Шаги по коридору… Кто-то заглядывает в нашу дверь… На дверях есть глазок, как в тюрьме, чтобы можно было не открывая дверь заглянуть внутрь…

Я замер. Я сплю… Я делаю вид, что сплю… Я должен сам поверить, что я сплю, тогда со стороны тоже будет казаться, что я сплю…

Скрежет засова… Открывается дверь… Гашу в себе желание приоткрыть глаза и посмотреть… Нельзя. Я же сплю…

Шаги по полу нашей камеры… Шаги одного человека… В коридоре тихо. В коридоре никого больше нет…

Я лежу. Стараюсь дышать ровно, как дышит спящий человек. Вроде получается… Я чувствую. Я чувствую, как на меня смотрят в упор… Очень неприятное ощущение… Только бы он не стал сразу меня трогать. Боюсь, что я сорвусь и не выдержу. Стану сопротивляться. А смогу ли я сопротивляться взрослому санитару, имеющему большой опыт в борьбе с психами? Не уверен.

Давление чужого взгляда исчезло. Я почувствовал или услышал, как человек отвернулся от меня и стал возиться у соседней кровати. Александра стала дёргаться. Послышался шлепок удара. Возня стала сильнее. Послышалось сдавленное мычание. То ли он заткнул её чем-то рот, то ли просто прижал её голову к подушке… А это значит, что он отвернулся от меня.

Стараясь не делать лишних движений, стараясь даже не шевелиться, приоткрываю глаза…

Санитар спиной ко мне возился с Сашкой, привязывая её к кровати. Длинная верёвка в его руках извивается змеёй.

Стараясь не скрипеть кроватью, что чрезвычайно сложно, спускаю ноги на пол… Кровать всё же предательски скрипит, но поздно, я уже на ногах. Наношу резкий удар в основание черепа. Там, где череп сходится с первым позвонком. Этот удар у меня отработан ещё в прошлой жизни. Но нынче у меня маленький кулачок, а силы… Силы хватило… Тело санитара обмякло, но я бью ещё раз… Так, на всякий случай…

Тело заваливается вбок… Сползает с кровати. На кровати моргая на меня сумасшедшими глазами таращится Сашка. Во рту у неё кляп. А её правая рука уже привязана к спинке кровати… Левую ещё не успел привязать противный санитар…

А веревка-то тут не одна. Вот и вторая такая же валяется в ногах. Хватаю прочную тканевую «вязку» и быстро пеленаю руки у Антона за спиной. Не только запястья, но и локти. Так надёжнее. Затем разматываю верёвку с руки у Сашки, и туго связываю ноги нашему пленному. Тоже и щиколотки, и колени. Свободные конец продеваю под связанные руки. Делаю ему «ласточку». Старый ментовской приём. Очень способствует обездвиживанию «пациента». Кляп изо рта Александры «переезжает» в рот Антона.

Сажусь на холодный пол. Выдыхаю. Меня колотит как в нервном приступе. Ну, ещё бы…. Адреналина нахватался по самые не могу…

Моя новая подруга смотрит на меня вопросительно. Она пока ничего не понимает, но видимо чувствует, что это новый этап в жизни. Потому что назад дороги уже нет.

Наконец я прихожу в себя и начинаю соображать более менее спокойно:

— Сашка! А где хранится одежда больных?

— Не знаю. У меня одежды своей вообще не было. Я же голая бегала с бутылкой за этими… А потом меня в милиции чем-то прикрыли. А в больнице…

— Ясно. А есть у них какой-нибудь склад или ещё что?

— Я не знаю меня водили только в туалет и к врачу…

— Тоже ясно… Значит надо допросить этого… санитара…

— А что нам будет?

— Всё нам будет… всё будет…

Быстро обыскиваю нашего пленного. Практически ничего нет. Мелочь, несколько монеток… В карманах халата связка ключей… Нет. Две связки. Одно колечко большое, на нём в основном ключи от дверных замков старого образца. Ну, это для меня они старого образца. Может сейчас и нет более современных ключей, для меня, того будущего… Нет есть и плоские… А вот на втором колечке всего три ключа. Один обычный, английский… А два других поменьше. Один как бы почтовый. Простой, как отмычка. А второй. А второй типа автомобильный. Маленький, как был у замков на дверях у «Москвичей» или «Волг». Вот это уже интересно. От дверей есть, а где ключ от зажигания? Или это не от машины? Ладно. После разберёмся… Спички. Пачка сигарет «Ява»… Московская… Пижон. Сашка сразу забрала у меня сигареты и спички. Достав из початой уже пачки одну, закурила. С наслаждением затянулась. Закашлялась…

Я быстро выглядываю в коридор. Там тишина… Что же дальше? Потрошить этого или сходить разобраться со второй санитаркой?

— Где сидит вторая санитарка?

— Я не знаю… — начинает отвечать Сашка, но сразу же: — В конце коридора дверь. Она заперта, а за ней другой коридор. И там у выхода комнатка. Она может быть там… Скорее всего там… Она ночью не ходит сюда. А этот… говорил, что набухается и спит.

— Хорошо. — и обращаясь к своей сокамернице: — В туалет пойдёшь? А то меня чего-то припёрло…

В туалет действительно надо. Хотя бы отлить. Нервное напряжение последних часов, а особенно последних минут даёт себя знать.

— Пойду.

— Веди! А то я тут ещё плохо ориентируюсь. Только тихо.

— Я поняла. — пискнула моя старшая подруга. Она уже приняла моё главенство в нашей команде и слушается меня, не споря.

И мы пошли. В коридоре был такой же полусумрак полумрак, как и в палатах. Видно куда идти, да и ладно. Мы по быстрому сделали свои дела. Я ещё тщательно умылась по пояс, скинув с себя рубашку. Горловина рубашки и до этого была мне великовата, норовя сползти то на одно, то на другое плечо. А когда я надорвал слегка, то свободно сползала, если надо. Умывшись, я натянул ветхую ткань снова на плечи, и мы двинулись обратно. Идти было недалеко. Третья дверь от туалета… В палате тихо. Заходим. Я прикрываю дверь. Мы остаёмся наедине со связанным санитаром.

За время нашего отсутствия он ещё не пришёл в себя? Жив ли? Трогаю жилку на шее. Всё в норме. Бьётся. Бью его по щекам. Начинает моргать… Задёргался, блин. Замычал.

Приставляю ему к левому глазу один из плоских ключей.

— Ты жить хочешь?

Смотрит на меня. Ишь, глазки выпучил…

— Ты меня слышишь? Если ты не будешь со мной адекватно общаться, то я тебя прямо тут грохну. И мне ничего не будет. Потому что я — псих. И ты знаешь, что максимум, что мне прилетит — это новое лечение… Поэтому я снова спрашиваю: Ты жить хочешь?

В его глазах по-прежнему злоба и ненависть, но он начинает кивать головой в знак согласия.

— Я что-то плохо тебя поняла?

Снова кивает.

— А теперь слушай меня внимательно: Я сейчас выну у тебя изо рта кляп, а ты не будешь кричать или шуметь. Согласен?

Кивает. Но по глазам его видно, что стоит ему освободиться, то мне наступит такой звиздец, что мало не покажется.

— А я ему не верю. — вдруг неожиданно вовремя подключается Сашка. — Выколи ему один глаз, чтобы он был посговорчивее.

На санитара было интересно посмотреть. Он задёргался, замычал мотая головой то вправо, то влево. Видимо пытаясь нам доказать свою лояльность.

Я приставил ключ поближе к его глазу, слегка надавив на веко, и скомандовал:

— А ну тихо!

Он замер, как по команде. Штаны у него намокли, и в палате сильнее запахло мочой.

Воняло и раньше. Но к тому устойчивому запаху больницы, пота и нечистот я уже как бы привык. А тут этот смелый зайчик нам лужу напрудил.

— Вот сука, — скривилась Сашка и пнула его в бок. — Нассал тут. Сейчас ты у меня всё это языком вылизывать будешь. Понял?

Похоже, что эту фразу только от санитаров она слышала раньше. Плагиат, Сашенька, плагиат. А меня больше расстроили обоссанные штаны этого придурка. У меня на них были другие планы. Если я не смогу найти остатки своей одежды, то придётся воспользоваться одеждой санитаров. А теперь вот… Хотя. Если надо будет и такие сгодятся…

— Тихо. Сашенька! Я с ним сама поговорю.

Допрос длился недолго. Время ещё есть. По моим ощущениям сейчас часа три не больше. Но минут двадцать на допрос пришлось потратить всё же… Усевшись прямо на санитара пристально смотрю ему в глаза. По глазам легко можно поймать ложь. Спасибо сериалу из будущего с Тимом Ротом. Там он подробно рассказывал, как по лицу читать. Своё единственное оружие — плоский ключ, сжимаю в правой руке.