Он уже собирался уходить, развернувшись, как в дверном проеме появился мой знакомый вампир. Как только его узнала, то тут же побледнела и слезы еще больше стали застилать глаза. Я тут совсем одна и мне страшно! Получается, это был не сон? И что им нужно?

— Итан, черт побери, ты еще скоро? — спросил вампир у старика, мазнув по мне злым взглядом.

— Эй, чего ты раскричался? Да и вообще, я тут имя свое не собирался произносить, — и врач указал пальцем на меня.

Под их злыми взглядами я совсем стушевалась и замолчала. Вот в чем они решили обвинить сейчас меня? Это не я их похитила и держу непонятно где. А также не я собираюсь приносить жертву непонятно кому и зачем. Мне точно конец и отсюда живой выбраться не получится. Их настрой явно говорит мне о том, что я уже почти труп.

Прикрыла глаза, но все равно прислушивалась к их разговору. Вроде тыкать в меня пальцем перестали, и даже решили, возможно, что я потеряла сознание, потому что разговор продолжили.

— Эй, ладно. Извини. И вообще, это ты оставил меня без завтрака, — говорил вроде вампир.

— Это моя лаборатория и я тут устанавливаю правила, не забывай! И вообще, девчонка мне еще понадобится. Я планирую испробовать на ней все, так что ищи себе другую жертву.

Этот врач мне совсем не понравился. А от его слов волосы на голове встали дыбом. Оказалось, что просто умереть мне не дадут, перед этим будут пытать и мучать. Это он имел ввиду?

— Тебе ее не жалко? Не мучил бы, а я бы сделал ее такой же как я, не? — предложил монстр-вампир.

— Нет, мой эксперимент может войти в историю и спасти жизни многих людей. А для этого пожертвовать одним человеком, это словно кинуть один маленький кристаллик сахара в пачку соли. О нем через минуту уже и не вспомнят, — говорил он, а я холодела от ужаса.

— Думаю, ты прав. Тогда до завтра?

— Да, начнем завтра.

— Сегодня планируешь ее оставить так, без еды и воды? — отчего-то заволновался вампир обо мне.

Они промолчали, а я слушала свое громкое сердце и не открывала по-прежнему глаза. Мне было безумно страшно и хотелось вернуться обратно и сделать все, чтобы здесь не оказаться.

— Да, мне нужна ее кровь и, чем больше, тем лучше. Главное, чтобы она в итоге осталась живой.

Я гулко сглотнула, чувствуя, как от страха сдавило горло и все пересохло. Я и, правда, не ела и не пила весь свадебный день и даже ночь. А какое сейчас число и как давно мне приходится голодать?!

Раздались шаги и мужчины покинули палату, закрывая плотно дверь. Я осталась совсем одна и отдалась эмоциям.

Стресс и выкачивание крови забрали у меня все силы. Я прикрыла глаза и уснула. Мне снилась моя возможная свадьба, без измен и моего бегства. Ах, если бы это было по-настоящему!

Думать о друзьях, родителях и прошлом было бессмысленно. Мне нужно сосредоточиться и понять, как быть дальше. Опустить руки или попытаться найти выход отсюда?!

Почему именно я попалась на глаза этим психам? Почему именно меня заметили и похитили? Разве такое бывает? Я даже не знаю, где нахожусь! Горло сдавили болевые спазмы. Спала, но при этом чувствовала ужасную усталость и не способность открыть глаза.

Проснулась от грохота. В руке стоял катетер, но крови уже не было. Ее забрали. Меня стало мутить от голода, вот только Итан, как зовут этого психа, кормить меня не спешил.

— Хочу пить… — попросила сухими губами и тот посмотрел на меня своими карими глазами.

— Потерпи.

— И хочу есть… — говорила с трудом, потому что во рту все пересохло, а живот стянуло от голода.

— Тихо! Не мешай мне работать! Сегодня ты получишь и еду, и воду. Только надо потерпеть.

И я терпела. Пока он измерял мне температуру, щупал и светил в глаза фонариком, колол какие-то препараты в вену и брал кровь. Затем все же мне принесли попить и покушать, и даже развязали ремни. Я села на койке с большим трудом, свесив ноги и чуть завалившись набок, потому что кружилась голова и совсем не было сил даже встать. Это все потому, что у меня забрали много крови, а покушать сразу не дали, хотя так положено.

Выпила сразу литровую бутылку воды и поковырялась в каше, так как желудок уже наполнился жидкостью. Но все же половину заставила себя съесть, чтобы прибавились силы и перестала болеть голова. Понятно, почему меня отвязали так легко. Ведь они знают, что я буду не способна оказывать сопротивление.

Затем меня отвели в туалет, который находился в моей же камере, только за ширмой. Там же и что-то подобие душа. Мне все же выдали больничную рубашку, и я смогла искупаться и смыть с себя всю кровь. Платье стирке не подлежит, и я его выкинула. А новую одежду натянула.

Правда, без белья было совсем неудобно, но я на этот счет старалась не думать. У вампира и врача совершенно нет ко мне никакого сексуального интереса. Они только думают о своем запрещенном и тайном эксперименте, где я выступаю подопытной крысой.

Оказавшись на койке, я вновь уснула и даже не почувствовала, как у меня брали кровь. Хотя утром проснулась с синими венами на руках и ужасной болью в этих местах. Это просто кошмар!

Вместо Итана мне теперь приносила еду и кормила пухлая женщина, лет пятидесяти. Она смотрела на меня, как на пустое место. Порой даже брезгливо кривилась, когда водила меня в туалет или душ, словно это моя вина в том, что у меня нет сил самой дойти.

— Помогите! — осмелилась попросить шепотом, когда она довела меня до койки и грубо подтолкнула к ней.

Она удивленно на меня посмотрела своими серыми глазами и заправила за уши каштановые волосы. Будто и не ожидала, что я осмелюсь открыть рот. Она на их стороне?

— Не могу! — грубо отчеканила.

— Они убивают меня! — всхлипнула и посмотрела на нее со слезами. Вот только эта дама как кремень!

— Заткнись и ложись!

У нее совсем нет сострадания к людям? Разве можно, даже за большие деньги, закрывать глаза на то, что делают эти психи с людьми? Я была огорчена ее грубыми словами. Видно, что ее разжалобить довольно сложно, вот только стоит ли попытаться опять?

— Пожалуйста! Я… у меня с собой ничего нет, но я отплачу вам за доброту, — начала судорожно.

— Ты плохо слышишь?!

— Клянусь, что отдам вам все свои деньги, если вы поможете мне сбежать отсюда как можно дальше.

— Хватит!

Я молча легла на койку. Старалась не всхлипывать в голос, чтобы еще больше ее не выводить из себя. Слезы текли по щекам. Ее не разжалобить, не подкупить, что тогда предложить?

— Я сделаю все, что вы захотите. Клянусь, что ради своего освобождения мне ничего не жалко… — продолжала лепетать, повернув голову в сторону этой каменной женщины. По-другому и не назовешь ее стойкую выдержку. Пока руку не поднимает на меня, а только голос повышает.

— Ты думаешь, что первая такая? — она скривила губы в ухмылке. — Будь ты богата, тебя бы тут не было…

— О чем вы? — просипела, уже потеряв надежду на освобождение. И ведь умирать не хочется!

— Тебя бы уже нашли! Или где была твоя охрана? Значит, не так уж ты важна для своей семьи. И нет у тебя денег, чтобы вознаградить меня сполна за то, что я могла бы для тебя сделать.

— Это не так! — всхлипнула. — Меня ищут, я в этом уверена. А если будет не хватать, то возьму кредит!

Грудь ходила ходуном от прерывистого дыхания. Разговор заходил в тупик, и она еще больше мне портила настроение своими выводами. Я просто отказывалась верить в то, что меня предала и моя семья тоже. Разве они так могут поступить со своей родной дочерью?