Невероятная!

Будто выпила мифическое зелье привлекательности.

Обычно худые плечи стали трогательно-хрупкими, острые локти и длинные руки, – изящными. Но самое главное – грудь! Нет, не так – ГРУДЬ! У меня появилась грудь! Плевать, как я буду в нём передвигаться, по боку, что нужно контролировать осанку и дышится не так легко. Я смотрю на потрясающую девушку в зеркале и не понимаю, где она была раньше? Жёваный крот!

Когда я искала рецепты мазей и зелий для увеличения груди, когда сидела на сдобной диете, чтобы перестать быть похожей на прямую палку?! Когда каждое утро делаю гимнастические упражнения, для роста мышечной массы в груди и ягодицах!

 Руки, не посовещавшись с головой, сами выдернули шпильку из ставшего привычным узла волос, а те, как тяжёлой, волной о берег, ударились об оголённые плечи и спину. Слегка влажные, почти чёрные, немножко волнистые. Они придали воздушности всему образу. Или я пытаюсь задержать в себе эту незнакомку, или сейчас выгляжу так, словно не успев в спешке и волосы досушить, схватила первое попавшееся, привычное платье.

Аккуратно, невесомо почти дотронулась до горящей скулы, пробежала пальчиками по шее …, ключицы, грудь …

Совладав с собой, всё же собрала волосы в причёску, одним глазом заглянула в шкаф и отправилась к бабушке, на ходу вдевая в уши серьги, положенные к туалету.

Интересно, только мне кажется очевидным, что под платьем у меня такое непотребство, именуемое бельём, или инженер-недоросль тоже догадается?

– Лиззи, – голосом проявила духа, подходя к покоям герцогини.

– Ваша светлость, – она не проявилась, откликнулась только. Где-то занята.

– Предупреди бабушку о моём визите.

– Герцогиня Эстесадо ждёт вас в кабинете. Она в курсе, что вы идёте.

 Кто бы сомневался! Бабуля в курсе, куда какая мышь юркнула в тайных ходах крепости! Что ей человеческие перемещения!

 Гостиная, будуар, неприметная дверь в кабинет. Здесь я притормозила и легонько тренькнула костяшками пальцев о дверь.

 Бабушка за рабочим столом поприветствовала меня насыщенно-изумрудной шевелюрой. На этот раз. Вообще, гадать, с каким цветом причёски герцогиня сегодня спустится к завтраку, когда-то для нас с папой было одним из любимых развлечений.

– Можно войти? – полюбопытствовала, сунув нос в дверной проём.

– Конечно, дорогая, – старшая герцогиня закрыла книгу, отложила её в сторону.

 Из распахнутого окна шумит беснующееся море, шум прерывается только криком снующих птиц. Пройдя прямо к креслу, крепко обняла бабулю, поцеловав натянутую щёку, пахнущую корицей.

– Соскучилась, – промямлила я, как-то извиняюще.

– Я тоже, милая. Оценила мой подарок? – ба просто лучится самодовольством.

– Оценила. Но ничего не поняла. С чего такие резкие перемены?

– Ташенька …, ты растёшь. Уже выросла. Выросла, а я с трудом успела уловить перемену из подростка в молодую женщину, – голос властительницы земли сей дрогнул. Едва уловимо, но я заметила.

– Скажешь тоже, – пальчики мои привычно потянулись к красному мармеладу, в вазочке на столе.

– Видишь ли милая, – герцогиня, взяв паузу, сцепила руки в замок и продолжила, – на днях должен приехать граф Дортконд.

Маленький кругляшок скользнул в горло…, ниже по пищеводу и несколько раз подскочив с глухим стуком осел где-то в пятках. Я не почувствовала вкуса.

– Но ведь до свадьбы …

“Ещё так много! У меня же ещё есть время!” – захотелось прокричать.

– Год, верно. Он не намерен менять планы, – голос словно в отдалении. Вперившись взглядом в длинный, утончённый нос, так похожий на мой собственный, я изо всех сил стараюсь расслышать всё сказанное. – Тади в переписке рассказал ему о твоей учёбе и кажется мне, что твой будущий муж разделяет восторг отца от образованности невесты.

– Он не против?

– Негатива в письме я не усмотрела. Скорее интерес. Это не удивительно! Такие свершения! Мы действительно гордимся тобой! Твоим умом!

– Бабушка … Но зачем же он едет?

– Не знаю милая, но как человек, повидавший жизнь, думаю, что хочет увидеть, в кого превратилась та маленькая девочка, обещанная ему в жёны. Познакомиться поближе…

– Скажи … – не знаю, как подобрать слова. Но понимаю, что сейчас самое время. – Ты знаешь о его причастности к преступлениям, прошумевшим недавно?

– Продолжай, – прищурилась в недоверии герцогиня.

– Около двух лет назад в Келсе было раскрыто громкое дело. Ну как громкое … Его старались не афишировать, но … Группа мужчин, представителей самых знатных фамилий на протяжении, года что ли, заманивали девушек. Кого-то держали по нескольку суток, с кем-то расправлялись сразу. Убивали, но до этого, до того, как у бедняжки обрывалась жизнь, над ней издевались. Насиловали, истязали, все вместе … – бабушка смотрела на меня с ужасом в глазах. Её высокий, обыкновенно гладкий лоб, уподобился доске для стирки, а чёрные глаза не отрывались от моего дергающегося лица. – Следователям удалось доказать только восемь убийств. И причастность семерых. Их повесили. По делу проходили ещё трое, они получили оправдательный приговор, за недостаточностью доказательств. Граф Дортконд в их числе. Лиззи.

Несколько секунд тишины.

– Леди Эльташа? – материализовалась девочка лет десяти с призрачно-русыми косицами.

– В моём багаже была синяя папка с документами. Где она?

– На вашем письменном столе, леди.

– Принеси, – и продолжила герцогине. – Я наняла сыщика. Там достаточно доказательств. Прочти пожалуйста.

– Ташенька … Но … Ты уверена? – бабуля дрожащей рукой всадила в мундштук тонкую сигару.

– Конечно нет. Я же там не присутствовала, и королевский суд его оправдал, но … понимаешь, я боюсь его до дрожи. Как только вспоминаю …, судороги стали чаще. Так часто, что я уже не всегда чувствую их приближение. Ощущаю постфактум. Мне страшно бабушка. Ты только, Создателя ради, пойми меня правильно. Поверь, это не блажь, не каприз. Я уже пять лет знаю, что он станет моим мужем. Привыкла, всегда нормально это воспринимала. Всегда считала, что пусть не молод, не красив. Но он был добр, отец его уважает, – Лиззи материализовалась, бесшумно положив папку на стол. Подтолкнула её к ба. – Я была уверена, что именно такой муж мне и нужен. Крепкий, как скала. Умный, мудрый. Он бы принял гарнизон, я остальные заботы об Эстесадо. Но теперь … я ничего не могу поделать с собой. Меня трясёт, стоит только вспомнить его лицо! Ты всегда говорила мне о долге, о чести, о нашем Эстесадо … Я с трепетом жду, когда стану здесь хозяйкой, как буду заботиться о наших людях, об этой земле … Недавно я впервые допустила крамольную мысль – а если нет? А если я не доживу? Что-то со мной случится после свадьбы? Я не боюсь смерти, нет. Я выполню свой долг, даже если мне придётся умереть, производя на свет следующую герцогиню, но … вдруг не успею?

– Милая … – голова герцогини чуть наклонена, веки опущены.

– Не надо бабушка. Вспомни, что произошло два года назад. Вспомни войско, всех их, как одного, с ружьями наперевес, прямо под нашими окнами! – ловлю губами слёзы и продолжаю кричать. – Я помню. Я помню их крики! Я помню, что это солдатня кричала о тебе и обо мне, какими словами они нас называли, требуя у дяди принять их присягу. Я до сих пор вижу их во сне … их лица. А помнишь, как он вытащил меня за шкирку на балкон, крича о том, что девчонка будет ими править?

– Таша …

– Их лица, их крики …

– Ташенька …

– Если бы не он, если бы не дядя, я была бы нормальной! – сорвалась на противный визг. – Не было бы этого трясущегося лица! Этих конвульсий!

– Таша, пожалуйста!

– Прости. Прости меня. Я так много думала обо всём этом, так давно хотела поговорить, рассказать тебе. Бабушка, ты просто прочти. Если ты сочтёшь, что оснований нет, я справлюсь. Обещаю, что преодолею весь тот ужас и омерзение и выйду за него. И лягу с ним. И понесу наследницу.

– Я не дам тебя в обиду. Никому не позволю сделать тебе больно, – герцогиня встала за моей спиной, гладя по голове. – Настойку принеси. Успокоительную, – обратилась она к духу. В отличии от остальных, ей не требуется голосовая активация. Лиззи связана с бабушкой ментально. – Я всё выясню. Обещаю. Никто не посмеет тебя обидеть. Не в этих стенах. Ни капли крови Э. Эстесадо здесь не пролилось. И не прольётся.