Они приближались, и Чорк, встав на одно колено, наклонился, опустив свой топор на землю. Держась двумя руками за рукоять, он подвёл лезвия своего орудия к моим ногам, тем самым создал подобие своеобразной платформы. Встав на металл, я согнул колени и поднял голову вверх. В этот миг ноги моего товарища выпрямились и напряжённые руки покрылись вздувшимися венами, и Чорк совершил сильный толчок, который за одно мгновение доставил меня к потолку пещеры. Огромный воин, оставшийся на земле, не теряя инерции от толчка, начал вращаться вокруг собственной оси, вытянув громадное орудие на полусогнутых руках, разрубая и разбрасывая в стороны десятки врагов. Паря вдоль потолка, я совершал быстрые и отточенные движения, моё орудие пронизывало тела пожирателей, и их бездыханные трупы падали вниз. Приобретённый мной за долгие годы боевой опыт не позволял пожирателям приблизиться ко мне. Брызгая кровью из рваных отверстий в центре груди, каждый из пожирателей издавал предсмертный визг. Я старался не улетать далеко в глубь пещеры, ожидая, что вот-вот Шилка сообщит о готовности отступать. Чувствуя, что больше не могу парить в воздухе, я поспешно спланировал вниз к Чорку. Убедившись в том, что всё внимание врага устремлено в нашу сторону, встав плечом к плечу, мы продолжали крушить каменных тварей. Бесчисленное множество карганских монстров билось о нас, как волны о скалистый берег. Изредка на наших телах в местах отсутствия брони образовывались порезы и раны, которые в тот же миг затягивались, причиняя секундную боль и выпуская лишь небольшое количество крови. Земля перед нами покрывалась безжизненными телами и отрубленными конечностями пожирателей. Иногда нам приходилось делать несколько шагов назад, чтобы освободить место для следующих жертв. Чорк, стоящий рядом со мной, безустанно махал своим неподъёмным оружием, не оставляя врагу и шанса прорваться за наши спины. Но сколько бы пожирателей мы ни убили, нескончаемый поток из огромного тоннеля постоянно пополнял их ряды.

Появившаяся Шилка, держа Лихта за руку и видя покрытые чёрной кровью наши силуэты, торопливо сообщила о готовности отступить. Оглянувшись, я заметил улыбающегося Лихта с огромным кожаным рюкзаком на спине и гордо стоящую перед ним Шилку. Она отпустила руку молодого элима и торопливо надела странную перчатку себе на правую руку. Необычный элемент гардероба был покрыт металлическими спицами с закреплёнными на них стеклянными колбами. Сквозь прозрачное стекло было видно, как странная жидкость истерически подёргивалась после каждого движения Шилки. От колб исходило множество трубок, которые были соединены с перчаткой в области ладони. Похлопав Чорка по плечу, я развернулся и рванул к Лихту. В это время гордая девушка сделала два уверенных шага вперёд, произведя странные действия с механизмами перчатки. Шилка повернула крохотные ручки механизма, и жидкость из колб по трубкам перетекла в ладонь перчатки. Как только мы с Чорком поравнялись с нашей спутницей, она резко занесла руку над головой и со всей силы ударила ладонью в землю. Оглушающий грохот прозвучал в моих ушах, и земля под ногами врага начала подниматься, сотрясая всё вокруг. Спустя несколько секунд поднимающийся участок скалистого грунта соприкоснулся с потолком пещеры, уничтожая всех, кто оказался в этой беспощадной ловушке. Между нашим отрядом и пожирателями образовалась гигантская каменная стена, покрытая карганской кровью.

Шилка упала на землю, визжа и корчась от боли. Было видно, что вся перчатка разорвана в клочья, осколки стекла вонзились девушке в руку, и металл, пронзив её плоть насквозь, окровавленными иглами торчал со всех сторон.

– Руби! – громко воскликнула Шилка, и буквально в то же мгновение огромный топор Чорка с грохотом врезался в землю, отделяя истерзанную руку от тела. – Медлишь, здоровяк, – тихим, уставшим голосом произнесла она, лёжа на земле.

– Что это было? – глухо, сквозь шлем спросил Чорк.

– Сэр, немного не доработано, сэр, не хватило материалов, моя вина, сэр… – судорожно пролепетал Лихт, обращаясь ко мне.

– Ничего страшного, результат меня удовлетворяет, ты молодец, – стараясь скрыть своё удивление, ответил я.

– А меня можно было бы предупредить, – улыбаясь сквозь боль, вмешалась Шилка, перебирая пальцами на уже обновлённой руке.

– Смотрите! – неожиданно воскликнул Лихт, указывая на каменную стену перед нами. Было видно, как в земной породе появлялись периодически открывающиеся глаза, внешне схожие с органами зрения пожирателей. – Что это?

– Следопыты, – ответил я, поднимая Шилку с земли. – Пожиратели тоже могут эволюционировать. Следопыты, в свою очередь, способны частично сливаться с камнем, если он соответствует структуре их тела. Самые опытные представители их вида способны полностью проходить сквозь породу или даже создавать твердую броню из неё. Опасные противники, но нам не ровня, – сказал я, понимая, что сейчас не время для лекций. Затем, приказав спутникам следовать за мной, направился в единственный свободный проход.

«Прошло уже около пятнадцати дней, как мы вышли за ворота города, и с тех пор не перестаём сталкиваться с этими кровожадными тварями. Отчего такая активность? Неужели их голод полностью подавляет чувство самосохранения? Или они всеми силами пытаются урвать добычу, пока она не попала в лапы к ещё более грозному злу? Может быть, теория, которую изучал Алдузис, верна и мы двигаемся навстречу опасности, которая страшнее карганского отродья», – размышлял я, продолжая вести свой отряд по окутанным тьмой тоннелям. Позади слышались тяжелые шаги Чорка, который не отставал от меня ни на шаг. Ещё немного поодаль небольшими перебежками двигался Лихт, периодически поправляя лямки своего рюкзака. Шилка давно пропала из зоны нашего зрения и, как всегда, затерялась во мраке уже пройденного нами пути. Продолжая свой путь, я вспоминал последний день в городе, который за эти семьдесят лет стал для меня домом…

Уже собрав все вещи и будучи готовым отправиться в путь, прозвучал громкий и часто повторяющийся стук в дверь. Открыв, я увидел гонца, молодого парня невысокого роста, который второпях передал мне пригласительный мешочек и со словами «Господин Алдузис хочет вас видеть» быстро убежал. Не закрывая дверь, я достал из мешка небольшую блестящую каменную плитку с надписью «Тронный зал четыре» и, накинув плащ, отправился к крепости.

Я бреду по тёмным улицам вдоль каменных домов, которые в этой темноте выглядят абсолютно одинаковыми, и вспоминаю времена, когда участвовал в строительстве данного города. Как много лет назад, найдя заброшенные карганские руины, мы приняли решение начать новую жизнь здесь и стараться не вспоминать о былом. В памяти всплывают фрагменты множества вылазок, что были организованы для поиска необходимых ресурсов. В те времена невыносимо трудно было определиться с пищей, которую мы сможем найти под землёй. Вода, которую можно было добыть, нуждалась в фильтрации, что добавляло новых проблем и забот. Материалы для создания оружия и доспехов являлись невообразимой редкостью, и приходилось придумывать новые выходы из сложившейся ситуации. И всё же спустя столько лет, пройдя множество испытаний, наша немалочисленная группа смогла выжить, создать стабильный мир и дорогу в будущее.

Город, который мы построили, по моей просьбе назвали в честь великого героя, который погиб, защищая наш отход. Этот элим много лет назад спас мою жизнь, а впоследствии и жизни всех, кто сейчас живёт в подземном городе Лайдон. Конечно, мне немного жаль, что наша небольшая обитель не достойна величия героя, чьё имя ей принадлежит, но мы сделали, что смогли. Крохотные однокомнатные дома всего на полторы головы превышают мой собственный рост и находятся так близко друг к другу, что всегда можно расслышать, о чём говорят соседи. Самыми крупными постройками в городе считаются тронный замок и казармы. К одному из которых я сейчас и направляюсь.

Вокруг меня находится множество умиротворенных элимов, которые беззаботно занимаются своими делами. В узеньких переулках резвятся дети, которые никогда не видели света и цветов, помимо чёрного и белого. Также у небольшого уличного стола восседают старики с угрюмыми лицами, которые вечно говорят о поверхности и запугивают молодёжь историями об опасности, заполонившей наш покинутый в прошлом дом.