Услыхав столь философский вопрос, Хисуи изо всех сил начал возражать.

Обычно Миралука вела себя как гордая королева, однако время от времени она поднимала и такие надоедливые темы.

Прожив столь долгую жизнь, она могла создать глубокую атмосферу всего парой действий.

– Ты мне уже говорила об этом… Для вампира уничтожение означает “уход в ничто” без каких-либо следов. А раз твое сознание осталось… то ты, должно быть, настоящая. И что важнее, ты не умирала, а значит, о воскрешении говорить тоже нельзя… С огромным трудом, но ты смогла выжить.

Слова Хисуи предназначались для того, чтобы убедить самого себя и успокоить Миралуку.

Однако в душе он ещё сомневался, и потому многое хотел сказать.

И все же человек перед ним служил главным доказательством.

Точно, она не могла умереть.

Как бессмертный Истинный Предок… она не могла отдать жизнь ради столь мелкого и ничтожного существа как он.

Так что Хисуи решил верить.

Он был готов к этому.

– Похоже, ты пришел к выводу. Кстати, Хисуи, ты ничего важного не забыл?

– …Что?

Миралука молча уставилась на него, что юноша непроизвольно отвел свой взгляд.

Но её алые глаза обмануть нельзя.

Так что Хисуи сдался и ещё раз посмотрел на неё.

Глядел на безупречное лицо женщины, дуясь от эмоций, немного уставший и радостный… Искреннее приветствие сорвалось с его губ.

– С возвращением.

Ожидавшая этого Миралука соблазнительно улыбнулась.

– Я дома.

Сегодня в Старшей Школе Сейдо был день открытых дверей, когда родители могли пройтись по школе и поприсутствовать на занятиях.

Из-за того смотрящие на доску школьники казались серьезнее обычного.

Классная руководительница притворялась спокойной, выводя на доске строку за строкой.

Сидящих же позади родителей можно было без ложной скромности назвать настоящими гостями.

И “опекуны” не ограничивались одними лишь матерями.

Присутствовали и отцы-одиночки, старшие братья и сестры, и даже бабушки с дедушками.

И тем не менее, все посетители класса Хисуи были женщинами. Если судить по их внешнему виду, все они были матерями.

За одним исключением.

Скрестив руки на груди, она сидела в центре гостевых мест и внимательно слушала урок.

Даже без макияжа её естественная красота была недостижимой для любой матери.

И все же сегодня она знатно поработала над собой, и даже оделась в официальное платье.

Её лицо и без того выглядело моложе остальных родительниц, однако легкий макияж подчеркивал черты и выделял.

Судя по всему, она и сама отлично знала о своей исключительной красоте, и потому сидела в солнцезащитных очках, чтобы несколько скрыть её. Хотя, в принципе, это было бесполезным делом.

Юноши совершенно не могли её игнорировать. Даже девушки иногда посматривали на неё, из-за чего атмосфера учебы в классе была слабее обычного.

У сидящего в последнем ряду Хисуи наконец лопнуло терпение, и он обернулся к женщине позади него.

– …Ты здесь откуда?

Урок начался всего пару минут назад, а юноша уже чувствовал себя разбитым. И, тем не менее, Миралука надменно и гордо, словно подчеркивая, выпятила шикарную грудь вперед:

– Просто пришла.

– Никто не просил!

Вскрик Хисуи разошелся по классу. Когда эхо стихло, он вновь, уже тише, обратился к Миралуке.

– Ты зачем пришла?

– На столе лежала записка о родительском дне. Кстати, разве такие вещи не нужно передавать лично в руки?

– …Надо было вообще выкинуть.

– Чего ты так? Я не присутствовала на церемонии поступления, так что хотя бы сегодня должна была явиться.

– Не нужно было… Я же ещё в средней школе говорил, чтобы ты не приходила на школьные мероприятия!

– Хм, я помню тот день, когда навестила тебя. Вроде твои друзья говорили: “Если это твоя мама, то все у тебя отлично! И да, она точно твоя мама, а не сестра?!”. Неужели у тебя из-за этого психологическая травма появилась?

Миралука склонила голову, копаясь в темных воспоминаниях юноши.

Лицо Хисуи покраснело и задрожало.

– Я слышала, что парни в переходном возрасте начинают рассматривать членов семьи как противоположный пол. С тобой тоже сейчас так? Тогда все ясно, всему виной моя красота.

Миралука манерно покачала головой.

Из уст другого человека это звучало бы слишком самовлюбленно, однако в её отношении, эти слова были непреложной истинной.

Чья-то матушка, что сидела рядом, уже не могла спокойно смотреть на неспособного парировать Хисуи, и вмешалась в разговор:

– Прошу прощения… Вы так молодо выглядите… Могу я поинтересоваться… кто вы Кудзё-куну?..

Женщина не знала, как ей обращаться к Миралуке, которая сердечно улыбнулась и сняла очки.

– Я его мать.

– Н-н-н-нет, все совсем не так!!!

Хисуи твердо и громко отверг её заявление.

Естественно, она играла роль его матери, однако определенно возникнут проблемы, если слишком сильно углубиться в эту тему.

– Подожди, Хисуи, легенда на счет матери наиболее удобная.

– Ну… Думаю, да…

– Ох, Кудзё-кун, разве твоя приемная мать уже не скончалась?..

С беспокойством задала вопрос соседка Хисуи, Рейна.

Что поставило юношу перед дилеммой.

Все одноклассники и их родители смотрели на Миралуку, пытаясь определить их отношения.

Миралука открыто приняла их взгляды и соблазнительно улыбнулась.

– Я его жена. ?

– КОНЕЧНО, НЕТ!!!

Хисуи яро отверг.

Блин, блин, блин, блин, просто блинский блин!

Его родственница просто безнадежна.

– Не делай таких шокирующих заявлений! Кроме того, мне шестнадцать, я не могу ещё жениться!

– …Тогда может невеста или любовница?

– А можешь в другом направлении двигаться?! Все-таки иди домой, а?!

– Она весьма интересный человек… Я так понимаю, она твоя родственница как Дракулея-сан?

Рейна спокойно осмотрела реакцию окружающих и предложила руку помощи.

Заметив её обеспокоенный взгляд, Хисуи решил подтвердить заблуждение девушки.

– Ага… Как и та девчонка, она жила в загранице и потому не знает ничего о здравом смысле в Японии… да?

Хисуи быстро мигнул, прося Миралуку подыграть.

С недовольным видом Миралука наконец развернулась и сказала:

– …Я его старшая сестра.

– Да… Пусть так и будет.

Третий ответ оказался самым нормальным и относительно правильным.

Ненормальная атмосфера в классе наконец-то развеялась. Наставница Хорие Юри легонько хлопнула в ладоши, призывая внимание к себе.

– Ладушки, давайте сосредоточимся на уроке. Я знаю, что вы все волнуетесь, так как ваши мамы у нас в гостях, но именно поэтому будьте внимательны как обычно. А ещё я понимаю, что Кудзё-кун очень близок со своей сестренкой, но все же повернись к доске.

– Да…

Пожуренному, словно младшеклассник, Хисуи, ничего не оставалось, как оставить Миралуку и вернуться на место.

– Точно-точно, твоя учительница права. Я, конечно, понимаю, что ты нервничаешь из-за того, что я здесь, но преодолей себя и постарайся как следует!

– …Все-таки, может, уйдешь, а?

Миралука проигнорировала просьбу юноши и осталась сидеть на месте, отказываясь возвращаться домой.

Когда Юри задавала вопросы классу, она даже игриво указывала на Хисуи со словами: “Он явно хочет ответить”. В итоге он давал неверные ответы, однако наставница лишь поддразнивая усмехалась на это.

Так что весь урок Хисуи сидел как на иголках, а каждая секунда казалась вечностью.

И даже после занятий его мучения не окончились.

Из-за родительского дня все клубные занятия на сегодня были отменены. В теории, в таком случае все школьники должны были разойтись по домам. Однако один незарегистрированный клуб, не дотягивающий даже до кружка по интересам, такого ограничения не имел.

После уроков Хисуи прибыл в уже привычный пустеющий класс.

Но в отличии от его обычного ленивого времяпрепровождения, сейчас он сидел на полу в формальной позе сэйдза.