– Все же она проработала здесь с год или около того, – говорит Паулина и улыбается мне с таким видом, словно надеется, что я продержусь в доме Бэрдов дольше. Затем она обращается к Колетт: – Вы ведь, если не ошибаюсь, готовы были предложить ей переехать сюда?

Я с удивлением смотрю на Колетт. Переехать сюда, в дом Бэрдов? Но ведь от меня мои наниматели не ждут этого, так? Нет, апартаменты у них просто изумительные, но у меня имеется собственное жилье, и плюс к этому у меня есть Джонатан. Мой переезд не был оговорен в контракте. Тут я вдруг вспоминаю, что Стивен забыл отдать мне копию договора, хотя собирался это сделать.

– Думаю, ей это было не нужно, – говорит Колетт. – У нее была своя квартира, своя жизнь. Но было бы здорово, если бы она жила здесь и постоянно находилась рядом с Пэтти. Как было бы хорошо, если бы мы все втроем всегда были вместе и нам не нужно было выходить на улицу. – Колетт обменивается улыбками с Паулиной. – Нет, на самом деле, разве это было бы не прекрасно? Удобно, безопасно.

– Да, это было бы очень удобно, – соглашается Паулина.

Я обвожу взглядом зеркальные стены и уникальные картины, висящие по обе стороны от буфета, расставленные повсюду вазы из хрусталя и китайского фарфора с букетами живых цветов. У Бэрдов действительно роскошные апартаменты, но жить здесь мне не хочется. После окончания рабочего дня я хочу уезжать домой, к моему жениху, возвращаться в нашу с ним жизнь.

Я приказываю себе остыть, успокоиться – нет смысла переживать из-за собственных опасений раньше времени и заранее тревожиться по поводу чего-то, что еще может и не случиться. Если бы контракт предусматривал, что я должна жить в доме нанимателей, Стивен бы мне об этом уже сказал. Убеждая себя в этом, я откидываюсь на спинку стула.

Колетт, так и не доев грейпфрут, откладывает ложку и с нотками радостного предвкушения в голосе говорит:

– Пойду искупаю малышку Пэтти.

При этом Колетт никак, ни словом, ни жестом, не дает понять, что я должна следовать за ней. Она просто выскальзывает в коридор, оставив меня сидящей за столом. Я вопросительно смотрю на Паулину.

– Вы можете побыть здесь, если хотите, – говорит она. – Это не займет много времени.

С этими словами домработница тоже куда-то направляется – видимо, в ту часть кухни, которую я уже видела. В коридоре постепенно затихает звук шагов Колетт – видимо, она отправилась в другую часть огромного жилища. Я смотрю в ту сторону, куда она ушла. Почему она не попросила меня помочь ей с купанием Пэтти?

– Подождите минутку, – окликаю я Паулину, привстав со стула, и она останавливается. – Может, мне пойти с вами?

– Вам и здесь будет хорошо, – заявляет Паулина и уходит уже окончательно. Я снова опускаюсь на стул.

Откуда-то издалека доносится звук льющейся воды – видимо, там наполняют ванну для купания Пэтти.

Затем до меня доносится из кухни звяканье посуды. Я слышу, как Фредди и Паулина о чем-то разговаривают. Вода где-то в дальнем конце коридора продолжает течь мощным потоком – наверное, ванна, в которую она льется, размером с садовый бассейн.

Я медленно поднимаюсь со стула, решив проявить активность и предложить свою помощь в купании Пэтти.

На цыпочках я иду по коридору и ощущаю нарастающее с каждым шагом любопытство. Тихо и быстро прошмыгнув мимо гостиной, той самой, в которой пол застелен темно-синими коврами, и входа в коридор, ведущий, как я полагаю, к кабинету Стивена, я направляюсь в ту часть апартаментов, в которой (я почти в этом уверена) мне уже доводилось бывать вчера в обществе приемного сына миссис Бэрд. Если я не ошиблась, то дверь в конце коридора должна вести в игровую комнату Пэтти.

Однако звук льющейся воды доносится не из конца коридора. Его источник где-то ближе, всего в двух дверях от меня – наверное, это ванная комната девочки. На косяке одной из ближайших ко мне дверей, на высоте примерно трех футов от пола, я вижу стикеры в виде радуги и сердечек, наклеенные на косяк в пределах досягаемости для детских ручонок. Вероятно, Пэтти, как и ее мама, любит все украшать.

Дверь слегка приоткрыта, и я слышу голос Колетт, которая напевает и время от времени ласково говорит что-то дочери. Затем раздается смех – наверное, его издает девочка. Колетт снова что-то говорит – на этот раз довольно громко, но я по-прежнему не могу разобрать ни слова из-за шума воды.

Подойдя еще ближе к двери, я все же решаю остановиться и бросаю взгляд вдоль коридора – нет ли где-нибудь неподалеку Стивена, Паулины или Фредди, но нигде никого не видно.

И все же у меня появляются некоторые сомнения в том, что я действую правильно. Мне начинает казаться, что мне не следует быть навязчивой и вмешиваться во все происходящее – по крайней мере, пока. Я все еще не познакомилась с девочкой и меня не представили ей как няню. Наша первая встреча должна произойти иначе – нельзя, чтобы это случилось в ситуации, когда я фактически шпионю за малышкой и пытаюсь пробраться в ее ванную комнату, когда ее купают. Так что, думаю я, самым правильным для меня будет отправиться обратно в то помещение, где в семье Бэрд принято завтракать и где меня попросила побыть Колетт, – тем самым я продемонстрирую, что точно выполняю данные мне указания.

Но мне все же хочется расслышать, что именно говорит Колетт, и я подхожу еще ближе к двери ванной.

– Вода теплая и приятная, Булочка Пэтти. Давай залезай.

Замерев на месте, я улыбаюсь – прозвище кажется мне забавным. Я представлю себе светловолосую девочку со случайно увиденной мной фотографии, стоящую рядом с ванной.

– Давай-давай, тебе понравится. – Смех Колетт звучит, словно серебряный колокольчик. – Ты сразу почувствуешь себя лучше.

Кран перекрывают, звук льющейся воды смолкает и сменяется тишиной. Затем я слышу легкий плеск, как будто сверху в воду что-то долили. Наверное, это ароматная пена, потому что сразу после этого, судя по звуку, Колетт начинает взбивать на поверхности воды пузыри. Затем следует еще один негромкий всплеск – похоже, девочка опустила в ванну руки или ноги.

– Мне так жаль, что ты приболела, – говорит Колетт. – Ужасно жалко, что ты неважно себя чувствуешь.

Я слышу еще несколько всплесков. Пэтти до сих пор не издала ни звука.

Вдруг мне приходит в голову мысль. А что, если девочка вообще не говорит? Может, она глухонемая? Но разве Стивен и другие члены семьи не должны были сообщить мне об этом?

Мне просто необходимо хоть что-нибудь увидеть.

Я подбираюсь еще ближе ко входу в ванную. Щель между дверью и косяком составляет примерно два дюйма. У меня нет сомнений в том, что этого мне будет достаточно, чтобы заглянуть внутрь, не обнаружив себя. Сначала в поле моего зрения появляется Колетт, вернее, ее затылок. Она стоит на коленях у края ванны, которая – я была права – размерами не уступает садовому бассейну. Рукава белой блузки миссис Бэрд закатаны выше локтей. Ее руки погружены в воду. Она слегка наклонила голову, так что мне удается частично рассмотреть ее лицо. Я вижу, что Колетт улыбается – уголки ее губ приподняты, на щеках обозначились ямочки.

Поверхность воды в бассейне покрыта пузырящейся пеной, и я отчетливо ощущаю клубничный запах жидкого мыла. Чувствуется, что Колетт весьма щедро плеснула его в бассейн.

Я наблюдаю за тем, как миссис Бэрд набирает воду в пластиковый ковшик, поднимает его и выливает обратно. Вверх-вниз, вверх-вниз – женщина повторяет это движение пять или шесть раз подряд.

Затем Колетт немного меняет позу – продолжая сидеть на коленях, она поворачивается в другую сторону. Теперь мне достаточно хорошо виден сам бассейн – или, если угодно, ванна.

Но там никого нет.

Миссис Бэрд льет воду в пустую ванну.

В ванной комнате, кроме нее самой, нет ровным счетом никого.

Женщина монотонно повторяет одно и то же движение. Ковшик поднимается вверх, затем вниз выливается небольшой водопадик, поднимая брызги и вспенивая пузыри.