– Это наш местный бар. Там довольно мрачновато и тесно, но вполне уютненько. Думаю, в этот вечер столь масштабная кавалерия сюда не нагрянет, она здесь просто не уместится! Обычные вечерние обходы проходят более скромно, в сравнении с сегодняшним днем, видимо, ведьма отчего-то стала еще злее и очень жаждет кого-то поймать… – предположил легкомысленно Мэтью, открывая зашарпанную дверь.

Правой рукой он придержал дверцу, а левой указывал направление, приглашая Руслану Браун войти первой, как истинную леди, достойную уважения и почтения. От такого приятного жеста со стороны юноши она засияла, как звездочка на темном небосводе, мило улыбнулась, скромно заправила прядь золотых волос за ухо и не спеша вошла в бар.

Внутри помещения все оказалось не так скептично, как ей описывал Мэтью. Не слишком тесно, не слишком мрачно, даже на первый взгляд вполне симпатично. В зале размещалось восемь квадратных столиков с мягкими диванчиками, интерьер в основном состоял из древесины, как в большинстве жилых домов, ничего изысканного, все весьма простенько, по-домашнему, но с определенным вкусом.

Крученая лестница вела на второй этаж, рядом с ней стояла скромная барная стойка с разместившимся на ней кассовым аппаратом. Аппетитная витрина с деликатесными закусками, длинные полки с выпивкой на любой вкус и кошелек.

Каждый столик имел свой набор средств первой необходимости, в этот перечень обязательно входили: тощая салфетница, стакан палочек с заостренными концами для экстренной чистки зубов и десен, наполовину опустошенная сахарница для подслащения, солонка стандартного размера, а также перечница на случай, если кто-нибудь из посетителей желает отведать пищу поострее.

Приглушенный свет зала создавал уютную уединенную обстановку. Несколько картин на деревянных лакированных стенах соответствовали названию бара. На одной изображен двухэтажный теремок, окна которого залиты приятным солнечным светом. Дом окружен цветущим яблоневым садом, кустами рубиновых и белых роз, а из каменного дымохода струился затейливый серебристый дымок.

На другой стене красовалась картина с изображением заснеженных крыш домов, окутанных сизыми сумерками. Янтарным огоньком горел в окнах комнатный свет, частичными просветами освещая темные улочки.

На последней, третьей картине прорисовывалась маленькая спаленка с недорасправленной кроватью. Уютная неизвестная комнатка являлась мансардой, расположенная в самой крыше старинного дома.

В ней имелся набор лишь самой необходимой мебели: старенький детский письменный столик и стульчик с облупившейся краской; шкаф с едва закрывающимися дверцами; небрежно лежащий на полу полосатый коврик для тепла ног; промятое, местами ободранное креслице с мягкими игрушками на нем и высокая напольная лампа со смешным абажуром в виде бутона цветка.

От изображений у Русланы побежали мурашки по коже. Казалось бы, так простенько, незатейливо, чего тут восторгаться, а столько навевающих воспоминаний и ассоциаций из прошлой жизни тянулось из визуализации этих милых картин! Все же грустить малышка не собиралась, ей вполне было достаточно сегодняшнего морального потрясения.

В баре было не слишком людно. Два столика из восьми были заняты. За одним сидела парочка влюбленных, они беспрерывно пялились друг на друга, весело о чем-то перешептываясь. А за противоположным столом вразвалку сидели две изрядно подвыпившие женщины солидного возраста в окружении не менее пьяных двух спутников мужского пола.

«Наверное, это старые друзья или близкие родственники, решившие провести время вместе…» – задумчиво предположила Руслана.

Они вели задушевную беседу, часто смеялись, распивая литровыми кружками пиво и массово закусывая все это дело мясными деликатесами. Мэтью и Руслана заняли свободный столик у самого окна, сев друг против друга. Через минуту к ним подлетела подуставшая за день молоденькая официантка с изнеможенными глазами цвета серого асфальта.

Деваха была чересчур худощавого телосложения, с черной кудрявой шевелюрой, телесного оттенка губами, сильно прорисованными карандашом бровями и совершенно неестественными длинными ногами, обутыми в замшевые солидные туфли на высоченном каблуке под цвет помады.

Она положила перед каждым из гостей по меню, замерев в ожидании заказа. После интенсивной прогулки, включающей в себя сумасшедшие танцы, активную ходьбу и даже бег, ребята изрядно проголодались, еще бы, потерять столько калорий всего за пару часов.

– Чего желаешь?! Без единого стеснения, заказывай все, что захочется! Матушка не простит, если я приведу тебя домой голодной! – пошутил Мэтью, посмеявшись над своими же словами, потом улыбнулся. На уголках губ появились очаровательные ямочки, от которых Руслана просто теряла голову. – Мне, пожалуйста, отбивную с картошкой, четыре куска хлеба и сильно горячий чай! – уверенно заказал юноша, озадаченно взглянув на свою спутницу.

– Эм… – замялась Руслана.

Столько вкусностей представлено в меню, слюнки во рту так и текли по небу. Но как не показать себя обжорой перед приятным ей молодым человеком и в то же время не остаться слишком голодной, когда желудок буквально прилип к позвоночнику и урчит диким воплем? Руслане нужно было выбрать такое блюдо, чтобы тесный корсет после обеда неожиданно не стал тесным, как-то же нужно дышать.

– Пожалуй, я ограничусь греческим салатом, кусочком черного хлеба и стаканом вишневого морса, – настойчиво заявила милашка, делая серьезный вид. – Зачем наедаться на ночь глядя, ведь скоро спать!

Мэтью пуще улыбнулся, но деликатно промолчал, а Руслана, увидев наконец-то его очаровательную улыбку, начала таять, как белый снеговик на жарком солнце. Официантка продиктовала озвученный заказ и, получив их одобрение, удалилась на кухню.

Руслана скромно тихарилась, не зная, о чем говорить. Только сейчас она осознала, что когда юноша находится так близко, она начинает просто теряться – забывает алфавит, путает слова. Сложно совладать с собой, не говоря уже о том, чтобы держаться строго, даже отстраненно, когда безумно хочется прикоснуться ладонью к его нежной щеке, а лучше сорваться с места и поцеловать – в прошлый раз это было незабываемо…

– Поговорим?! Уверен, в твоей светлой головке прячется множество вопросов, которые ты еще не успела задать дома, я прав?! – спросил приятным голосом Мэтью, прервав затянувшееся молчание.

Витающая в розовых облаках Руслана вернулась в реальность.

– Вопросы?! Да, они есть… – чуть подумав, ответила она, поглядывая мельком в окно на безлюдную улицу, на которой, кроме начавшегося снегопада, по-прежнему никого не было.

– Тогда задавай же, я готов! – предложил спутник. Расправив спину и плечи, он деловито поерзал на диване, настраиваясь на серьезный разговор.

Протяжно, с легкой ноткою тоски, вздохнула Руслана, внимательно посмотрев на него, машинально пригладила и без того прямые, ровные волосы. В сумбурных, мятежных мыслях уже таился один незатейливый вопрос, с привычным любопытством, она его озвучила:

– Помнишь тот сон, когда я собиралась прыгнуть с обрыва в море, а ты спас меня?! – спросила Руслана, положив руки на колени.

– Разумеется, помню! Тогда я в первый раз увидел тебя.

– Напомни мне о том событии, как это было в твоем воспоминании?!

– Уже наступила ночь, поэтому физически я спал в своей постели, а когда раздался сигнал тревоги, переместил астральную проекцию в пространство сновидений, впрочем, как всегда…

– Что за сигнал?! – не удержавшись, перебила Руслана.

– Если человек в беде и ему угрожает смертельная опасность, тут же пульсирует в виске, а в ушах немедленно пищит тревожный звук!

– Если этот сигнал постоянно звучит, да еще неожиданно, наверное, это ужасно раздражает?! – вновь поинтересовалась девушка, желая знать даже о таких нюансах и деталях.

– Да нет, он достаточно мягкий, совершенно бесшумный для внешнего мира. Подается прямо в глубь ушного канала тоненьким, тихим, но достаточно ритмичным звуком, от которого не раздражаешься, но и не уснешь, пока не сделаешь так, чтобы он прекратился. То есть не попадешь в мир снов.