По спине мужчины ручьем бежал пот, Павел посмотрел вниз, туда, где творилось это фантастическое действо, ведущее к помешательству. Вот Светочка взяла глубоко, он почувствовал, как головку сжало, отстранилась, вынимая член, вновь начала брать.

Это было на грани гребаной магии.

При этом ее полная упругая грудь покачивалась, Паше хотелось ускорить темп, потому что, если так медленно будет все и дальше, его яйца лопнут, а в голове вместе с ними лопнет сосуд.

Мужчина начал двигать бедрами навстречу, каждая мышца в теле напряглась, было такое ощущение, что это его первый минет в жизни. Все так ярко и остро, что хотелось выть диким, голодным волком, запрокинув голову.

Но Павел лишь сглотнул слюну, дернул кадыком, сцепил до скрежета зубы. Неужели он правда такой голодный и озабоченный? Да такого не было никогда, со всеми женщинами все было стандартно, секс без взрыва эмоций и обязательств, слил сперму и пошел дальше.

Но что изменилась сегодня?

Свежий деревенский воздух ударил в голову вместе с градусами настоек и наливок его начальника? Или эта ягодно-сочная девушка с аппетитными формами во всем виновата?

– Да… господи… да, малышка…

Соколов представил, как сейчас будет кончать в ее ротик, как его сперма будет на пухлых губах, шее, груди. Вообще, у мужиков странные насчет этого бзики, вроде у него не было до этой минуты таких, но он хочет пометить эту девушку, показать, что она – его.

Ну, это чистый бред эротического дурмана, ни как иначе.

А вот Светочка сама теряла контроль. Как так – вставать на колени перед первым встречным, ублажать его орально – она на самом деле дура или что-то упустила за два часа их знакомства?

Стыдно было признаться, но она возбуждалась.

Когда вот так мужчина открыто реагирует на ее ласки, что-то говорит, стонет, это заводит реально. Она чувствовала, как белье намокает еще больше, как сжались соски, и потянуло сладкой болью низ живота.

– Ох… вот же… твою мать, детка, не могу больше…

Калинкина уловила момент, когда головка члена разбухла еще больше, так что с трудом помещалась во рту. Мужчина начал двигать бедрами навстречу, Света сжала ствол, помогая себе.

А когда теплая вязкая сперма ударила в горло, чуть не подавилась, выпустила член, а Павел продолжал изливаться на ее губы, шею, грудь – именно так, как представлял. Ноги подкашивались, из груди вырывался хрип, оргазм пронзил тело, и это было подобно сладкой смерти.

Молодые люди оба часто дышали, Света не могла подняться с колен, ноги отекли. Но Павел опустился сам, стирая с губ девушки свою сперму, она, кажется, находилась в шоке.

– Все хорошо?

– Я…

– Ничего не говори.

Светлану вновь начало потряхивать, Павел принялся ее целовать – так открыто, страстно, жадно, не брезгуя после того, что она делала. Тот, другой мужчина, после отношений с которым девушка спряталась в деревне, никогда после такого не целовал ее, даже просил пойти помыть рот.

Да, в свои двадцать пять Светочка была не девственницей, она была в отношениях – целых шесть месяцев. Был лишь один мужчина, как ей тогда казалось, первый и единственный.

Но ей это казалось.

Думать о прошлом дальше не дали, Павел целовал, трогал грудь, нежно оттягивая за соски.

– Надо… надо встать, Паш…

– Да, конечно.

– Нужно в баню.

– Пойдем вместе.

– Вместе?

Света замерла, удивленно посмотрела на мужчину, даже в полумраке прихожей она видела, как блестят его голубые глаза, как он улыбается. Что, она вот так пойдет с ним в баню и покажет себя как есть? Голой?

– Мы можем позвать еще кого.

– Еще?

– Шутка, ты чего так испугалась?

Павел поднялся, помог это сделать девушке, уже хотелось снять все с себя, а лучше выбежать голышом на улицу и бегать там под полной луной.

Помешательство. Но ему это безумно нравилось. Он раньше и не понимал, почему Терехов здесь живет, зачем все это ему, да еще так долго? А оказывается, в Косогорах все такое особенное: воздух, вода и женщины. Ведь Семен Николаевич именно здесь встретил свою Серафиму, и она тоже, как и Светочка, та еще знойная пышка.

– Нет, я сама, я одна.

– Как одна? А я?

Соколов наслаждался тем, что видел. Взволнованный Светочкин взгляд, ее приоткрытый ротик, его сперма на шее и груди, даже то, что она сейчас пыталась прикрыться, было красиво.

– Да, пойдем, раздевайся покажи, где тут все у тебя.

Павел наконец разулся, избавился от валенок, в которых, кажется, он расплавился, начал снимать джинсы вместе с бельем, а Светочка вновь впала в ступор.

Мужчина был слишком идеальным, как после фотошопа. Высокий, широкоплечий, подкачанный. На груди совсем немного растительности, косые мышцы, кубики, дорожка волос на паху. Справа на ребрах татуировки, но Света не могла разглядеть, что там было. Вот если бы она точно не знала, что он реальный, то решила бы, что сейчас это ее галлюцинации. В тулупе он как-то выглядел проще.

И как сейчас она, такая все НЕИДЕАЛЬНАЯ, разденется и покажет все свои недостатки? Нет, она не сможет.

– Мне самому найти баню?

– Да, там, во дворе, – Света указала в ту сторону, где у нее баня, но Павел схватил ее за руку и потащил к дверям.

– Что ты делаешь?

– Боюсь заблудиться.

Света пыталась прикрыть грудь, но вот кожу обдало холодом, они вышли на крыльцо, Павел посмотрел вопросительно.

– Ты решила меня заморозить? Учти, заболею, придется долго лечить. Пошли быстрее, продолжим, что начали.

Все это было сказано в шутку, но если без них, то голому было не очень комфортно на морозе. Невысокое строение с идущей из трубы тонкой струйкой дыма он увидел сам; быстро, таща за собой Свету, побежал в ту сторону. Это все очень бодрило, да так, что адреналин вновь закипел в крови.

Заскочив в маленькое помещение, Павел огляделся, не выпуская руку девушки, пахло вениками, травами и снова ягодами.

– Давай раздевайся, греться пойдем.

– Да, хорошо, ты иди, я сейчас, нужно дров подкинуть, баня остыла уже почти, – Света немного вышла из ступора.

Да и правда, чего это она застеснялась и засмущалась городского красавчика? Нет, такого не будет, если он хочет ее увидеть голой, а потом сбежать, это его проблемы, уж точно не Калинкиной. Она такая, какая есть, и всегда была такой, пора уже быть взрослой и принимать себя.

Соколов посмотрел на девушку, чувствуя перемену ее настроения, она была чем-то расстроена. Она его смущается? После того, что было? Странная какая. А еще настолько притягательная и сексуальная, что не хотелось от нее отходить.

Ну, ничего, сейчас он все это исправит. Чувствуя, как начинает снова возбуждаться, Павел сам подкинул дров в топку печи, пошел осматриваться дальше.

Банька, конечно, была небольшая, не такая, как у Терехова, но было все мило, уютно. Железные тазы, деревянный ковш, а еще по углам висели пучки каких-то травок. Было не так жарко, Павел зашел в парную, а вот там было безумно хорошо. Запарил веник, сел на верхнюю полку, потом лег, пришлось согнуть ноги, потому что он не помещался.

Возбуждение не отпускало, адреналин, кипящий в крови, будоражил сознание. Он так и представлял, как будет парить, а потом жарить Светочку, как она будет громко стонать и кричать, насаживаясь на его член.

Как ее красивая упругая грудь будет колыхаться при каждом толчке, а еще ему хотелось посмотреть, какая она там, в самом сокровенном и откровенном месте.

А вот Светочка, сняв с себя остатки одежды, умылась из стоящего у дверей запасного бака холодной водой. Это немного привело в чувства. Обернулась в простынь и пошла навстречу тому, что будет. Хватит уже убегать и прятаться, если кому-то что-то в ней не понравится, то она с удовольствием укажет на дверь.

Открыв дверь в парную, Светлана остановилась, вот совсем недавно она была полна решимости, будь что будет. Давала себе правильную установку, но как только снова увидела лежащего обнаженного мужчину в собственной парной, чуть не включила заднюю передачу.