Я скользнула глазами по его щеке, покрытой щетиной. Тоже зачем-то прищурилась. Наверное, чтобы царапину лучше рассмотреть, что тянулась от его уха до подбородка, прикрываясь черными волосками. А чуть за ней, ближе к шее, мне померещился красноватый след от укуса. Боги Эррена… На него тоже ночью кто-то напал и синяков наставил?
– Как ваше здоровье? – вернул меня в реальность пострадавший, потирая ушибленный нос.
И столько любопытства плескалось на черных донцах зрачков, что захотелось выкрикнуть: «Да помню я вас! До сих пор синяки кое с каких мест не сошли!»
Но вместо этого я скосила взгляд на беззастенчиво сверкавшие пуговицы его пиджака и зажмурилась. Пыталась развидеть кое-что, что мне ночью пригрезилось… С участием этих вот сильных лап и грубоватых губ.
– На подобную одежду у вас тоже аллергия? – он прищелкнул по золотой пуговице, как-то неправильно истрактовав мою реакцию.
Ну не объяснять же, что мне полночи снилось, как он меня повсеместно ощупывает и обкусывает? Нездоровая у меня фантазия, ей Варху.
– Ничего такого, – проскрипела чужим голосом, отчаянно моргая. Всеми силами отводя взгляд от варховых пальцев. Они меня словно преследовали!
– Мой багаж доставят на днях. Поищу что-нибудь попроще, чтобы не смущать девицу из Аквелука сиянием королевского мундира.
– Да сияйте вы, сколько влезет! – фыркнула, отряхивая невидимую пыль с колен. – Чем-чем, а одеждой вы меня не смущаете…
Тьма! Отвернулась от него порывисто и побежала дальше по коридору. Варх с тем, что это выглядело неприлично.
То, что мне снилось, тоже, между прочим, неприлично выглядело. Я же с этим как-то живу? Пытаюсь.
Глава 10
На полном ходу я подрулила к библиотеке и, почти не тормозя, приложила к пропускному оракулу свой ученический жетон. Он что-то пробубнил и щелкнул замком, пропуская внутрь.
Благо, книги у нас были в свободном доступе всегда, в любое время. Поэтому ни боевая форма, ни взмокшая от бега спина, ни зачинающийся за окнами рассвет меня не остановили.
В виски колотилась мысль – странная, не оформившаяся. Что-то об ошибках в проклятиях… И, как истинный теоретик, я не могла проигнорировать кричащее чутье. Есть у нас такое правило: не проверишь гениальную идею сразу, потом непременно забудешь.
В ушах звучал голос Мюблиума, неделю назад поставившего мне высший балл по «Проклятиям». «Такой ошибки не совершит даже первокурсник… Поздравляю, мисс Ламберт, вы превзошли себя».
Я уже плохо помнила, что там наплела… Эта дисциплина одна из немногих мне давалась со скрипом. Не было у меня склонности к темным материям! А любая защита предполагает владение предметом, от которого надобно защищаться.
Я пошла мимо стеллажей. Второй курс, первый… Вот она, «Теория и практика простейших проклятий».
Вытащила из книжки магкарту и приложила к ней именной жетон, оформляя заказ. На карточке тут же проявились мое имя, номер комнаты и дата возврата.
Зажав книгу подмышкой, я собралась на выход, пока меня кто-нибудь в боевом обмундировании не застукал. Но застряла у следующего стеллажа с биографиями известным магов-экспериментаторов. Пробежалась пальцами по корешкам.
Измененное с учетом всех новшеств расписание нам еще не выдали… Свободных аудиторий на всех не хватало, половину кабинетов закрывали экраны. Так что вряд ли сегодня будут занятия. И я успею почитать.
Книги меня всегда успокаивали, так с детства повелось. Библиотекари и хозяйки книжных лавок легко опознавали во мне родственную душу и подпускали к закрытым разделам. Ветхие томики отвечали взаимностью. Открывались на нужных страницах и даже умудрялись сильно не запылиться, если я забывала положить их в шкаф.
Мама, когда брала меня в лабораторию, выдавала какой-нибудь трактат с картинками, чтобы я сидела тихонько. В тот день, когда грянул взрыв, мы с Фиджем листали «Основы работы с материей изнанки»…
С тех пор я никогда не мечтала оказаться в лаборатории. Не грезила практикой в Хитане. И очень не любила, когда что-нибудь взрывается.
Мне нравилась моя спокойная жизнь без сюрпризов и нервных потрясений. Когда все под контролем и все предсказуемо. Я недурно разбиралась в бытовых плетениях, и мои научные амбиции ими ограничивались. Кто-то должен заниматься и этой довольно скучной работой, зато полезной миллионам.
Вряд ли годы спустя будут помнить ту девушку, что изобрела действенный способ избавляться одним плетением от известкового налета в ванной… Зато им все будут пользоваться. А признание мне не нужно, я не настолько честолюбива.
Никогда не хотела оказаться в центре какого-нибудь скандала. И сказки про принцесс, похищенных демонами, меня не привлекали. Это Рисскина стезя, она у нас фантазерка. Несмотря на большую религиозность, она совсем не против, чтобы ее похитил какой-нибудь выходец из пламенного Керракта.
Тейка в мечтах летает поменьше, но предопределенность собственного будущего ее тяготит. Быть наследницей древнего магического рода – не сахар.
Что до меня, я сознательно предпочла предсказуемость и скуку. То неподконтрольное, что случилось за прошлую неделю, пока я спала… Оно нервировало. Выбивало из колеи. Я едва могла думать о чем-то, кроме дурацких снов с участием черноглазого «целителя»!
Лишнее доказательство, что все эти приключения и волнения – не в моей натуре. Плохо мне от них! Грудь печет, живот ноет, дыхание перехватывает. Этак я все экзамены завалю.
Выбрав себе еще пару книг и с трудом удерживая их под мышкой, я теперь точно направилась к выходу. И ушла бы, если бы жуткие звуки не услышала. За соседним стеллажом кто-то всхлипывал, самозабвенно сморкаясь в платок.
Я прильнула к книжной полке и аккуратно выдвинула толстый томик «Родовых проклятий». Сначала надо выяснить, кто ревет, а потом уже идти успокаивать. Может, этот тот самый случай, когда деликатнее пройти мимо?
– Он совсем не узнает меня. Совсем. После стольких лет работы, сир ректор! – шептала, хлюпая на всю библиотеку, мисс Донован. Это была ассистентка Мюблиума, только благодаря ей он помнил, в какой аудитории у него занятия. – Все про какой-то свет на маяке бормочет. И еще про яра…
– Яра? – между книг возник наморщенный лоб Керроу. Судя по синякам под глазами, он вообще не спал на этой неделе. – Какого еще яра?
– Да откуда же мне знать? Я пыталась выспросить, помнит ли он, где какие проклятия развесил… Может, хоть отметки делал, какие чары использовал… Простите, сир, я так помочь надеялась.
Плечи молодой женщины вздрагивали в такт шмыганью, и ректор успокаивающе по ним похлопывал.
– Здесь вы видели магистра той ночью? – сосредоточенно уточнил Керроу, кивая на раздел «Изнаночных материй», что располагался между стеллажами с «Доварховой литературой» и «Существами древнего мира». – В этом самом месте?
– Именно тут и стоял. Совсем один, как будто заблудился, – закивала уверенно мисс Донован, громко вздыхая. Даже в столь ранний час ее темные волосы были гладко зачесаны и собраны в тугой пучок на макушке. – Зачем он это все натворил?
– Одному Варху известно, – покачал головой ректор, устало опираясь на стеллаж. – Мастер Рэдхэйвен примется за двери сегодня же. Может, удастся что-нибудь выяснить.
Вновь чувствуя себя лишней, я попятилась к двери и тихонько вышла в коридор. Поправив форму и поудобнее перехватив книги, побежала в обратном направлении.
Добралась до кабинета «Защиты от проклятий», притормозила, разворачивая голову на ходу. Радужного экрана перед дверью больше не стояло. И мрачное проклятие, что просматривалось под ним получасом ранее, было аккуратно снято.
Хотя… Ну, как «аккуратно»? Посреди дверного полотна шла широкая, до сих пор тлеющая черная борозда. Похоже, мастер Рэдхэйвен решил первым делом очистить свою аудиторию. Пожав плечами, я опять припустила трусцой…
И подскочила от внезапного грохота, выронив все библиотечные книги. Опять испуганно покосилась на дверь, за которой кто-то негромко постанывал. Тьма! Да что там вообще происходит?
