В смысле под арестом? Как и за что?

– Там скорее всего подстава, он не виновен. Вопрос решается, Гена тоже посодействует.

– Хорошо, без проблем, пусть живёт! Он же твой брат, но скрывать от родителей правду я не стану, если спросят, то всё расскажу.

– Твоё право, – согласился со мной Морозов.

– Нам придётся притворяться перед ним? – уточнила я.

– Что надоело делить со мной одну комнату? – мужчина улыбнулся краем губ.

– Я спросила, твоё дело ответить, а не отвечать вопросом на вопрос! – нахмурила брови.

– Да придётся, он же думает мы поженимся. Не переживай, я могу поспать на полу, – это был намёк на вчерашнюю ночь, после которой он считал, что всё наладилось.

***

После ужина мы разбрелись по комнатам.

Александр уснул, он спал на мягкой кровати, я не позволила спать ему на полу.

Мой телефон зазвонил.

Я лихорадочно подняла трубку, чтобы звонок не успел разбудить Морозова.

– Алло, – ответила Иванке.

– Привет, Ань, совет нужен...

– Что случилось? – я встревожилась, наша девочка никогда ни в чьём совете не нуждалась.

– Влюбилась я по самые уши...

– Это же прекрасно! – всплеснула руками вверх.

От эмоций начала бегать по комнате туда-сюда.

– Он плохой человек, – её голос звучал грустно и печально.

– Ты сама это решила?

– И да, и нет! Он сам мне об этом сказал... Я хочу, чтобы ты дала мне совет о том, как его забыть, Морозова же ты год не видела и не вспоминала.

– Нашла у кого спросить! – тяжело выдохнула я. – Подруга, я тебе так скажу, ни на одну долбаную секунду Морозов не выходил у меня из головы, каждый вечер соцсети проверяла, следила за ним... Абсурд, верно? Ведь я сама заблокировала его везде, но...

– Любовь зла... – удручено произнесла в трубку Иванка.

– И коварна... Вчера мы переспали, – мне хотелось хоть с кем-нибудь поделиться этим.

– Чего? Не верю своим ушам, – смеялась подруга.

– А ты поверь, мы потрахались, а потом я сказала, что ещё не решила буду ли с ним, просто дура одним словом! – выговорилась Иванке.

– Действительно дура, – умозаключила она.

– Ложись спать уже, дурочка ты моя! – голос Морозова заставил меня замереть.

Он всё слышал, ужасно неловко...

Быстро попрощалась и отключила телефон.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Подслушивать нехорошо! – стрельнула на него свой бешеный взгляд.

Потом легла на другой край кровати, как можно дальше от него и отвернулась, чтобы не разговаривать на эту тему.

Александр

Вишневская с ума меня своим поведением сведёт.

Утром проснулся раньше неё. Открываю глаза, её лицо совсем близко и рядом, на него упали пряди шоколадных волос.

Нежно убираю их рукой, она такая милая, когда спит, не показывает своего черта в юбке.

Целую в щеку и иду умываться.

Она вредная, с самой первой встречи... Но я безумно люблю её.

Снова уезжаю, не позавтракав с семьёй, как же уже начинает бесить всё это.

Еду к Генычу, он нарыл кое-что по делу малого.

– Ну что там? – с порога интересуюсь ситуацией.

– Всё прекрасно, передам улики следаку и выпустят твоего братца, – Генка пододвинул мне папку.

Немного полистал документы и охренел, эта Жанна не так проста оказывается.

Подставила Антона, этому свидетельствовали распечатанные кадры с видеонаблюдения.

– В полиции сказали, что в туалете не было съёмки? – я удивился, что Гена смог достать плёнку за ту ночь.

– Для меня была, – улыбнулся чертяка.

– Чтоб тебя зараза! – радостно произнёс эти слова, Генка везде все найдёт и узнаёт.

***

Я мчал в полицию на всех порах, чтобы доказать невиновность брата.

В какой-то момент понимаю, что за мной прицепилась чёрная тонированная машина.

Замедлил скорость, свернул в другую сторону.

Ясно, что нихера не ясно.

Это блядь ещё кто. Набираю Гене, вызов...

– Слушаю, – звучит голос друга.

– Гена, за мной слежка, кто такие в душе не @бу!

– Может у Жанки вашей крыша нарисовалась, узнали, что мы нарыли на неё...

Генка договорить не успел, меня подрезали, пришлось резко нажать на педаль тормоза.

– Мороз, что там происходит у тебя? – кричал в трубку друг.

– Я перезвоню, – нажал кнопку отмены вызова.

Папку с уликами прячу под детское автокресло, надеюсь туда не полезут.

Выхожу с машины одновременно с теми, кто меня подрезал.

– Ребят, у вас проблемы какие-то? Вы чего дорогу мне перегораживаете? – включаю дурочка.

Передо мной стоят трое матёрых мужиков, рэкетиры девяностых, блядь.

– Вы со своим братом Жанку в покое оставляете, ясно? – самый мощный из них шагнул вперёд ко мне. – Машину обыщите, – отдаёт он приказ остальным мужикам.

Тут в голове всплывают кадры из дела по Жанне, которые накопал на неё Гена, и я узнаю лицо, которое передо мной.

– Так ты её муж? Или сутенёр? Под каждый толстый кашель пихал свою подстилку, – ехидно улыбался я.

– Хлеборезку завалил, – оскалился мужик.

– Ничего нет, – подбежали его псы и сообщили неутешительную новость.

А я с облегчением выдохнул, так как улики остались на месте.

– Это предупреждение, – после этих слов, главный достаёт пистолет и стреляет мне в ногу.

Резкая боль пронзает всё тело мгновенно. Падаю на асфальт, сукаааа.

Те моментально без лишних свидетелей запрыгивают к себе в авто и сваливают подальше от места преступления.

Кровь хлынула рекой, рукой зажал рану и с ужасной болью в ноге поднялся, дотащился до машины, тут же позвонил другу.

***

– Твою мать, Мороз, какого хрена выперся к ним! Они ж могли и в голову пальнуть, – с пеной у рта орал Геннадий.

– Ладно тебе, всё обошлось, – говорю я, а сам корчусь от боли на больничной койке.

Пулю вытащили, рану зашили.

– Одно радует, эти придурки видеорегистратор не заметили, я тебе обещаю, п@здец им скоро, – грозился Гена, звоня своим сослуживцам и знакомым в полиции.

Не успел ему ничего сказать, как в палату влетела Аня.

Гена… просил же никому не говорить!

Девушка тут же указала моему другу на дверь, тот вышел не медля.

– Идиот, я вся посидела, когда мне Гена позвонил! – она кинулась ко мне, сначала ударила по груди свой маленькой ладошкой, а затем обняла двумя руками так, что мои кости хрустнули.

Откуда сила взялась!?

– Всё хорошо, не умер же!

Как только я это сказал, то клянусь, она убила меня взглядом.

– На... Бери и надевай! – Аня сняла со своего пальца кольцо, которое ей принёс курьер для фальшивой помолвки.

– Не понял? – удивлённо поглядываю то на кольцо, то на девушку.

– Что ты не понял, спроси у меня... Готова ли я выйти за тебя.

У моей Анечки снова забегали ненормальные тараканы в голове.

– Спрашивай, говорю! – прикрикнула она на меня.

– Анна Андреевна, станете ли вы моей женой? – с улыбкой, чуть ли не смеясь, произносил я.

– Да! – радостно сказала Вишневская и протянула мне свою руку.

Я надел ей кольцо на палец, она теперь моя, вся без остатка.

– Если бы я знал, что нужно быть на волосок от смерти, чтобы мне сказали «да», то уже бы давно спрыгнул с крыши, – смеялся я, обнимая свою любимую.

– Дурак! – мило и с любовью было произнесено это оскорбительное слово.

Анна

У меня мир из-под ног ушёл, когда узнала, что в Морозова стреляли.

Я так испугалась его потерять, в ту же секунду поняла, что прощу любые его поступки, только лишь бы жил и был рядом.

В больнице ни на секунду одного его не оставляла, прилипла как банный лист.

К вечеру его выписали с условием, что будут соблюдать всё назначения врача.

– Не переживайте, я с него глаз не спущу, – забрала у врача выписку и рекомендации.

Взяла под руку своего раненого голубя, и похромали мы домой, к сыну.