— Чудное место для пикника, — легкомысленно бросил Уолтер.

— Да, — кивнул Герт. — На таких пикниках мы уже потеряли шесть человек.

— Трудно представить, что здесь может скрываться смертельная угроза, сказал я.

И тут же был наказан за свои слова. Мне показалось, что меня двинул в спину разогнавшийся кар. Я согнулся и упал на колени, не понимая, что происходит. Меня опутывали какие-то нити, которые я никак не мог разорвать. На миг я очутился в синем тумане, который тут же обрел твердость камня. И я был замурован в этом камне. Потом я собрался и рывком освободился из плена, вырвался на свободу, ошарашенный и избитый. Я лежал на земле, а вокруг меня суетились ребята.

— Саша, что с тобой? — взволнованно спросил Маклин, приподнимая мою голову.

— Не знаю. Что это было?

— Ты внезапно закачался и упал. Я приподнялся и присел на корточки. Потом спросил.

— Никто ничего не заметил?

— Нет, — сказал Уолтер и тут же не упустил случая побалагурить: — Ты повалился, как сноп на ветру, и воздел к небу прекрасные очи.

— Я заметил, — задумчиво произнес Ковальский. — Перед этим ты попал в едва заметный вихрь. Впрочем, не уверен. Скорее всего, мне показалось, Энергетический удар я бы увидел явственно.

— Цвет вихря?

— Синий, кажется.

Пророчества Лики начинали сбываться. Притом чересчур быстро. Не та ли фиговина ко мне привязалась, которая уже подвела черту под жизнями шестерых суперов?

— Возможно, это фокусы рагнитов? — осведомился Герт. — Если это так, значит, они нас засекли, и мы завалили дело.

Лучше всех умел подключаться к информканалам Ковальский Он уставился в одну точку, через несколько секунд махнул рукой:

— Клянусь прахом предков, это не они. Они пока даже не могут представить себе, что мы здесь. Никаких возмущений.

— Как ты себя чувствуешь? — обратился ко мне Герт.

— Отлично, как никогда, — усмехнулся я, поправляя ранец с аппаратурой и альпинистским снаряжением. Одеты мы были в усовершенствованные комбинезоны типа "Хамелеон", на головах шлемы, которые могли превратиться при необходимости в кислородные маски. В такой одежде при желании можно протянуть несколько минут в безвоздушном пространстве. Из оружия у нас имелись компактные разрядники, ничего общего не имеющие с теми, которые состоят на вооружении обычных землян. Этот тип оружия притащил из своих звездных странствий Чаев. Одной обоймы хватало на сто двадцать выстрелов. Легкое и изящное, достаточно мощное это оружие было одним из самых распространенных в Галактике.

— Пора в дорогу, гвардейцы. Нас ждут великие дела! — Герт патетически взмахнул рукой и невесело улыбнулся.

Горные пути — это тяжелые подъемы и спуски, острые камни под ногами, пики скал и горные реки, бурлящие пред тобой. Идти было трудно. Иногда места становились едва проходимыми, приходилось карабкаться изо всех сил, помогая себе руками. Мы пересекали альпийские луга, поросшие цветами, похожими на эдельвейсы, продирались через цепкий кустарник. Иногда в стороне слышались какие-то шорохи, мелькнула в зарослях спина большого гибкого животного, похожего на пантеру. Нередко попадались горные козлы, свободно карабкающиеся чуть ли не по отвесным стенам.

Сперва мы спускались все ниже и через три часа достигли полосы лесов. Деревья здесь напоминали наши сосны — только пониже и с более длинными иголками. В лесу было уютно и хорошо, на полянах росли красные цветы и грибы, похожие на мухоморы бледно-серого цвета, пели птицы. Затем дорога пошла вверх, опять начались альпийские луга, вскоре появились острые скалы. Пейзаж местами был просто лунный.

Герт и раньше бывал в разведгруппах на Акаре и Потому продвигался вперед уверенно. Ориентировался он здесь свободно. Еще через несколько часов мы ступили на первый на нашем пути ледник. В месте, где он начинался, снег не казался таким ослепительно-белым, как издалека, а отдавал желтизной и, казалось, припахивал какой-то гнилью. Наст был крепкий, но иногда ноги проваливались. Хорошо, что "Хамелеон" непромокаем.

Путь по леднику оказался довольно утомительным. Мы шли, связанные страховочной веревкой, поскольку в некоторых местах можно было запросто соскользнуть вниз и навеки успокоиться на острых камнях далеко внизу. Один раз Ковальский едва не провалился в каверну. Другой раз Уолтер, шедший третьим, крикнул:

— Стойте, дальше пустота!

Если бы он не среагировал, мы могли бы рухнуть туда все. Мы далеко обошли это место и видели — снег там пополз рябью, а потом рухнул на стометровую глубину. Когда же внизу мы вышли в ущелье, нас едва не накрыло камнепадом. Будь на нашем месте те, кто не ощущает предстоящую опасность, навеки угомонились бы под каменным многотонным памятником.

По дну ущелья струился холодный ручей. Герт, зачерпнув горсть воды, плеснул себе в лицо и с видимым удовольствием произнес:

— Привал, пионеры! Пятнадцать минут на то, чтобы расслабиться и забыть о коварных индейцах и барабанах войны.

Я уселся прямо на землю. Рядом со мной, с трудом стащив рюкзак, пристроился Антон Сваргин. Он вытащил из кармана сигарету и закурил. Интересно, что после инициации сверх-Я остаются все старые привычки, в том числе и дурные. Можно, например, без труда избавиться от молекул ОС, бродящих по твоему телу, но справиться с курением гораздо труднее.

— Хочешь? — Антон протянул мне сигарету.

— Спасибо, не хочу.

— Зря. — Он закурил, потом, глядя куда-то вдаль, произнес: — Через четыре дня будет потеха.

— Будет, — согласился я.

— Первая звездная битва в истории человечества. Наши имена впишут золотыми буквами в книгу истории.

— Угу. И на наших примерах будут учить уму-разуму молодежь. Тебя, Антон, высекут из цельного куска мрамора, в твоей руке будет пылать факел. Атому, кто осмелится сказать, что ты был бабник, курильщик и тихий пьяница, быстро укоротят язык разгневанные патриоты.

Мне нравилось так беззаботно трепаться с Антоном. После Ликиного приговора все стали как-то виновато сторониться меня или, наоборот, относиться ко мне бережно — мол, сколько человеку жить осталось, надо бы с ним поласковее. Они не понимали, что я все это прекрасно вижу, Антон понимал. Поэтому обычно затевал со мной легкий, ни к чему не обязывающий треп.

— Эх, Саша, став супером, я с устрашающей скоростью утрачиваю былые пороки. И печать добродетели на моем челе, совсем еще незаметная недавно, сияет все ярче.

— Антон, ты никогда не рассказывал, как попал в Асгард. Секрет?

— Да нет. Просто не слишком приятные воспоминания. Но сейчас мы на краю пропасти, и у меня, похоже, развязывается язык.

— Это не страшно.

— Я тоже так думаю... Я был капитаном М-300, Сообщение Земля — "Орбита-К". Четыре года кряду возил инженеров, техников, туристов на станцию и обратно. И забот не знал, пока твои бывшие подопечные не решили положить конец моей безоблачной жизни. Секта "Детей Сириуса", Пернатый Рут. Знаешь? Ну, это те педики-маньяки с религиозной начинкой.

— Конечно, знаю.

— Этого Рута тогда как раз сцапала полиция, и его приспешники пустились во все тяжкие. Для начала пообещали устроить несколько жертвоприношений. Надо отдать должное, среди них попадались ребята с головой, скажем, техник из будапештского аэропорта. И надо же, чтобы он обслуживал компьютеры именно на моем М-300. Беда этой модели самолетов — в засилье электроники. С одной стороны, это не так плохо — сильно облегчает жизнь пилотам. Но с нами оно сыграло роковую шутку. Негодяй-техник умудрился запустить в программу бортового компьютера уникальный компьютерный вирус, который активизировался перед самой посадкой. И вместо того, чтобы мягко коснуться посадочной полосы, моя "Эмма" на форсаже взмыла вверх и рванула в сторону жилых районов города. Ручное управление выключилось — я же говорю, негодяй головастый попался. У нас оставалось двенадцать секунд до того, как самолет врежется в небоскреб на окраине города. Ни я, ни бортмеханик не могли ничего сделать. Выхода не было. И вместо того, чтобы дергать бесполезный штурвал и щелкать переключателями, я просто закрыл глаза и расслабился. Я увидел пульсирующий голубой туман с красными разводами. И неожиданно понял, что туман — поле бортового компьютера, а разводы — вирус. И еще я понял, что могу воздействовать на это поле. Будь у меня время, я попытался бы нейтрализовать действие вируса. Но я успел лишь разомкнуть цепи и врубить ручное управление. Потом эксперты подсчитали, что, опоздай я на одну пятидесятую долю секунды, мой М-300 с семьюдесятью пассажирами по хвост врос бы в наполненный людьми небоскреб фирмы "Восток Запад — Круг".