Царя, и царь велел знатнейшим женам,

Чтоб во дворец явились в краткий срок,

Спеша, как бабочки на огонек.

На жен взглянул он гневными глазами,

Уста открыл он, извергая пламя.

«Зачем светильник сердца молодой

Вы погасили злобной клеветой?

Зачем такую светлую денницу

Вы заключили в мрачную темницу?

На идола надели кандалы,

А для него и розы тяжелы!

Как не измучит розу цепь стальная,

Когда трудна ей даже рябь речная!»

— «О царь, — сказали женщины в ответ,

Мы на Юсуфа возвели навет.

Он чистоты и святости вершина,

Его душа безгрешна и невинна.

Нет жемчуга подобной чистоты,

Он, непорочный, жертва клеветы!»

Меж этих жен и Зулейха сидела,

От зла и лжи освободясь всецело.

Она и чище стала, и честней,

Познав смирение в любви своей.

Одна лишь правда стала ей желанна,

Воскликнула она, чужда обмана

«На мне, на мне одной лежит вина,

Да прояснится истина сполна!

Юсуф безгрешен — я же грех свершила.

Из-за любви к Юсуфу согрешила!

Сперва пыталась я его сломить,

К сожительству со мной его склонить,

Но был он тверд, не стал на путь порока,

Тогда я с ним расправилась жестоко.

Из-за меня он угодил в тюрьму,

Но тосковать я стала по нему

Уже не знала скорбь моя предела,

И я сама Юсуфа пожалела.

Да будет он вознагражден за зло,

Что от меня к невинному пришло!

Любая для него мала награда —

Ее стократно увеличить надо!»

Взыскуя светлой правды, фараон

Был этими словами восхищен.

Велел: «Невинного освободите

И во дворец Юсуфа приведите.

Он — древо знанья, красоты, ума,

А древу нужен сад, а не тюрьма.

Он — царь в державе сердца, так доколе

Он восседать не будет на престоле?»

ЮСУФ ВЫХОДИТ ИЗ ТЮРЬМЫ. ФАРАОН ВОЗВЫШАЕТ ЕГО. УМИРАЕТ АЗИЗ. ЗУЛЕЙХА СТРАДАЕТ В ОДИНОЧЕСТВЕ

Так этот мир устроен с древних лег

Без горечи в нем жизни сладкой нет.

Ребенок, что сияет, как денница,

Во чреве девять месяцев томится.

Рубин, что так пленительно блестит,

В породе скальной до поры сокрыт

Юсуф увидел утро светлой доли,

Когда исчезла ночь его неволи.

Тоска давила душу, как гора, —

Взошла из-за горы заря добра.

Он был с почетом встречен фараоном.

Тот приказал рабам и приближенным,

Чтоб все надели праздничный наряд,

Чтоб выстроились все за рядом ряд

На площадях и улицах столицы —

От царских врат до скорбных врат темницы.

Пришли невольники на царский зов,

Сверкая позолотой поясов.

Над ними верховые возвышались,

На скакунах арабских красовались.

Пришли певцы, пленили всех кругом

Еврейским и сирийским языком.

Пришли сановники, мужи совета,

Монеты рассыпая в знак привета.

Подолы растопырил бедный люд, —

Мол, пусть на них монеты упадут!

Одетый, как вельможа величавый,

Отправился Юсуф к царю державы.

Казалось, что скакун его блестит,

Весь в золоте от гривы до копыт

Повсюду с амброй, с мускусом сосуды,

Рассыпаны монеты, изумруды,

Повсюду злато на его пути,

Чтоб нищий мог богатство обрести.

Когда, завидев царские чертоги,

Юсуф сошел с коня, ему под ноги

Поспешно разостлали мех, атлас,

Чтоб голова высоко вознеслась.

И по мехам, и по шелкам ступал он, —

Нет, как луна по облакам ступал он!

Как светлый день, что счастьем напоен,

К нему навстречу вышел фараон.

Он крепко сжал в своих объятьях тесных

Живую пальму цвета роз чудесных,

Юсуфа пред собою на престол

Он усадил и разговор повел.

Сон объяснить он попросил сначала,

И речь Юсуфа снова зазвучала.

Потом беседа во дворце пошла

Про всякие событья и дела,

И царь, Юсуфа мудростью согретый,

Расцвел, услышав точные ответы.

Затем сказал: «Мне речь твоя ясна,

Уразумел я толкованье сна,

Но как, скажи, могу предотвратить я

Погибельные для страны событья?»

Сказал Юсуф «Пока цветет пора

Богатства, изобилия, добра,