Утром сюда часто приходили позавтракать самые разные люди; звучала приятная музыка, можно было заказать лёгкий европейский завтрак или просто выпить ароматного кофе, пролистав утреннюю газету. Вообще считалось, что это место хорошо подходит для делового неформального общения, потому максимальный наплыв клиентов – бизнесменов и прочих занятых людей – наблюдался в часы ланча. В это время настроение в кафе приобретало «деловой» оттенок; сюда на час приходила суета из офисов – «белые воротнички» обсуждали за ланчем текущие вопросы, на которые им не хватало времени в рабочие часы.

Сейчас в «Лонг Паф» посетителей было немного. Время было вечернее, и в кафе ужинали или просто отдыхали несколько семейных пар с детьми, одна шумная молодёжная компания и трое одиноких посетителей. В восьмом часу вечера уже ничего не напоминало людям о работе. Можно было расслабиться и поговорить о чём-нибудь другом.

Игорь сидел за столиком у окна и ждал Марину. В последнее время они часто встречались именно здесь. Это было «их место».

Воспоминания из прошлого нахлынули на Игоря. Ему было что вспомнить. За исключением нескольких приятелей, знакомых и коллег, Марина была для Игоря единственным другом в этом большом городе. Настоящим другом. Нет, даже более чем другом.

Они познакомились шесть лет назад в Интернете. Правда, не в чате какого-нибудь «клуба одиноких сердец», а на медицинском форуме. Игорю как-то потребовалась консультация клинициста для описания сложной вспышки пищевой токсикоинфекции. Поначалу он с подозрением отнёсся к запросу об авторизации со стороны клинического ординатора-терапевта Марины Викторовны Снежиновой. Но молодой ординатор, несмотря на небольшой практический опыт, прекрасно разбиралась в терапевтической и инфекционной патологии, чем немало удивила Игоря с самой первой их виртуальной беседы в чате. Позже оказалось, что им есть о чём поговорить и кроме работы. Игорь и Марина подолгу беседовали о политике, искусстве, литературе и просто о жизни. Очень скоро для них обоих общение друг с другом стало насущной потребностью. Среди всего шума, суеты и фальши столичной жизни минуты, проведённые с Мариной, были для Игоря как глоток свежего воздуха.

С самой первой встречи они прониклись глубокой симпатией друг к другу, смешанной с нежностью и чувством абсолютного взаимного доверия. Находясь рядом с Мариной, Игорь мог забыть об условностях и штампах, говорить всё, что думает, не боясь быть непонятым – он мог быть самим собой.

И в какой-то момент он осознал, что Марина – именно та, кого ему не хватало в жизни… Так они стали более чем друзьями. Их бурный роман длился около года.

Но была ли их страсть любовью?

Они были вместе – и всё было отлично. Они понимали друг друга без слов – и чувствовали друг друга так, как раньше никогда и ни с кем не было. Но – что-то было не так.

Игорь всё чаще ловил себя на мысли, что даже абсолютное взаимопонимание – это ещё не любовь. И в их отношениях нет чего-то очень важного. Того, что позволило бы им быть всегда вместе. «Любовь? Или нелюбовь?» – как неразрешимый гамлетовский вопрос. Казалось бы, два одиноких человека нашли друг друга, они счастливы вместе – что ещё нужно?! Игорь чувствовал: нужно что-то ещё… Иногда он упрекал себя в эгоизме, иногда – в безволии. Игорю хотелось определённости и ясности в отношениях с Мариной, и ему казалось, что такую определённость мог бы дать брак. Но со временем Игорь осознал, что, предложив Марине выйти за него, он попросту сделает попытку разрубить гордиев узел, тем самым вынудив её сделать не вполне осознанный важный жизненный шаг.

Марине тоже было больно. Игорь чувствовал свою вину в том, что прямо или косвенно явился причиной её душевных страданий. Он не мог смириться с тем, что причиняет ей боль.

Девушка переживала ещё сильнее Игоря. От встреч с ним Марина получала сильные смешанные эмоции. Рядом с ним она чувствовала себя абсолютно счастливой. И абсолютно несчастной. Кроме него, у неё никого не было.

Но она не любила его. Она никогда не говорила ему этих слов. Да и он никогда не говорил, что любит. Она не винила его ни в чём. Напротив, она была благодарна Судьбе за то, что встретила его однажды. И за то чувство, что он подарил ей. Иногда в минуты полного отчаяния она думала, что Игорь – самое лучшее из того, что у неё было в этой жизни. И лучшего уже не будет. Но…

Но она не любила его.

Вот так…

Они решили остаться друзьями. Решили забыть о том, что было. Решили жить дальше. Вместе идти по жизни, но быть при этом врозь. Расставаясь с Мариной, Игорь не мог избавиться от ощущения, что совершает непростительную ошибку, что поступает неправильно, нерационально, наверно, даже глупо.

А Марина при встрече всё чаще прятала взгляд. И никому не рассказывала, как каждую ночь плачет в подушку навзрыд – не понимая, почему она не любит его, почему не может быть с ним? Несмотря на то, что страстно желает этого.

Она не хотела, чтобы Игорь видел её слёзы. И он не видел. Не знал. Но он – чувствовал. И это чувство было невыносимым для него…

Ладно, теперь всё в прошлом. Теперь они – лучшие друзья. Им приятно быть вместе. И это главное.

В общем – что было, то было.

Игорь взглянул на часы: Марина задерживается. Надо бы заказать чего-нибудь перекусить. Она наверняка приедет прямо с дневного дежурства.

Сделав заказ, Игорь увидел её у входа в кафе. Голубоглазая девушка с длинными вьющимися волосами с порога заметила Игоря и быстрым шагом подошла к столику у окна.

– Я опять опоздала? – иронично произнесла Марина с показным удивлением.

– Дамы не опаздывают, но задерживаются. Иногда. – Игорь улыбнулся. – Привет, красавица. Выглядишь как всегда потрясно!

– А ты как всегда предельно галантен, – улыбнулась Марина. – Как ещё может выглядеть терапевт после суточного дежурства? Конечно, «потрясно»! Меня с ночи в день оставили. Ну, приветик!..

Они обнялись. Игорь жестом пригласил девушку за столик.

– Не виделись уже недели две. Ну, рассказывай: ты всё ещё не зав. отделением? – Покровский помог Марине сесть и сам расположился напротив.

– Пока нет, – улыбнулась она. – Успела побывать только и.о. – «исполняющей обязанности». Наш Владимир Николаевич хоть и ногами еле передвигает, но уступать место заведующего никому не собирается. А как твои дела? Опять на вспышку посылают? Что за инфекция?

– Неизвестно.

– Как это так? – удивилась Марина. – Разве ещё не установили?

– Представь себе, коллега. Я прочитал первичный отчёт. – Игорь взглянул в сторону, ища глазами официантку, которая должна была принести заказ. – Информации по существу мало. Это кот в мешке. Судя по картине крови, этиология скорее бактериальная. В клинике картина ДВС, синдром полиорганной недостаточности и выраженный геморрагический синдром.

– То есть поражаются и отказывают все органы плюс кровотечение? – Марина взяла с тарелки салфетку из плотной белой ткани и, расправив её, положила себе на колени. – Думаешь, зооноз? Болезнь пришла от животных?

– Пока ничего не думаю. Может быть что угодно.

– Вы осторожны в версиях и последовательны в действиях, доктор, – нарочито серьёзно произнесла Марина. – Когда вылетаешь?

– Завтра утром. Мой новый знакомый из Минобороны настаивает, – Покровский улыбнулся.

– Игорь, я всё же не понимаю, – девушка проводила глазами официантку, которая принесла заказ. – Почему они обратились именно к тебе? У них что, своих людей нет? Знаешь, странно всё это.

– Конечно, Мариша, дело здесь нечисто, ежу понятно. – Игорь тоже положил салфетку на колени и взял в руки нож и вилку. – Много странного. Например, тот тип, военный, с которым я имел честь пообщаться, он генерал-полковник. Очень высокий чин. Я знаю, что начальник военно-медицинского управления по званию не выше генерал-майора. Отсюда вывод: дело очень серьёзное. – Тут Игорь посмотрел в глаза собеседнице. – Но это моя работа.

Девушка с сомнением качнула головой.