— А что же за товар у Вас?

— Оружие, обмундирование, доспехи. Кстати, уважаемый бургомистр, Вам бы пригодилось всё перечисленное. Снарядили бы милицию, на случай таких вот инцидентов. В следующий раз и нанимать никого не придётся.

Идея явно заинтересовала главного островитянина. Весь оставшийся путь до крепости он шёл молча и жевал губы. А когда подъёмные ворота уже опускались, коротко сообщил:

— Интересуюсь! Но денег у города мало!

— А нам много и не надо. — обрадовал его Батя. — Всё — трофеи. Кое-что не в самом лучшем состоянии, так что отдаём за бесценок.

— Отлично! Показывайте!

* * *

В результате недолгих торгов и демонстраций, бургомистр выбрал пять комплектов стёганок и столько же панцирей со шлемами. Все разного покроя и формы. Ткань и ремни воняли трупным смрадом, а на металле были плохо выправленные вмятины. Один панцирь даже имел сквозное пробитие обеих частей.

Так же были предоставлены десять мечей с зазубренными клинками. Само-собой — все ржавые.

— Пятьдесят серебряных! — Батя не соврал, товар оказался «убитым», но цену за него задрал заоблачную.

— Чего?! Стёганки — ладно ещё, починим. А мечи? Двадцать!

— Слушай, уважаемый! На кой ляд тебе пять доспехов и десять мечей? Бери на пять мечей меньше и, так уж и быть, давай двадцать серебряных!

Повисла пауза. Батя смотрел на бургомистра, пытаясь разгадать его реальный покупательский потенциал, а тот сверлил взглядом товар.

— Ну хочешь, давай добавим пять комплектов защиты, но отдам на треть дешевле уже выбранных. Сорок серебряных. — кажется, седой наёмник намудрил так, что сам запутался.

Оба мужчины принялись загибать пальцы, высчитывая треть от шестидесяти серебряных.

— Да, всё верно. — заключил покупатель. — Ладно, будь по-твоему! Выбери на совесть ещё пять комплектов, а я деньги принесу.

Дождавшись, когда горожане скроются среди деревьев, наёмники подняли мост. Так, на всякий случай.

— Слышишь, пацан. А ты чего с нами припёрся? — Батя наконец заметил Макса.

— А ему оставаться не резон. От него глава избавится при первой же возможности. — подал голос длинноволосый, молчавший с самой бойни.

— А нам то что? Плата за проезд, пацан, больше чем твоя доля за работу. Да и видел я как ты дрался! Тфу! — седой сплюнул. — Ворон считал!

Узкоглазый и Даджой напряглись, намереваясь заступиться за парня. Они знали, что, как минимум, за патроны деньги надо отдать. И, хоть один серебряный за ружейный выстрел — не серьёзная сумма, но уговор был.

— Сколько? — вопрос Макса заставил всех замереть. Слишком уж уверенно прозвучал его голос.

— Золотой! И это до первой же пристани!

От такой кощунственной цены, даже сдержанный великан громко выпустил воздух сквозь сжатые губы.

— А не до первой?

— Дороже! Так что можешь… — но договорить Батя не сумел.

Макс извлёк из-под пончо, приличных размеров кожаный мешочек и, с красноречивым звоном, поставил его на скамью.

— До последней.

Глава 4

Первым пришёл в себя длинноволосый. Он беззвучно засмеялся, растянув бледные щёки в улыбке. Остальные так и таращились на кожаную суму.

Батя сделал шаг к скамье, уже протягивая руки, но остановился. Мальчишка перед ним недвусмысленно положил руку на ружьё.

— Сколько там? — недоверчиво промямлил мужчина.

— Не знаю.

— Так не пойдёт! Пересчитать надо.

Макс в одобрение кивнул, но продолжил держаться за оружие.

Стянув рукавицы и облизнув губы, словно собирается браться за барышню, а не за деньги, главарь развязал шнурок. На глаза сразу попались серебряные монеты, среди них блестело и золото.

— Я высыплю. — предупредил он парня, чтобы тот ненароком не пальнул.

Аккуратно, чтобы ни гроша не проронить в грязь, Батя стал выгребать и растягивать по лавке содержимое мешка. Две трети монет оказались серебряными и треть — золото. На медь, старый разбойник даже внимание не обратил, да и было там этой мелочи — всего-ничего.

— Слушай, малый, а ты уверен, что твой отец мёртв? Может вернём тебя к нему, а? — длинноволосый завёл старую шарманку, поющую про выкуп. Макс понял куда он клонит и покачал головой:

— Это бургомистра.

Банда полным составом снова уставилась на него. Пришлось объясняться, как он отправился к колодцу и с заднего двора услышал звон монет. А затем подсмотрел за городским головой, который как раз закрывал свой тайник. Незанавешенное окно и незапертая дверь — оказались всего лишь маловероятным стечением обстоятельств.

После недолгой паузы, Батя сделал логичное умозаключение:

— Отчаливать надо, пока этот дурак не прибежал со всем городом. — и добавил обращаясь к длинноволосому, — Лай, уходим вниз.

— А может останемся и на дальние орбиты пройдём? — уточнил тот.

— Да толку? Ты видишь, погода какая держится? Там либо цены задерут, либо вообще продовольствие с рынков пропадёт. А учитывая чуму, то и по девкам ты не пойдёшь!

Последний аргумент возымел на волю бойца сокрушительное влияние, и он молча отправился к проходу в конце квадратного дворика.

— Слышь, Бать. — подал голос Даджой. — По-хорошему, надо бы городскому голове кишки выпустить за его политику.

— Спорный вопрос. — усомнился узкоглазый. — По-твоему, как ещё он мог спасти остров от голода?

— Глаза разуй, Кен. — гигант снял шлем и достал из кармана жменю медяков и серебряных, полученных в качестве оплаты за услуги. — Почти все монеты — чеканка пустынников. И те тоже. — он кивнул на скамью. — Этот урод сам продовольствие и продал торговцам на воздушных шарах. Да так хитро это сделал, что народ не в курсе остался. Не удивлюсь, если и вспышку чумы тоже бургомистр спровоцировал, дабы количество ртов сократить.

Кажется, теория Даджоя показалась правдоподобной всем, кроме Макса. Парень и близко не мог представить себе такого подлого использования полномочий. Да ещё и со стороны должностного лица, выбранного вести за собой люд сквозь все невзгоды. Хотя… Это же лицо устроило бойню. И, почти наверняка, избавилось бы от самого Макса, останься он в городе.

Главарь лишь отмахнулся:

— Рубаки ночью выпустят, когда за платой придут, а там шиш! Даже если и нет — то разболтают, рано или поздно. А доброжелатели всегда найдутся. — и сразу уточнил, — Тебя как звать, пацан?

— Макс.

— Я Батя… — он осёкся, наткнувшись на стремительно мрачнеющее лицо парнишки. — Сергий. — но опять замолчал, что-то додумывая. — Для тебя — дядька Сергий! Это Даджой и Кеншин. — он указал на гиганта и узкоглазого, последний медленно кивнул. Батя ткнул пальцем на стену, — Там Венга. А тот, что во внутренний двор пошёл — наш племенной кабель. Отсюда и имя, Лай.

— Лайонел. — уточнил Даджой и сразу вздохнул. Кажется, у него тоже было своё мнение по поводу сопартийца, но оскорблять его он не спешил. — К собакам его имя отношения не имеет.

— Ясно. — Макс кивнул.

— Джой, как уйдём — покажи ему келью и кухню. Ружьё под замок! — последнюю фразу Батя подчеркнул особенно твёрдо.

Земля под ногами дрогнула.

Из-за стен донёсся скрежет друг о друга каменных скал. Остров с крепостью пришёл в движение и короткое трение породило вибрацию, заставив затрястись близкие к обрыву деревья.

Небесного бродягу провожал густой шелест мокрой листвы. А когда чёрные стены опустились ниже края тверди, то сверху посыпались мелкие камни и не удержавшаяся на ветвях листва.

* * *

Квадратный двор за воротами, оказался всего лишь предбанником, расположенным на выпирающей скале. Каменный выступ-язык выдавался наружу за округлую форму острова на добрых полсотни метров и имел на себе своеобразный шлюз, упрощающий жизнь бойцам при теоретической обороне или приёме гостей.

А ещё, такая конструкция должна была облегчить пристань и опускание моста на тверди со сложным рельефом краёв.