После разгрома Киева татарами в 1240 году северо-западные княжества Руси оказались под властью Литвы – тогда еще языческого племени, не имевшего своих серьезных государственных и культурных традиций. Уже при князе Гедимине (1316–1341) Литовское государство состояло на 2/3 из русских областей, а при его преемнике Ольгерде присоединило к себе Чернигово-Северскую область, Брянск, Смоленск, Киев, Волынь и Подолию и даже Псков. Со времени Витовта (1392–1430) чисто литовский элемент тонул в массе русской народности (9/10 – русские и только i/ю – литовцы). Само собой, незаметно, без всякого давления извне в литовском населении начался процесс обрусения. Обладая более развитой культурой, русские духовно подчинили себе литовцев. Русский язык, православная вера, русские обычаи, русские порядки все более и более проникали в литовскую среду. Показательно само название этого государства – Великое княжество Литовское, Русское и Жемайтское.

О «естественной монополии» русского языка на этих землях свидетельствует фундаментальный труд выдающегося русского лингвиста Я.Ф. Головацкого «Памятники дипломатического и судебно-делового языка русского в древнем Галицко-Волынском княжестве и в смежных русских областях в XIV–XV вв.». О едином русском самосознании в Виленском крае свидетельствует и работа другого замечательного южнорусского филолога Михаила Максимовича «О названии Киевской Руси Россией» («Киевские Епархиальные ведомости» № 1 за 1868 г.): «Не очень давно, – говорится в ней, – было толкование о том, будто Киевская и вся Западная Русь не называлась Россией до её присоединения к Руси Восточной… Чтобы уничтожить навсегда этот несправедливый и нерусский толк, надо обратить его в исторический вопрос: когда в Киеве и в других западнорусских областях своенародные имена Русь, русский начали заменять, по греческому произношению их, именами Россия, российский? Ответ: с девяностых годов XVI века, в правление короля Жигимонта III, то есть вскоре после того, как земля Киевская и всё княжество Литовское были присоединены к Польше на Люблинском сейме 1569 года.

Основанием такого ответа служат акты и книги того времени, печатанные в разных областях русских, присоединенных к Польше. Приведу свидетельства тех и других:

Вот первая книга, напечатанная в Киеве в типографии Печерской лавры, – Часослов 1617 года. В предисловии к ней иеродиакона Захарии Копыстенского сказано: «Се, правоверный христианине и всей благоверный читателю, от нарочитых мест в России Кийовских, сиречь лавры Печерския…».

Обратимся к земле Галицкой. Там Львовское братство в своей типографии прежде всего издало «Грамматику», 1591 года, в наставление «многоименитому российскому роду». В ней упоминается о пришествии Патриарха Иеремии «в страны Российский», митрополит Киевский и Галицкий Михаил (Рагоза) именуется «архиепископом всея России». Того же 1592 года Львовское братство обращалось в Москву к царю Фёдору Иоанновичу с просительными посланиями, в которых именуют его «светлым царем Российским», вспоминают «святого князя Владимира, крестившего весь российский род». Такое же употребление имен «Россия», «Российский» было тогда на и Северо-западе Русском.

В столичном городе литовского княжества, Вильне, где была долго и резиденция митрополитов Киевских, Михаил Рагоза первый из них стал писать в своем титуле «всея России» – как это видно из подлинных актов 1590–1599 годов. Так писал и его преемник, униатский митрополит Ипатий Потей в 1600–1608 годах.

А прежние митрополиты Киевские, бывшие до Михаила Рогозы писали и «всея Руси» или «всея Руссии». Так же писали в своём титуле и Московские митрополиты, бывшие до учреждения патриаршества в Москве. Первый патриарх Московский Иов писал уже «и всея России» (в 1576–1589 годах)».

Православный царь Великой, Малой и Белой России Алексей Михайлович Романов

Сама историческая топонимика убедительно показывает, что русский народ Киевской Руси, спасаясь от междоусобиц и половецких набегов, мигрировал на Северо-восток. Потомками переселенцев было основано Владимиро-Суздальское княжество и Новгород-Нижний и т. д. На русской земле, от Карпат и до Волги, при реке Трубеж существовало три города Галича (l – на Западе: на Волыни, 2 других – на Востоке: в Костромской и Вологодской областях), два Владимира-Волынских, три Звенигорода, три Новгорода – Великий, Волынский и Нижний, три реки Лыбедь и три Припяти. Язык и фольклор Киевской Руси наиболее сохранился на северо-востоке, киевские святые канонизированы в Москве, Киевский митрополит, а именно, коренной галичанин св. Петр, указал на Москву как на будущую столицу и добровольно перенес в нее свою резиденцию.

Символом освобождения северо-западной Руси от «латино-польского ига», единства Великой, Малой и Белой Руси, правдивым историческим ответом на мем «литвинской» пропаганды об «оршанской битве», как якобы, доказательстве «отдельности белорусов от великороссов» являются Озерищская, Шкловская и Гомельская победы.

30 июля 1654 года в один день войска Алексея Михайловича одержали победы над войсками Речи Посполитой у Озерища, на Шкловке и под Гомелем.

Итак, Киев, Львов, Вильно, Москва – всё это Русь, в греческом произношении – Россия. Деловой и литературный язык этого пространства – русский, живет здесь – русский народ. Что касается Северо-западной Руси, то, если бы не польско-католическое вмешательство, процесс естественной русификации литовских племен был бы доведен да конца, и литовское племя было бы так же ассимилировано русскими, как и многие угро-финские племена: чудь, меря, весь, пермяки, которые естественным образом растворились в русском море. Однако династический брак литовско-русского князя Ягайлы с польской королевой Ядвигой и принятие им католичества в корне изменили ситуацию. Обратив в католичество правящую верхушку Литовской Руси, Речь Посполитая постепенно подчинила ее себе и перешла к геноциду православного русского большинства.

После Люблинской государственной и Брестской церковной уний этот геноцид начался в полную силу. Православные жители Литвы и Польши были лишены всех гражданских прав. Наиболее показательным деятелем антиправославного, антирусского террора стал полоцкий униатский архиепископ Иосафат Кунцевич. Кроме обычных в Речи Посполитой убийств и пыток противников унии, он запрещал хоронить православных на христианских кладбищах, приказывал разрывать могилы православных, выкапывать трупы и т. д. О страданиях, которые переносило православное население в Польше в XVII веке, свидетельствует речь волынского русского депутата Лаврентия Древинского, произнесенная в 1620 году на сейме в присутствии короля.

«… Каждый видит ясно, какие притеснения терпит этот древний русский народ относительно своей веры. Уже в больших городах церкви опечатаны, имения церковные расхищены, в монастырях нет монахов – там скот запирают: дети без крещения умирают, тела умерших без церковного обряда из городов как падаль вывозят…

Не говоря о других городах, скажу, что во Львове делается: кто не униат, тот в городе жить, торговать и в ремесленные цехи принят быть не может. Монахов православных ловят на вольной дороге, бьют и в тюрьму сажают. В чины гражданские людей достойных и ученых не производят потому только, что не униаты. Простаками и невеждами, из которых иной не знает, что такое правосудие, места наполняют в поношение стране русской».

Тогда-то и появляется слой русских коллаборантов, перешедших на польско-униатскую сторону, таких как сын полоцкого сапожника Иосафат Кунцевич. Чтобы доказать свою лояльность полякам, они пуще других упражнялись в ненависти к православной вере и своему русскому народу. Это тоже исторический и политический урок.