– Да, он, – кивнул Покровский. – Не Уилл Смит, конечно. Но отчасти, как тебе и хотелось.

– Доброе утро, Игорь Константинович, – подойдя, офицер энергично пожал руку доктору и его ассистенту. – Если не ошибаюсь, Андрей Геннадьевич? Приятно познакомиться. Капитан Черкасов, Виктор Юрьевич, – представился военный. – Искал вас у зоны досмотра. Кстати, доктор Свиридов, ваш билет у меня. Итак, господа, у нас с вами в течение некоторого времени будут общие дела.

– Очень приятно познакомиться, товарищ капитан! – улыбнулся хитро во все тридцать два зуба Андрей. – Мы тут позавтракать собирались. Надеюсь, Министерство обороны поддержит гражданских консультантов в этом плане материально? Уж как всё дорого в этих аэропортах, а зарплата: сами понимаете…

До вылета самолёта оставалось более полутора часов. За это время эпидемиологи и капитан медицинской службы Минобороны успели не спеша позавтракать в одном из кафе, каких было предостаточно на территории аэропорта.

В семь пятьдесят привычный всем ожидающим вылета пассажирам женский голос объявил: «Уважаемые пассажиры, продолжается посадка на рейс номер 118 «Москва – Иркутск». Пассажирам, не прошедшим регистрацию, просьба пройти в зону досмотра для регистрации и оформления багажа…».

Пройдя досмотр, Покровский, Свиридов и Черкасов поднялись на борт самолёта. Игорь уже отметил, что посадочные места у них троих в одном ряду.

– Игорь Константинович, у вас 15А? – спросил Андрей, проталкиваясь между другими пассажирами.

– Да. А у тебя?

– Вообще-то 15В.

– Так что не так?

– Шеф, можно, я сяду у иллюминатора? 15А? Я посплю, а вы пообщаетесь с капитаном?

Покровский ухмыльнулся и уступил место ассистенту.

– Проходи, хитрец!

– Не хитрец, но прагматик! – Свиридов с удовольствием занял место у иллюминатора. – Так ведь всем удобнее.

Игорь уселся на место 15В, что посередине, и сразу пристегнул ремень безопасности.

– У места «С» тоже есть известные преимущества, – произнёс Черкасов, тоже пристёгивая ремень.

– Например? – поддержал разговор Покровский.

– Например, Игорь Константинович, – заговорщицки понизив голос, ответил ему Андрей (которого и не спрашивали), – с места «С» гораздо проще разглядывать симпатичных стюардесс.

– Об этом я и не подумал, – Черкасов оценил чувство юмора молодого эпидемиолога.

– Не обращайте внимания на его выходки, товарищ капитан, – слегка язвительно заметил Покровский. – В повседневной жизни доктор Свиридов даст фору любому резиденту «Комеди Клаб». А в рабочей обстановке весёлый и находчивый Андрей Геннадьевич умеет быть серьёзным. И он обязательно это продемонстрирует. Так?

– Вы мне льстите, шеф, – иронично ответил ассистент, надев наушники и включив свой mp3-плеер.

Игорь уже знал: если Андрей слушает свою музыку, окружающая действительность его практически не интересует. Что ж, чем ещё заняться во время почти шестичасового перелёта?

После предполётного инструктажа по безопасности авиарейса, проведённого стюардессами, самолёт благополучно взлетел, покидая Москву и направляясь на восток.

Когда авиалайнер набрал высоту, Черкасов достал из портфеля несколько скрепленных стандартных листов и подал их Игорю.

– Доктор, думаю, вам будет нелишним ознакомиться с планом карантинных мероприятий, развёрнутых в очаге. Этот план разработан в Министерстве обороны для случаев самых эпидемиологически опасных инфекционных заболеваний. Вы можете внести свои коррективы, если посчитаете нужным.

Покровский хотел попросить у капитана второй экземпляр – для Свиридова, но, взглянув на последнего, понял, что чтение для ассистента сейчас неактуально: Андрей крепко спал. «Хорошо. Пусть отдыхает. Как только прибудем в Иркутск, сразу же поедем в очаг, – подумал Игорь. – Там всем работы хватит – и Андрею тоже».

Покровский пару минут просматривал бумаги с описанием плана карантина. По выражению его лица Черкасов понял, что документ несколько удивил доктора. Наконец, Игорь Константинович поднял взгляд и пристально посмотрел на офицера:

– Знаете, товарищ капитан, карантин вообще считается в настоящее время крайней из всех крайних режимно-ограничительных мер. Я пока не уверен, что наложение карантина оправдано. Во-вторых, кто определял границы очага? Вы взяли в железное кольцо посёлок – что ж, неплохо. А кто будет отслеживать лиц – вероятно инфицированных – выехавших из посёлка по крайней мере за три недели до регистрации первого случая болезни? Что если болезнь уже вынесена за пределы посёлка?

Офицер на секунду опустил глаза, но потом снова взглянул на эпидемиолога:

– Такая работа уже проводится, – уверенно ответил Черкасов. – Ваша задача: взять под контроль эпидемиологическую ситуацию в пределах посёлка.

Покровский смерил военного оценивающим взглядом и продолжил:

– Ещё одно уточнение. Из плана я понял, что в организации вашего карантина не участвуют местные власти, внутренние войска МВД и гражданские санитарные службы – только военные. По какой причине? – спросил Покровский.

– Ситуация крайне сложная. В очаге объявлено военное положение – со всеми вытекающими последствиями. Силовое обеспечение операции осуществляется окружной мобильной бригадой войск РХБЗ – радиационной, химической и биологической защиты Министерства обороны, – понизив голос, чтобы не услышали другие пассажиры, ответил Черкасов.

– Товарищ капитан, генерал Ганин дал понять, что я буду руководить всеми мероприятиями в очаге, – Покровский перевернул документ на титульную страницу. – Это же не значит, что я теперь командир полка войск биологической защиты?

– Нет; то есть – не совсем, – с полуулыбкой ответил Черкасов. – Для непосредственного командования подразделениями есть штатный руководящий состав. Но всеми мероприятиями, в том числе распределением сил и средств, коим является и воинский контингент в зоне карантина, распоряжаетесь вы.

– Капитан, – посмотрев на офицера, серьёзно спросил Покровский. – Скажите мне честно, что там за чертовщина творится?

– Не знаю, доктор, не знаю. – Черкасов отрицательно покачал головой. – Мне известно не больше вашего. Только то, что есть в первичных отчётах. Однако надеюсь, что когда вы и ваша команда начнёте работать, у нас будет больше ответов, чем сейчас.

Покровский ещё раз внимательно посмотрел на офицера. Потом протянул ему бумаги с описанием плана карантина.

– Я тоже на это надеюсь, – ответил Игорь. – Очень надеюсь.

Черкасов положил отчёт обратно в портфель.

Далее разговор не клеился. За оставшееся время перелёта доктор и офицер перекинулись лишь парой дежурных фраз.

По работе Покровскому часто приходилось летать на самолётах. Длительные перелёты через всю страну поначалу утомляли его, но – ко всему привыкаешь.

Игорь взглянул на Андрея – тот по-прежнему крепко спал, забыв выключить свой плеер. «Счастливчик», – невольно подумал доктор. Сам Игорь не мог спать в самолёте – не та обстановка.

Обычно он использовал время, уходящее на перелёт, для того, чтобы изучить ещё раз имеющиеся материалы по той вспышке, на ликвидацию которой он направлен. Но сейчас сосредоточиться на деле не получалось. По одной простой причине.

Несмотря на то, что Игорь сказал Марине вчера, несмотря на то, что он действительно желает ей счастья – он не может смириться. Смириться с тем, что теряет её. Она уезжает в Питер – теперь всё изменится. Да, он сможет видеть её иногда… Но… Этого мало! Ничего уже не будет как прежде – их дружба, это неповторимое чувство, когда почти осязаемо чувствуешь душу близкого, родного человека!.. Этому Коле (или как его там, неважно) ещё вздумается ревновать её. Ему всё равно не понять. Никому не понять… Кроме них двоих.

Игорь остро ощутил, что потерял самого близкого человека. И эта боль была почти осязаемой…

Дьявол! Чувства прямо захлёстывают! Да возьми же себя в руки…

Покровский попытался сосредоточиться на деле. Так. Три, два, один. Почти насильно он заставил себя ещё раз просмотреть первичный отчёт, предоставленный генералом. Итак, какие выводы могут быть полезны в дальнейшем? Во-первых, вспышка, мягко говоря, необычная. Посёлок на сто процентов контролируется войсками РХБ защиты. То есть почти полностью отрезан от внешнего мира: блокирована даже телефонная связь. Во-вторых, как и говорила Марина, странно, что военные…