надо. Или «кто, если не я?». Да даже «с чего мне теперь ипотеку платить, если я боса-самодура нахрен пошлю?».

А женщина способна пойти против логики и последствий. Не обязательно пойдет, но может. Мужчина тоже, конечно, но вероятность этого ниже. Мы стоим ногами на земле (правда, голова зачастую в облаках), а прекрасный пол наоборот. Тихая и воспитанная девушка может внезапно наплевать на все последствия, сжечь мосты и пойти all in. Чэн Юэлян мне это уже однажды продемонстрировала.

А еще присутствие в армии женщины – это неудобно. Вместо того, чтобы думать о том, как решить задачу, я должен подыскивать аргументы, которые не заденут ранимую натуру моей невесты.

Поэтому я сказал прямо и честно. Ну, почти честно.

– Потому что мне не нужна победа, купленная ценой жизни будущей жены. Да и объединенный Китай, если уж на то пошло.

Это было не по-китайски, вот совсем. У них общее превалирует над частным. Сперва дела, а потом личная жизнь. Но девушки – они везде девушки. Особенно влюбленные. Я надеюсь.

Сработало. Юля второй раз на моей памяти выключилась из реальности. Глазки в землю, на щеках румянец – все признаки сильного смущения. Пират, стоящий чуть поодаль, за ее правым плечом, состроил на своем лице гримасу одобрения. Амазонка дернула уголком губ – опытная дама понимала, насколько нагло я сейчас манипулировал чувствами невесты, но, похоже, ничего не имела против.

– Разведку не обязательно должен проводить одаренный, – сказал я, вновь приковывая внимание к себе. – Можно попробовать акцентировать внимание противника на одном направлении, а ударить с другого.

– Но госпожа Чэн действительно справилась бы лучше всех, – подал вдруг голос Лю Юй.

Бычара, вот ты-то куда? И зачем? Ты чей, вообще, друг, мой или медведя? Я только что увел разговор от опасной темы, а ты, не мудрствуя лукаво, пинком вернул его обратно! Что это – глупость или злой умысел?

Так, спокойно, Леша, спокойно! Какой умысел, ты чего, это же Юй! Старина Бык, надежный, как скала, и верный, как монашка! Откуда вообще эти мысли про его злонамеренность?